Читать книгу "Перекресток Старого профессора - Александра Миронова"

За дверью операционной оказался длинный широкий коридор. Пол застелен зеленой ковровой дорожкой, как в гостинице, на стенах портреты. Они ничуть не заинтересовали Мону, ей хотелось упасть в горячую воду и отогреваться целую вечность.

Они миновали три комнаты, Кирилл открыл дверь в четвертую и остановился, пропуская девушку:

– Прошу, Мария, теперь это будет ваша комната.

– Я останусь здесь навсегда? – вяло поинтересовалась она, делая шаг вовнутрь.

– Это будет зависеть от вашего поведения и желания. – Кирилл сделал полупоклон – то ли шутя, то ли серьезно, и, закрывая дверь, напомнил: – Я зайду за вами через час. Время пошло.

– А если я не успею? Взорвешь мне голову? – равнодушно спросила Мона.

– Ну, на крайние меры я пойду только при попытке бегства, у меня в арсенале имеются и другие методы воспитания. Можете мне поверить.

Едва за Кириллом закрылась дверь, Мона огляделась. На секунду мелькнула мысль, что эта комната идеально подходит к обращению «вы», на которое неожиданно перешел Кирилл. Наверняка в ней когда-то жила девушка, которая привыкла, чтобы перед ней лебезили и отдавали должное уважение. Светлый пушистый ковер на полу – она пошевелила замерзшими пальцами, разгоняя кровь, и едва не застонала от наслаждения – ворс натуральной шерсти словно ласкал ноги, затрагивая эрогенные зоны.

Комната была оформлена в нежно-пастельных тонах и оказалась настолько теплой и уютной, что Моне захотелось присесть в одно из мягких кресел, обитых кремовым шелком, взять пяльцы, лежащие на небольшом деревянном столике рядом с ним, и начать вышивать. Она даже потрясла головой, отгоняя нелепую картину. Может, ей что-то еще вживили в мозг, о чем она не знает? Что за дикие желания? Какие пяльцы и вышивание? Она иголку в руках пару раз в жизни держала, и то по недоразумению. Ей нужен телефон и Интернет, а не дурацкие крестики. Скорее всего она кино какое-то смотрела, где умирающая со скуки девица, сидя в подобной комнате, вышивала и глазела из окна, когда там какой-никакой рыцарь до нее доскачет.

Слева от Моны окно было задрапировано плотными шторами. Она распахнула их и тут же с удивлением увидела, что это вовсе не окно, а что-то вроде ниши, в которой стоит кровать. Похожая на ту, что была в комнате, где ее запер Кирилл в самом начале, – такой же деревянный массив и полог с балдахином. Только в отличие от той она была застелена по всем правилам и прикрыта тонким нежно-голубым атласным покрывалом, поверх которого горкой лежали мягкие подушки. Девушка даже приподняла его немного, чтобы убедиться – кровать застелена белоснежной простыней и даже одеяло имеется. Она снова чуть не застонала, ощущая, как слипаются глаза и хочется спать. Но этот придурок сказал, что зайдет за ней через час, и еще раз проверять на себе его методы воспитания сегодня не хотелось. Она повертела головой в поисках одежды и заметила в другом конце комнаты массивный платяной шкаф из темного дерева. Подошла и распахнула дверцы – на вешалках висели несколько нарядов в стиле ретро. Из тех, что показывали в фильме с милашкой Ди Каприо, там, где он был влюблен в дурочку, жившую через пролив от него и выскочившую замуж за какого-то урода. Великий кто-то там. Они потом еще с друзьями тематическую вечеринку закатывали, но никто не пришел в костюмах. Все облачились в мини и чулки. Впервые воспоминания о той вечеринке не развеселили. Автоматически она касалась рукой платьев, висевших в шкафу. Натуральные ткани – шелк, лен, хлопок. Почему-то захотелось сразу примерить наряды, но она остановила себя – вначале ванна.

Рядом со шкафом была еще одна дверь. Приоткрыв ее, Мона обнаружила шикарную ванную комнату, отделанную мрамором. На полочке возле зеркала новая косметика – Герлен, Ив Сен Лоран, Шанель – гели для душа, шампуни, кремы для тела. Ну что же, во вкусе Кириллу не откажешь.

Она открутила до упора кран с горячей водой и пустила обжигающую струю в ванну. Ей хотелось облить себя кипятком, чтобы прогнать противную внутреннюю дрожь. Среди многочисленных блестящих флакончиков нашла пену для ванны, щедро плеснула ее под струю и, сбросив уродливую рубашку, упала в воду. Кожу обожгло, а затем наступило блаженное расслабление. Мона прикрыла глаза и почувствовала, как липкие лапы страха понемногу отпускают.

Она вспомнила слова папы, который учил ее, что все неприятности нужно воспринимать как игру. Просто отключиться от всего и представить, что играешь. Главное, придерживаться правил и сохранять спокойствие. И тогда из любой игры можно выйти победителем. Мона попыталась абстрагироваться и представить, что это просто новый квест такой – выживи в лапах у психа. Чего он хочет? Чтобы она вела себя послушно и одевалась в те одежки, которые ему нравятся? Ну что же, почему бы и нет. У нее все получится. Достаточно лишь вспомнить все то, что рассказывал отец о матери, – какой она была покорной и покладистой. Не то что Мона.

Ладно, глаза в пол и не отсвечивать.

Девушка не знала, сколько прошло времени, но решила не испытывать судьбу. Досчитав до ста, она задержала дыхание и нырнула в горячую воду с головой, смывая пыль с волос. Затем встала, дала каплям воды стечь с тела, взяла белое пушистое полотенце, греющееся на полотенцесушителе, и промокнула тело. Открыла один из кремов, с наслаждением вдохнула аромат и нанесла немного на тело. Бросив полотенце на край ванны, голой вышла в комнату и заорала от неожиданности.

Кирилл ожидал ее. Мона заметалась по комнате в безуспешной попытке спрятаться.

– Время почти вышло, у тебя одна минута. – В руках он держал одно из платьев, желтое. Мягкий шелк безжалостно сжат грубыми пальцами. Он швырнул платье в Мону, та поймала и чуть было не кинула ему обратно в лицо, заколебавшись лишь на долю секунды. Кирилл считал эту нерешительность и внимательно наблюдал за девушкой, нарочито вертя в руках пульт.

Сдержалась.

– Извините, я задержалась в ванной. Больше это не повториться, – тихо прошептала она.

– Ничего себе, а ты быстро обучаешься, – расплылся в улыбке Кирилл и отвернулся.

– Пожалуйста, переодевайтесь, – тон снова стал уважительным, – я стучал, но вы, наверное, не услышали моего стука.

Мона скользнула в платье – сидело как влитое, и она почувствовала себя еще более обнаженной, чем мгновение назад – на ней не было нижнего белья, а платье настолько плотно облегало все округлости, что стало неловко. Странное чувство. Сколько себя помнила, она все время «давила секс» – коротенькие шорты, маечки, открывающие живот, нижнее белье, демонстративно торчащее из-под одежды. Но ничто из этих дешевых уловок не давало такого эффекта, как шелковое платье, надетое на голое тело. Ей стало неловко и даже немного страшно – не хотелось наводить Кирилла на лишние мысли. И так непонятно, что у него на уме.

Она быстро подошла к шкафу и распахнула его в поисках кофты или пиджака, которые могла бы набросить сверху, но ничего подобного не обнаружила.

– Обувь в другом отделении, – подсказал обернувшийся Кирилл.

– Я ищу, что еще можно надеть, мне холодно, – не оборачиваясь, соврала Мона. Стоя спиной к Кириллу, она не видела его усмешку.