Читать книгу "Эта свирепая песня - Виктория Шваб"

Кейт отчаянно захотелось вогнать монстру в грудь серебряный кол. Так вроде поступали в прошлом.

Ее взгляд скользнул к клейму на щеке малхаи.

– Слоан, можно тебя кое о чем спросить?

– Да?

– Что тебя заставило стать любимой зверушкой моего папочки?

Малхаи оцепенел, а Кейт продолжала:

– Ты научился особым трюкам за время моего отсутствия? Лежать? Сидеть? Приносить подачку?

– Я владею лишь одним трюком, – отозвался Слоан, воздев костлявую руку над головой Кейт. – Я умею слушать.

Он щелкнул пальцами возле ее оглохшего уха.

Кейт потянулась за пистолетом, но Слоан ее опередил.

– Эй! – предостерегающе произнес он, помахивая оружием. – Давай-ка по-честному.

Кейт вскинула руки и отступила на шаг.

– Полагаю, если ты будешь себя хорошо вести, то Харкер когда-нибудь признает и тебя, – мечтательно пробормотал Слоан. – Как ты думаешь, Кейт?

Август чувствовал себя паршиво.

Когда он плюхнулся на сиденье в вагоне метро и закрыл глаза, все его четыреста восемнадцать отметин зудели. Пульс грохотал в ушах вместе с отдаленным эхом выстрелов. Август никак не мог расслабиться: но это было все равно что не чесаться, когда тело ноет и зудит после бесчисленных комариных укусов.

– Как ты мог?! – крикнула женщина, стоявшая с другой стороны прохода. Она наклонилась к своему спутнику, который уткнулся в планшет.

Мужчина не поднял головы, и тогда она врезала по экрану.

– Лесли!

– Я с ней работаю!

– Ты действительно хочешь выяснять отношения здесь и сейчас? – прорычал мужчина. – Ладно, давай подобьем итоги.

– Урод!

– Значит, Эрик, Гарри и Джо, но мы не считаем тех, кто тебя не хотел…

Женщина влепила ему пощечину – да так, что звук удара разнесся по всему вагону. Август едва не прикрыл себе уши ладонями.

Пассажиры с любопытством уставились на ссорящуюся парочку. Август сглотнул. Его влияние ширилось. Оно исходило от него, будто жар. Неподалеку от Августа какой-то мужчина начал всхлипывать.

– Я виноват, только я один! Но я не собирался поступать подобным образом…

– Стерва!..

– Оно того не стоило…

– Надо мне было уйти.

– Я один виноват…

В вагоне стало шумно. Август вцепился в сиденье побелевшими костяшками пальцев и принялся считать, сколько станций осталось до Линии.

– Ты как? – спросила Пэрис, когда он ввалился в ее квартиру.

Интуиция никогда не подводила Пэрис.

– Жив, – прохрипел Август, меняя блейзер на спецназовскую куртку.

Пэрис погладила его по щеке.

– Ты горячий.

В такие моменты его кости действительно нагревались, а кожа натягивалась чересчур туго.

– Угу.

Лестница была благословенно холодной и темной, и в глубине души Августу захотелось просто лечь на сырой пол и отключиться, однако он продолжал плестись по туннелю. Когда он выбрался наружу, ему еще предстояло преодолеть несколько кварталов на юг, чтобы дойти по раздолбанным улицам до компаунда.

В лифте он увидел свое отражение и постарался пригладить волосы и привести в порядок лицо. Он выглядел осунувшимся, но, к счастью, признаки болезни еще не проявились.

Генри встретил его на пороге.

– Август! – укоризненно воскликнул он. – Почему ты не позвонил? Мог бы послать сообщение!

– Извини, – пробормотал Август.

– Как ты, Август? Как ты себя чувствуешь?

Господи, опять начались ненавистные вопросы!

– Скоро буду в порядке, – буркнул он.

Он не врал. Со временем все обязательно уладится.

– Ты неважно выглядишь, – не унимался Генри.

– День был долгий, – процедил Август сквозь стиснутые зубы.

Генри вздохнул.

– Отдохни, сынок. Эмили приготовила замечательный ужин, чтобы отпраздновать твой первый день в школе.

– Чушь какая, – проворчал Август. – Трое из нас вообще не едят.

– Порадуй ее.

Август потер глаза.

– Я хочу принять душ.

Он не стал включать свет в ванной: в полумраке стянул с себя школьную форму и включил кран с холодной водой. Август не стал его регулировать. Он влез под душ, ахнул, когда ледяные струи хлестнули по голой коже, и задрожал. Он стоял так, пока кости не перестали ныть и холод не притушил огонь в его груди.

В конце концов ему перестало казаться, что он с каждым выдохом извергает дым и пламя – и тогда Август прижался лбом к стене душевой кабины и застыл.

«Я в порядке, я в порядке», – мысленно твердил он.

Когда он вошел на кухню, солнце уже зашло.

Вся семья, похоже, давным-давно была в сборе.

– Вот и ты! – сказала Эмили, крепко обнимая его. – Мы начали беспокоиться.

Его кожа была прохладной и слегка влажной, поэтому Эмили не заметила жара, однако Август поспешил высвободиться. Так, на всякий случай.

А затем он ссутулился и втянул голову в плечи. Свет лампы над головой был чересчур ярким, скрип кухонной мебели – неестественно громким. Все усилилось, как будто ручку управления его жизнью вывернули на полную мощность. Звуки оглушали, запахи казались непереносимыми, а прикосновения вызывали физический дискомфорт. Но еще хуже были чувства. Август не мог подавить возбуждение и гнев: они просто переполняли его.

Каждая реплика, каждое невинное замечание болезненно ранили Августа. Даже его собственные мысли жгли его точно раскаленные угли.

Разумеется, стол был накрыт. Перед двумя людьми – тарелки, перед остальными – белоснежные салфетки. Что за бред! Пустая трата времени. Им еще не надоело притворяться?

– Садись рядом со мной, – сказала Ильза, похлопав по стулу слева.

Август повиновался, стиснув кулаки. Он чувствовал на себе тяжелый взгляд Лео, но первым заговорил Генри:

– Итак, ты ее видел?

– Конечно, – ответил Август.

– И?… – поторопила его Эмили.

– Обычная девчонка. На босса преступного сообщества не похожа.

На самом деле именно так она и пыталась выглядеть, но что-то в ее шоу явно отдавало фальшью. Как будто она замаскировалась или носила слишком тесную одежду с чужого плеча. Кто его знает?… Август на секунду зажмурился. По его спине стекали капли пота.