Читать книгу "Второй шанс. Счастливчик - Виктор Мишин"

Петрович быстро объяснил Вано, как наводить немецкий миномет. Они вместе установили оба ствола и приготовили мины. Спустя пару минут Истомин проверил, как здоровяк выставил прицел, и дал мне отмашку:

– Внимание. Девятый, ломанутся они только вправо, будьте готовы.

– Почему так уверен, что только вправо? – удивился я.

– Потому что лес только справа, – усмехнулся Петрович.

Ладно, поверю ему. Светало, видимость уже позволяла свободно наблюдать. Патронов после войнушки в лесу у нас осталось очень мало, надеюсь, минами они положат основную массу. Когда раздался первым чмок и послышался свист, я вздрогнул и приник к прицелу. Диверсы, вот ведь, блин, какие подготовленные, или просто шуганые? Ломанулись кто куда еще до разрыва мины. Нехилая подготовочка. Конечно, от осколков не убежишь, если находишься почти в эпицентре разрыва, но они побежали. Сколько полегло, потом посчитаем, вот и мина из миномета Вано лопнула. Петрович, оказалось, не угадал. Враг двинул… а вот угадайте. Именно на насыпь. Как быстро они поняли, что там нам их будет не видно. Но вот только мы тоже не совсем уж наивные. Зимин с пулеметом лежал на обочине и тут же открыл огонь. Заработал пулемет Иванова, тому не мешала сломанная нога, отлично стреляет, вон как прижал хорошо. Минометы издали сдвоенный чмок, и два разрыва хлопнули одновременно. Всего мужики сделали по пять выстрелов. Больше не было смысла. Противник рассредоточился и залег. Мы с Митрохой стегали из «выхлопов» одного за другим лежащих врагов. Патроны у меня кончились быстрее, и я подхватил приготовленную заранее Kar-98 с оптикой. Эта винтовка снайпера прибалтов, тех, что я пригвоздил к земле в лесу. Патронов к ней – хоть ешь их. Если что, и пулеметные пойдут. Так что продолжил стрелять из трофея. Не, не зря пиндосы в будущем все хорошие винтовки будут делать, развивая именно Kar-98. Отличный и хорошо слепленный карабин. Я нашим еще в сорок первом про это говорил. Кстати, весной 44-го будет готова новая винтовка под новый, семимиллиметровый патрон. Делают именно из «маузера». Я им еще и форму ложи подсказал, точнее, нарисовал им 700-й «Рем» и сказал, что вот такая должна быть винтовка. Оружейники покрутили «Маузер», поглядели на листок, и старший из них сказал:

– Фу, хрень какая. – За что и получил прямо в лоб. Нет, ну а что, я не прав? Лучше чем «Винчестер-70» и «Ремингтон-700», может быть только… Да ни хрена не может, так им и сказал. Мне на это Берия добро дал. Сказал, что уж кому как не мне понимать в винтовках. Вот я и старался.

Как-то незаметно ответная стрельба стихла. У нас потерь нет. Минометы стреляли издалека, а мы хорошо укрылись. Пулеметчикам было немного не по себе на открытой позиции, но все обошлось. Жаль, контроль делать не стали. Патронов к кольту у меня с собой мало, жалко, 45-й на дерьмо тратить. Да и не хрен тут контролировать, фирма гарантию дает. Уж если судьба тебе была в оптике «выхлопа» оказаться, то уж не обижу.

Сначала мы как дети бросились за трофеями, понятно, своего-то оружия мало, сдали перед вылетом, а тут словно Новый год. Но Истомин просто спросил:

– Э, барахольщики, а как вы все это попрете? До ближайшего аэродрома километров десять.

И то правда, а мы-то обрадовались. Ну, Вано все равно взял МГ поновее да ствол сменный в придачу, мы набрали патронов в магазинах к МП и сами пистолеты-пулеметы. Минометы заминировали нашедшейся взрывчаткой и подорвали при уходе. Петрович приказал двигаться прямо по дороге, но мы уговорили его спуститься вниз, в овраг, и по нему шли вполне нормально. Снега было немного, он почти не сковывал наши движения. Только Костя со своей сломанной ногой доставлял некое неудобство. Орал, что сам пойдет, только просил сделать ему что-то вроде костыля. Сварганив ему из длинного сучка с рогатиной на конце этот эрзац, наблюдали, как он прыгал аж целых два километра. Потом нам это надоело, и мы сделали носилки. Так было тяжелей, но скорость передвижения возросла. Да и что нам, здоровым кабанам. На четверых выходило по двадцать кило – фигня. Спустя часа три впереди послышался шум двигателя, и мы отправили на дорогу Сему. Он у нас как-то незаметен всегда. По лесу идешь, так вообще его не видишь. Впереди на дороге показался ЗиС с открытым кузовом. Водила уже было собрался объехать наглого и неизвестного бойца, даже скорость прибавил, но Сема ловко вспрыгнул на подножку и направил ствол пистолета в голову водилы. Послышалось скрежетание коробки передач, а затем скрип тормозов.

– Вперед, – скомандовал я, запретив Истомину показываться раньше времени.

Сема уже открыл дверь и стоял возле дверцы водителя, держа пистолет в вытянутой руке. В кабине было два человека, кузов пустой. В смысле людей в кузове не было, только пара ящиков.

– Командир, сюда, – крикнул я Истомину, уверившись, что все под контролем. Бойцы надежно держали машину под прицелом. Никто еще ничего не говорил. Ни водила, ни его сопровождающий не делали никаких попыток сопротивляться.

– Здравия желаем, товарищи бойцы, – произнес подошедший Истомин. – Кто такие, куда направляетесь?

В кабине переглянулись и поступили… неправильно. Водила, сидевший с поднятыми руками, выхватил из держателей на потолке ППС. Давно уже такие крепления делают все водители. Сопровождающий поднял ТТ. Рисковать Петровичем было нельзя, и мои ребята стали стрелять. Митрохин с колена прицельно выстрелил в сопровождающего, прострелив ему руку, а Сема попал водиле в плечо.

– Ну что же вы резкие такие? – сокрушенно помотал головой Истомин. Самое обидное, что ребята в машине все сделали правильно и по уставу, мы были вынуждены стрелять. Даже если бы Истомин сначала предъявил документы, они все равно бы не поверили. У них ведь приказ, не останавливаться на дороге.

Перевязав пострадавших и показав свои документы, мы погрузились и поехали в сторону одной из частей, что находилась поблизости. Не повезло только пассажиру, от попадания пули из «выхлопа» ему здорово повредило руку. Скорее всего, комиссуют теперь, жаль парня, но у нас не было другого выхода. Если бы они не остановились, а, скинув Сему, умчались, мы бы вслед не стали стрелять, но они готовы были стрелять. Как я уже говорил, смерть Истомина аукнулась бы всем.

Домчались быстро. Командир полка, в расположение которого мы приехали, недолго поворчал насчет охреневших спецов, но Истомину быстро надоели эти сопли, и он рявкнул:

– Отставить треп. Так сложилось, изменить ничего нельзя. Бойцы, пострадавшие в этом столкновении, будут награждены за отвагу и доблесть, гарантирую.

А ведь и правда, бойцы-то вели себя геройски. Вроде и ничего важного не везли, но проявили отчаянную храбрость. Так бы в сорок первом сопротивлялись, а то сдавались, даже не рыпаясь. Так что этим парням точно медали будут. Истомин запросил данные на них и, записав все себе в блокнот, потребовал связь.

Связавшись с ближайшим аэродромом, договорился о самолете. Через два часа мы уже были на взлетной полосе и грузились на борт.

Через неделю состоялось награждение в Кремле. По совокупности заслуг мне повесили на грудь орден Ленина. Истомин опять схлопотал Суворова, всем парням без исключения ордена Красного Знамени. Щедрый был дождик. Ну, сейчас давно не сорок первый, награждают щедро, если есть за что, конечно.