Читать книгу "Забытое время - Шэрон Гаскин"
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Пурнима Эканаяке, девочка со Шри-Ланки, родилась с россыпью бледных родимых пятен на левой стороне груди и внизу реберного отдела. О своей прошлой жизни Пурнима заговорила в возрасте между двумя с половиной и тремя годами, но поначалу родители почти не обращали внимания на ее слова. В четыре года она по телевизору увидела передачу о храме Келания — знаменитом храме, расположенном в 145 милях от ее дома, — и заявила, что его узнаёт. Позднее ее отец, директор школы, и ее мать-учительница повезли в храм группу учеников. Пурнима тоже поехала на экскурсию. Оказавшись в храме, она сообщила, что жила на другом берегу реки, протекающей неподалеку от территории храма.
К шести годам Пурнима сделала около двадцати заявлений, касающихся предыдущей жизни, и описала мужчину, который смешивал благовония и погиб в дорожно-транспортном происшествии. Она упомянула названия двух разновидностей благовоний, «Амбига» и «Гета Пичча». Родители никогда о них не слышали и… [ни в каких] магазинах города… такими благовониями не торговали.
В город, где жила Пурнима, приехал новый учитель. На выходные он ездил в Келанию, где проживала его жена. Отец Пурнимы пересказал ему слова дочери, и учитель решил выяснить, не погибал ли в Келании человек, подходящий под ее описание. По словам учителя, отец Пурнимы поручил ему проверить следующие ее утверждения:
— Она жила через реку от храма Келания.
— Она делала ароматические палочки «Амбига» и «Гета Пичча».
— Она торговала ароматическими палочками, развозя их на велосипеде.
— Она погибла в ДТП, столкнувшись с большим транспортным средством.
Учитель вместе со своим шурином, в переселение душ не верившим, отправился на поиски такого человека. Они приехали в храм Келания и на пароме пересекли реку. На другом берегу спросили, кто в округе делает благовония, и выяснили, что этим занимаются три небольшие семейные компании. Владелец одной из них называл свои ароматические палочки «Амбига» и «Гета Пичча». Его свойственник и деловой партнер по имени Джинадаса Перейра на велосипеде отвозил благовония на рынок и погиб под автобусом за два года до рождения Пурнимы.
Вскоре семья Пурнимы навестила этого человека. У него дома Пурнима отпускала всевозможные комментарии касательно его родственников и их семейного дела; все, что она говорила, было верно, и ее семья признала, что Пурнима — перевоплощение Джинадасы.
Джейни закрыла книгу и хмуро обозрела закусочную. У нее тут встреча с незнакомцем, чья работа либо подрывает основы бытия, либо полная дребедень, и будущее Ноа теперь в его руках. А она даже книжку этого незнакомца осилить не в состоянии.
Она пыталась. На вид серьезный труд — пришлось заказывать онлайн, поскольку научное издательство, выпустившее книгу двадцать лет назад, успело разориться, и за издание в мягкой обложке Джейни выложила пятьдесят пять баксов. В последние две недели, готовясь к этой встрече, бралась за книжку снова и снова; но едва сосредоточивалась на очередном случае, мозг заволакивало смятением.
Книга полнилась историями детей из Таиланда и Ливана, из Индии, Мьянмы и Шри-Ланки, и все эти дети говорили о других матерях и других домах. Поступали вопреки семейным традициям и местным культурам; порой сильно привязывались к чужакам, до которых много часов дороги, якобы вспомнив их по прошлым жизням. У таких детей зачастую отмечались фобии. Все случаи захватывающи и странным образом узнаваемы. Но как такое может быть?
Джейни перечитывала одни и те же истории, но ясности веры или неверия не наступало. В итоге читать стало решительно невозможно — из глубин нутра волглым туманом поднималась тревога. Дети якобы вспоминали, как в прошлой жизни торговали жасмином или выращивали рис где-то в азиатской глуши, а затем попали под мотоцикл или сгорели в пожаре из-за керосиновой лампы. Ноа все это совершенно не касается (или наоборот).
Джейни взъерошила сыну мягкие волосы, в кои-то веки радуясь, что на стене висит телевизор. (Когда это случилось — в какой момент рестораны, последовав примеру аэропортов, решили, что клиентам никак нельзя отлипать от ящика?) Джейни достала распечатку из папки и снова проглядела список дипломов этого доктора:
Джером Андерсон
Доктор медицины, Медицинский факультет Гарвардского университета
Бакалавр изящных искусств, Английская литература, Йельский университет
Ординатор, Психиатрия, Пресвитерианская больница Коламбии, Нью-Йорк, штат Нью-Йорк
Профессор психиатрии, Медицинский факультет Коннектикутского университета
Профессор психиатрии и нейроповеденческих исследований, стипендия Роберта Б. Энгзли, Институт изучения прошлых воплощений, Медицинский факультет Коннектикутского университета
Слова вполне понятны, и Джейни цеплялась за них: этот доктор — образованный человек. Просто очередной эксперт-консультант. Ничего более. И не важно, какие у него методы, если он добивается результатов. Может, он умеет как-то по-особенному детей успокаивать — есть же люди, наловчившиеся утихомиривать лошадей? Экспериментальное лечение. О таких вещах пишут сплошь и рядом. Не важно, какой у Ноа диагноз, какой диагноз поставит ему Андерсон, — пусть только вылечит.
Джейни полистала в папке бумаги, которые для него собрала. Вооружившись такими же папками, она обхаживала новых клиентов, только вместо таунхаусов и квартир в этой папке цветными закладками были помечены годы жизни Ноа. Вся жизнь Ноа здесь, все его случайные замечания и поступки, кроме одной ключевой подробности. Она не упомянула ни доктора Ремсона, ни возможного диагноза — побоялась, что Андерсон струсит работать с ребенком, у которого подозревают психическое заболевание.
Странно встречаться с врачом в людной забегаловке. Доктор Андерсон предложил побеседовать у Джейни дома — стандартная процедура такова, сказал он, детям так комфортнее, — но она хотела для начала приглядеться к нему, прикинуть, псих или не псих, и они, пободавшись, уговорились встретиться в кафе на углу. И все равно — что он за врач такой, если по домам ходит? Может, все-таки шарлатан.
— Мисс Циммерман?
Над ней высился мужчина — худой, в темно-синем шерстяном свитере не по размеру и штанах хаки.
— Это вы доктор Андерсон?
— Джерри. — Он обнажил зубы, сверкнул улыбкой и протянул руку Джейни, а затем Ноа, который лишь ненадолго оторвался от телика и крошечной ладошкой мазнул по громадной клешне.
Джейни ждала совсем другого (серьезного профессионала — может, отчасти ботаника, с резким профилем и темными кудрями, которые разглядела на видео). А этого человека словно выпарили до эссенции — высокие скулы, мерцающие глаза египетского кошачьего божества, обветренная кожа рыбака. Вероятно, некогда он был хорош собой: в лице — свирепая примитивная красота, однако теперь она, пожалуй, чересчур аскетична, будто много лет назад он мимоходом бросил красоту на обочине, решив, что больше не пригодится.
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Забытое время - Шэрон Гаскин», после закрытия браузера.