Читать книгу "Генерал Алексеев - Василий Цветков"

Что касается Германии, то, не отказываясь от планов боевых Операций против наиболее сильной и подготовленной страны Тройственного союза, Алексеев был уверен в том, что перспективы российского-германского противоборства гораздо меньшие, чем перспективы удара против Австро-Венгрии. «Нанося удар против Германии, мы втянемся в долгую и — надо опасаться — бесплодную борьбу в Восточной Пруссии. Германцы немало потрудились над подготовкой этого выгодного для них района в оборонительном отношении, не упуская из вида обратить его и в базу для наступательных действий. Решительных результатов в борьбе против Германии мы можем достигнуть, лишь перенеся свои действия на левый берег Вислы», — писал он в записке.

Общий вывод из обозначенных предположений был таков: «Использовать в мере возможности все железнодорожные линии, ведущие к границе, в интересах ускорения подвоза; наметить так районы первоначального развертывания, чтобы Главнокомандующий имел возможность направить главную массу своих сил против одного из противников, оставляя против другого обеспечивающий заслон. При такой первоначальной группировке не придется переделывать плана перевозок в том случае, если нам нужно будет вести войну не с коалицией, а с Германией или Австро-Венгрией в отдельности; распределить войска для перевозки по железнодорожным линиям таким образом, чтобы, в зависимости от обстановки, можно было прерывать составленные маршруты и развертывать армии дальше от границы».

Следуя данному плану, Алексеев предлагал развернуть против Германии шесть корпусов из состава Петербургского и Виленского округов, а против Австро-Венгрии — семь корпусов, сформированных в Киевском и Одесском округах. Между ними, прикрывая центральное направление, следовало расположить десять корпусов, сформированных в Варшавском, Виленском и Московском округах. Составляя мобильный резерв, они, в зависимости от складывающейся боевой обстановки, могли быть использованы как против Германии, так и против Австро-Венгрии. Так же как и перевозимые из Сибири и из Туркестана корпуса могли пойти на усиление или «германского», или «австро-венгерского» направлений, или обоих сразу. Крепостной «район», который, по мнению Алексеева, следовало обеспечить всем необходимым, состоял из Новогеоргиевска, Ивангорода, Варшавы и Зегржа. Исходя из этого, следовало: как можно быстрее принять новое мобилизационное расписание, четко обозначить полномочия высшего командного состава и особое внимание уделить модернизации железнодорожной сети, ориентированной на западные рубежи Империи. «Общее содержание директив, — заканчивал служебную записку Алексеев, — даст направление подготовительным работам в округах. Отсутствие указаний на необходимость перехода в наступление повело к тому, что этот вопрос не получает сколько-нибудь основательного освещения. Нет изучения путей, соображений о порядке подвоза, устройства переносных железных дорог, этапов и т.д. Данная о цели действий по сосредоточении сил должна быть включена в директивы, дабы служить основой для разработки».

Итак, характерной чертой предвоенных планов, мобилизационных расписаний в России оставалось стремление удержать под контролем оба направления — как «германское», так и «австрийское». Споры о приоритетности того или другого можно было бы рассмотреть также через «призму» геополитических интересов, в соответствии с которыми удар в юго-западном направлении, на Балканы, способствовал бы решению задач, связанных с «освобождением славянства от ига Габсбургской монархии», а удар на Германию диктовался, прежде всего, важностью соблюдения «союзнических обязательств» перед Антантой. Однако эти обстоятельства влияли на то, что варианты приоритетных ударов периодически менялись. Так, уже в конце 1910 г. преимущество главного удара снова передавалось «германскому направлению». Ввиду этого близ российско-германских границ в Восточной Пруссии разворачивалось 19 армейских корпусов (тогда как Алексеев предлагал действовать только по левобережью Вислы), а против австрийцев предполагалось направить только 9.

Несмотря на «перевод» Алексеева из столицы в Киевский округ, планы, разработанные им в годы работы в Генштабе, в последующем были обобщены и развернуты в служебном докладе «Общий план военных действий», сделанном 17 февраля 1912 г. во время работы специально созванного в Москве совещания генерал-квартирмейстеров и начальников штабов военных округов. Здесь Михаилу Васильевичу потребовалось составить проект операций уже в масштабах практически всей западной границы Империи. В нем Алексеев критически оценивал официальные планы, принятые в 1910 г. генералом Сухомлиновым, ставшим уже военным министром. В этих планах стратегическое развертывание будущей войны основывалось на военной конвенции, заключенной в качестве основного документа Франко-русского союза 1892 г. Поэтому в «министерских» проектах, исходя прежде всего из соображений «союзнического долга» перед Францией, подчеркивалась необходимость нанесения сильного удара по Германии. В то же время, учитывая, что состоявшая в военном союзе с Германией Австро-Венгрия выступит против России, юго-западное направление продолжало считаться не менее важным, и игнорировать возможность нанесения удара здесь было недопустимо.

Алексеев, выражая принципиальную позицию штаба Киевского военного округа и стремясь сохранить избранные еще в «милютинском» и «обручевском» планах приоритеты стратегического планирования, исходил все же из того, что «в первый период войны России следует наносить главный удар Австро-Венгрии, назначая для этого возможно большие силы, и предлагал, наоборот — сосредоточить против Германии 6 корпусов (в районе Гродно — Белосток), а против Австро-Венгрии 22 корпуса».

С точки зрения выгод наступательных действий, Алексеев не придавал большого значения операциям против Германии. Как отмечалось выше, он еще в 1908 г. опасался втягивания русских армий «в долгую — и надо опасаться — бесплодную борьбу в Восточной Пруссии». Бои здесь не могли привести к решительным результатам и вывести Германию из войны, напротив, используя постоянно модернизируемые, в преддверии начала военных действий, укрепленные позиции, немецкое командование рассчитывало либо на затяжные бои, связанные со штурмом восточнопрусских крепостей и замков, либо на удары во фланг и тыл наступающим на Берлин русским армиям.

Алексеевым приводился также анализ геополитических перспектив. В докладе говорилось о возможном отказе Италии от своих обязательств по Тройственному союзу и о намерениях Германии нанести решающий удар по Франции, а не по России: «Италия втянулась в колониальную войну (имелась в виду итало-турецкая война в Северной Африке. — В.Ц.), которая отвлекает и силы, и средства. Рассчитывать но одному этому, что она останется деятельным членом Тройственного союза и серьезной угрозой Франции — нельзя. Характер отношений между Австрией и Италией таков, что рассчитывать на очищение итальянцами своей австрийской границы от войск, с целью сосредоточить их против Франции, не приходится. Отношения между Германией и Англией таковы, что Германия должна серьезно учитывать вероятность вступления Англии в активную борьбу. При таких условиях, нет никаких оснований считать, что в начальный период войны Германия выставит свои главные силы против нас, оставив на западной границе только заслон».

На основании этих доводов Алексеев предлагал сосредоточиться не столько на борьбе с Германией (в чем, в частности, был уверен генерал-квартирмейстер ГУГШ Ю.Н. Данилов), сколько на перенесении «акцента» в стратегическом плане с Восточнопрусского на Галицийский театр военных действий, что, по его мнению, являлось вполне оправданным. В этом своем решении Алексеев получил поддержку со стороны начальника штаба Варшавского военного округа генерал-лейтенанта Н.А. Клюева, также уверенного в первостепенной важности Юго-Западного фронта. Что же касается Австро-Венгрии, то в ее интересах, по убеждению Алексеева, — захватить инициативу на Восточном фронте, попытаться предупредить развертывание сил русской армии. Кроме того, австрийское командование будет стремиться подорвать ближайший русский тыл, используя антирусские настроения местных сепаратистов и поддерживая идеи «самостийной Украины». В свою очередь, российское командование должно в своих интересах использовать очевидное стремление славянских народов, находящихся в составе Империи Габсбургов, к обретению национальной независимости. «Австрия, — отмечал Алексеев, — бесспорно представляется нашим основным врагом; но количеству выставляемых сил она же будет опаснейшим противником. Успехи, одержанные против Австрии, обещают нам наиболее ценные результаты; сюда, казалось бы, и следует решительно, без колебаний, направить наши войска». Последующие события подтвердили правильность данных прогнозов.