Читать книгу "Человек, упавший на Землю - Уолтер Тевис"

Чувствуя легкое опьянение (как давно он в последний раз пил среди бела дня?), Брайс поглядел на Ньютона и спросил:

– Вы литовец?

– Нет. – Ньютон смотрел на воду и даже не повернул головы. Потом сказал вдруг: – Все озеро принадлежит мне. Я его купил.

– Прекрасная покупка. – Брайс допил свой стакан. Бутылка была пуста.

– Так много воды, – произнес Ньютон и, повернувшись к Брайсу, спросил: – Сколько, по-вашему?

– Сколько тут воды?

– Да. – Ньютон рассеянно отломил кусочек сыра и положил в рот.

– Господи. Я не знаю. Пять миллионов галлонов? Десять? – Брайс рассмеялся. – Я с трудом оцениваю количество серной кислоты в мензурке. – Он посмотрел на озеро. – Двадцать миллионов галлонов? Черт, я же не обязан этого знать. Я узкий специалист. – Затем, вспомнив о репутации Ньютона, добавил: – В отличие от вас. Вы-то знаете все науки, какие только есть. И может быть, кое-какие, которых нету.

– Ерунда. Я всего лишь… изобретатель. Да и то лишь отчасти. – Ньютон прикончил свой сыр. – Мне кажется, я более узкий специалист, чем вы.

– И в чем вы специализируетесь?

Какое-то время Ньютон не отвечал. Потом вздохнул:

– На этот вопрос сложно ответить. – На его губах вновь заиграла загадочная улыбка. – Вам нравится неразбавленный джин?

– Не очень. Возможно.

– У меня с собой бутылка. – Ньютон наклонился к стоявшей у ног корзине.

Брайс коротко хохотнул. Он не мог сдержаться: Икабод Крейн с литром джина в корзинке для пикника. Ньютон щедрой рукой налил ему полный стакан и такой же – себе. Еще не опустив бутылку на землю, он вдруг признался:

– Я слишком много пью.

– Все пьют слишком много.

Брайс пригубил джин. Вкус ему не понравился; как всегда, джин отдавал парфюмерией. Но он сделал глоток. Часто ли человеку выпадает шанс напиться за компанию с собственным боссом? И много ли сыщется боссов, похожих на Крейна, Гамлета и Кортеса одновременно, только что прилетевших с Марса и намеренных покорить мир, построив к осени космический корабль? У Брайса заныла спина, он сполз на траву и откинулся на бревно, вытянув ноги к озеру. Тридцать миллионов галлонов?.. Он сделал еще глоток и, выудив из кармана сплющенную пачку сигарет, протянул Ньютону. Снизу тот казался еще более высоким, более далеким, чем когда-либо.

– Я пробовал курить однажды, примерно год назад, – сказал Ньютон. – Мне было очень худо.

– Вот как? – Брайс вынул сигарету. – Может, вы не хотите, чтобы я закуривал?

– Да. – Ньютон глянул на него сверху вниз. – Как по-вашему, будет война?

Брайс подержал сигарету, раздумывая, затем бросил ее в озеро. Та поплыла.

– Разве сейчас не идут уже три войны? Или четыре?

– Три. Я про войну с использованием серьезного оружия. На Земле девять государств владеют водородной бомбой, как минимум двенадцать имеют бактериологическое оружие. Как вы думаете, это все пустят в ход?

Брайс прихлебнул джина.

– Наверно. Наверняка. Не знаю, почему этого не произошло до сих пор. Не знаю, почему мы до сих пор не допились до смерти. Или не долюбились до смерти.

«Корабль» был на противоположном берегу от них, скрытый за деревьями. Брайс качнул стаканом в том направлении:

– Это будет оружие, верно? Если да, кому оно нужно?

– Не оружие. Не совсем. – Ньютон, должно быть, сильно захмелел. – Я не скажу вам, что это такое… Через какое время?

– Что? – Брайс чувствовал опьянение. Отлично. Превосходный денек, чтобы надраться. Давненько не доводилось.

– Сколько лет до начала большой войны? Той, что все уничтожит?

– А почему бы не уничтожить все? – Брайс залпом допил остаток джина и потянулся за бутылкой. – Может, как раз и надо все уничтожить. – Он достал бутылку и поднял взгляд на Ньютона, но тот сидел против солнца, и лица было не разглядеть. – Вы с Марса?

– Нет. По-вашему, у нас есть десять лет? Меня учили, что десять как минимум.

– Кто такому учит? – Брайс наполнил свой стакан. – Я бы сказал, лет пять.

– Этого мало.

– Для чего? – Джин больше не казался таким противным, даже теплый.

– Мало. – Ньютон печально смотрел сверху вниз. – Но вы, вероятно, ошибаетесь.

– Хорошо, три года. Вы с Венеры? С Юпитера? Из Филадельфии?

– Нет. – Ньютон пожал плечами. – Меня зовут Румпельштильцхен.

– Румпельштильцхен, а дальше?

Ньютон потянулся вниз, взял у Брайса бутылку и налил себе новую порцию джина.

– Вам не кажется, что этого может вовсе не произойти?

– Возможно, и так. Что помешает войне, Румпельштильцхен? Высшие инстинкты человечества? Эльфы живут в пещерах; вы тоже живете в пещере, когда не выходите к людям?

– В пещерах живут тролли. Эльфы живут повсюду. Они умеют приспосабливаться к исключительно трудным природным условиям, таким, как здесь. – Нетвердой рукой Ньютон обвел озеро, плеснув джином на рубашку. – Я эльф, доктор Брайс, и я повсюду живу один. Совершенно повсюду один. – Его взгляд остановился, уткнувшись в озеро.

Большая стая диких уток села на воду примерно в полумиле от берега; вероятно, усталые мигранты на полпути к югу. Они дрейфовали по воде, как воздушные шарики, словно были не способны двигаться сами.

– Если б вы прилетели с Марса, то оказались бы в одиночестве, это уж точно, – сказал Брайс, не отрывая взгляда от птиц; если это правда, то Ньютон похож на такую утку, только одну на всем озере, усталую путешественницу.

– Не обязательно.

– Что – не обязательно?

– Быть марсианином. Мне кажется, вы и сами часто чувствуете себя одиноким, доктор Брайс. Чужим. Вы с Марса?

– Не думаю.

– Из Филадельфии?

Брайс рассмеялся:

– Из Портсмута, штат Огайо. Отсюда это дальше, чем Марс.

Без какой-либо видимой причины утки на озере закрякали. Внезапно они взлетели – поначалу беспорядочно, но вскоре выстроились во что-то наподобие клина. Брайс смотрел, как они пропадают за горами, все еще набирая высоту. Он рассеянно подумал о миграции птиц, насекомых и маленьких пушистых зверьков, следующих извечными путями к старой прародине и новой смерти. Затем утиный клин чем-то напомнил Брайсу эскадрилью боевых ракет, виденную на обложке журнала много лет назад, и это вернуло его мысли к штуковине, которую он помогал строить сидящему рядом странному человеку, – к этой блестящей ракете, чьим предназначением, по идее, было исследовать, или фотографировать, или что там еще, во что сейчас, захмелевший на послеполуденном солнце, он отчего-то нисколечко не верил.

Ньютон нетвердо поднялся на ноги и сказал: