Читать книгу "Ирина Мирошниченко - Анна Ярошевская"

– Так это все, как я прочла потом в путеводителе, оказывается, в честь Сталина. Так совпало, что его 70-летний юбилей пришелся на 1949 год, в который впервые по Будапешту пустили троллейбус. Поэтому и дали первопроходцу номер 70. Знаешь, я была удивлена, столько интересного можно найти в простых и незаметных вещах.

Девушка, выслушав, сказала на прощание:

– Вот доживете до 70-летия, и в вашу честь что-нибудь тоже назовут.

– О, за это время много что изменится, да и не известно, встречу ли я такой юбилей.

– Встретите, – подбадривала собеседница, – главное – сейчас выздоравливайте!

И Мирошниченко действительно в 2012 году разменяет седьмой десяток, но это чуть позже, а пока она собирала все силы для скорейшего выздоровления, ведь ее ждали на съемочной площадке, куда она скоро будет бегать на костылях, а отыграв роль, возвращаться в больницу. Врачи, конечно, будут протестовать, но с Ириной не поспоришь, она говорила: «Когда я не работаю, то не чувствую, что дышу».

Днем актрисе делали интенсивный массаж, после которого ее ноги постепенно начинали обретать чувствительность. Сначала Ирина не прислушивалась к своим ощущениям, но как только ноги начали шевелиться, она ждала каждого сеанса массажа с нетерпением, ей хотелось как можно быстрее увидеть результат.

Вечерние процедуры состояли из термальных ванн. Актрису на руках опускали в источник, потом относили в палату. Спустя несколько недель Ирина уже сама могла погружаться в воду, без посторонней помощи.

Вообще она не любила принимать чужую помощь, в какой бы самой добросердечной форме та не оказывалась. Но иногда действительно без помощи не выжить. Ирина не знала, что помогало ей в этом – люди, высшие силы или новая романтическая история, которая началась для нее со звуков скрипки, влетевших к ней в окно однажды утром.

Ирина сначала не поняла, откуда доносятся эти чарующие звуки. Скрипка была частью детства актрисы и теперь эта незнакомая мелодия, которая доносилась с улицы, напоминала ей о счастливом времени, когда самой большой бедой было разодрать коленку, бегая наперегонки с мальчишками.

Сегодня она не гонялась за мужчинами, теперь мужчины бегали за ней. Сотни поклонников были похожи друг на друга в своем стремлении удивить, но тот, кто сейчас стоял под окнами ее больничной палаты, выделялся на их фоне, потому что владел в совершенстве музыкой из ее прошлого, превратив в пусть и не долгое настоящее.

Любовь, звучащая как скрипка

Альберт сразу заметил среди посетителей небольшого кафе эффектную блондинку с хорошей фигурой. Ветер играл с ее волосами, придавая таинственной незнакомке немного растрепанный вид, но он вовсе не портил вида женщины. Солнце бликами отражалось в глазах этой роковой красавицы, а небо, будто легкая шелковая шаль, кутало ее плечи. Альберту казалось, что этой женщине к лицу было все, что есть в природе: ветер, солнце, небо. Она сама была соткана из стихий, он сразу это понял и влюбился. Скрипка, на которой он играл для посетителей кафе каждый вечер, теперь зазвучала по-новому. Она пела теперь для нее.

Ирина постепенно приходила в норму, спина больше не болела так остро, только если сделаешь резкое движение. Венгерские врачи сотворили чудо, и она снова могла ходить. Иногда тайком убегая из больничной палаты, она приходила в это маленькое уютное кафе, выпивала чашечку ароматного капуччино и наслаждалась прекрасной игрой скрипача. Он был невысок, но хорошо сложен, взгляд зеленовато-карих глаз прямо и искренно говорил о том, что жило в его душе. Когда он играл, Ирина ждала, что музыкант вот-вот оторвется от земли, как воздушный шарик, настолько глубоко он проживал каждую ноту, готовый взлететь вверх вместе со звуками скрипки. Она не спешила знакомиться с ним первой, хотя чувствовала, что нравится ему. Впрочем, актриса всегда была центром притяжения для мужчин и поэтому привыкла к оказываемому вниманию. Правда в последнее время уже не задумывалась о новом браке, семье, тем более детях. Возможно, в глубине души просто не верила в такое вот простое женское счастье. Ее счастье не могло быть простым и однообразным, оно сменялось каждый раз с приходом новой роли. Она одевалась в новый образ также легко, как в летнее платье. Со сменой ролей менялись поклонники, и Ирина уже не воспринимала сотни слов, звучавших из их уст, всерьез. Так, думала Мирошниченко, случится и на этот раз, поэтому не придавала значения взглядам венгерского музыканта, какими он провожал ее.

В один из таких вечеров, когда Ирина как всегда сидела за столиком того самого кафе, где играл Альберт, официант принес ей красную розу с запиской. Актриса раскрыла послание и прочла: «Хотите почувствовать свободу? Я знаю как. Если дождетесь меня после выступления, я расскажу». Это письмо заинтриговало Ирину своей открытостью и в то же время таинственностью, она решила остаться.

Остаться актриса решила не только в этот вечер, но и в следующие за ним вечера. Альберт Кочиш, венгерский скрипач, оказался незаурядным, интересным мужчиной. В нем сочеталась романтика и твердая уверенность в себе, с ним было легко смеяться и быть серьезной, дурачиться и размышлять о чем-то большем. Они часами гуляли по окрестностям Будапешта, Альберт показывал ей достопримечательности и водил по простым, никому не известным улочкам.

Стоя на Мосту Свободы, под которым разливался Дунай, они вместе расправляли руки и вдыхали ветер, даривший легкость. Он рассказывал ей легенды о мифических птицах турулах, которыми украшен мост, а она слушала и живо представляла в своем воображении все эти картины.

Обнявшись, Альберт и Ирина могли часами прогуливаться по улице Ваци, которая считалась сердцем города. Здесь раскинулись самые разные магазины и рестораны. Большинство фасадов зданий выделялись чугунными украшениями и мозаикой. В такие мгновения Кочиш брал Ирину за руку и шептал, что она украла его сердце, а Ирина заливисто смеялась.

Дни пролетали стремительно, несколько месяцев сжались до пары недель, скоро съемки фильма заканчивались, и Ирине нужно было улетать в Москву. Сегодня она скажет об этом Альберту, когда они снова будут гулять по вечернему Будапешту.

– Альберт, я возвращаюсь в Россию через несколько дней.

Мужчина остановился, как только она произнесла эти слова, потом, с трудом подбирая слова, произнес:

– И наша история закончится?

Ирина ответила молчанием на его вопрос. Музыкант посмотрел ей в лицо, глаза его готовы были наполниться слезами.

– Хочешь, я перееду из Будапешта в СССР? Тогда мы сможем быть вместе, мне ничего здесь не нужно без тебя, – он отчаянно сжал ладонь Ирины. Она слегка улыбнулась, очевидно, его, как ей казалось, наивным словам. Дотронувшись до его щеки рукой, актриса обняла его и, глядя в его душу зеленовато-карего цвета, сказала:

– Не нужно идти на такие жертвы, я сама скоро приеду к тебе.

Он был счастлив, как ребенок, обещая ждать ее сколько угодно, лишь бы она снова вернулась к нему.

Но Ирина не спешила возвращаться, закружившись в вихре дел и ролей. «Чайка», в которой она более двадцати лет играла Машу, стала ее символом. Новые роли в кино, съемки с самого утра и до позднего вечера заполнили будни яркими красками, думать о романе с венгерским музыкантом просто было некогда. А тут еще и новое увлечение Ирины – музыка, которую она с детства очень любила. Готовился к выходу ее первый концерт, где она будет петь сама. Все это имело для актрисы большое значение, поэтому на подготовку концертной программы она отдавала много сил и времени. И только иногда звонок издалека напоминал ей о том случайном красивом романе.