Читать книгу "Над законом - Андрей Воронин"

– Один, как перст, и гол, как сокол, – отрапортовал Илларион. – Так как?

– На квартиру я тебя пристрою, а большего не жди.

– Информация?..

– Хрен тебе, а не информация. Я и так уж наболтал на пять смертных приговоров. Собрался воздухом дышать, так и дыши, а меня не трогай! И вот еще что...

Он замолчал и зачем-то пошел к машине. Заинтригованный Илларион двинулся следом.

Участковый распахнул дверцу, долго, гремя железом, рылся под водительским сиденьем и наконец, пыхтя и отдуваясь, вынырнул оттуда, держа в руке какой-то завернутый в промасленную тряпку продолговатый предмет. Илларион поднял брови – у предмета были на диво знакомые очертания.

– Это тебе вроде как противогаз, – сказал участковый, уверенными хозяйскими движениями разворачивая ветошь, – если вдруг почувствуешь, что начинаешь от нашего воздуха хворать. Вот, – продолжал он, протягивая Иллариону какой-то очень большой, тускло-черный и удивительно некрасивый револьвер, – для себя берег, да стар уже...

– Мать честная, – сказал Забродов, беря в руки оружие и удивленно его разглядывая, – да это ж 'смит-и-вессон'! Да какой старый-то, батюшки! Ну, батя!.. Не жалко? Ведь антикварная же вещица!

– Мы тут в антиквариате разбираемся не так, чтобы очень, – крутя ус, сказал участковый, – но дырки он проделывает такие, что только держись!

Я проверял.

– А он не взорвется? – спросил Илларион, взвешивая револьвер в руке и на пробу прицеливаясь в ствол березы шагах в двадцати.

– Говорю же, проверял, – обиженно сказал участковый. – Тут вот у меня еще патронов к нему с десяток...

– Еще и патроны! – восхитился Забродов. – Так ты ж не участковый, а чистый Дед Мороз!

Он взвел курок, опустил револьвер, потом резко вскинул его и нажал на спуск. От березы полетели щепки.

– Орел, – сказал участковый. – Только сильно на это не рассчитывай.

– Никогда я на это особенно не рассчитывал, – ответил Илларион, выбрасывая стреляную гильзу и заполняя опустевшее гнездо в барабане. – Это так, для поднятия боевого духа.

– Ага, – сказал участковый, – понятно. Так где ты, говоришь, служил-то?

– А ты, батя, не промах, – усмехнулся Илларион. – Только я тебе про это ничего не говорил.

И, ты уж прости меня, не скажу.

– Ага, ага, – покивал участковый, – ясно. Но больше-то не служишь?

– Не переживай, отец, я сам по себе, – успокоил его Илларион, пряча револьвер за пояс и одергивая сверху камуфляжную куртку. – Ты где взял-то эту гаубицу?

– Где взял, там боле нету, – участковый шевельнул усами, что у него, по всей видимости, обозначало улыбку. – Теперь уж ты меня извини.

Забродов хмыкнул. Этот тип начинал ему определенно нравиться.

– Что же ты, так и возишь ее все время в машине? – спросил он.

– Зачем – все время? Сегодня только положил, перед тем как сюда ехать.

– Ох, и хитер же ты, батя! – с искренним восхищением сказал Илларион.

– Доживи до моих лет, и ты таким станешь, – уверил его участковый.

Вполне довольные друг другом, они полезли в машину.

– Погоди, а скотина как же? – спросил Илларион.

– Это не твоя забота. За скотиной я пришлю кого-нибудь, кто болтать не станет.

– Слушай, отец, – сказал Илларион, когда 'уазик' вырулил на дорогу, – а запасная машина у тебя случайно где-нибудь не припрятана?

– Чего нет, того нет, – вздохнул старший лейтенант. – Танк есть немецкий, в полной исправности. Не подойдет?

– Шутишь?

– Какие шутки! Тут по лесам всего столько...

Да и в лес ходить незачем – заходи в любой дом и бери, что надо: хочешь – пушку, хочешь – пулемет.., если, конечно, знаешь, где искать. У нас тут места интересные, к ним привыкнуть надобно...

– Вот же черт, – сказал Илларион. – Ну, Мещеряков, доберусь я до тебя...

– Это кто такой? – насторожился участковый.

– Да приятель один. Это он мне сюда приехать посоветовал. Охота, говорит, тут исключительная, и рыбалка тоже...

– А он давно здесь был, приятель-то твой?

– Да лет восемь, а то и все десять тому.., черт его знает, в общем.

– А-а, – протянул участковый, – тогда понятно. Отчего же, охота тут и впрямь знатная. Живы будем, так свожу тебя на лося.

Они надолго замолчали, изо всех сил стараясь удержаться на прыгающих под ними клеенчатых сиденьях. Участковый гнал машину, не разбирая дороги, и та козлом скакала' на ухабах, веером разбрызгивая черную воду из глубоких непросыхающих луж. Илларион во время этой гонки молил бога только об одном: чтобы старый револьвер как-нибудь сам собой не выстрелил у него за поясом. То-то было бы весело...

Солнце между тем поднялось уже довольно высоко, высушив росу на траве и листьях. Вскоре им попалось неторопливо бредущее по дороге стадо коров в сопровождении сопливой личности в огромном, до колен, засаленном парадном солдатском кителе без пуговиц и огромных резиновых сапогах, ведрами болтавшихся на тощих нижних конечностях. На голове у личности красовалась бейсбольная кепка с надписью 'US ARMY', а в руке был зажат самодельный веревочный кнут. Личность бодро отсалютовала кнутом, и участковый в ответ просигналил клаксоном.

– Привет, Мишка! – прокричал он, высунувшись в окошко. – Что ты всю дорогу своей кавалерией перекрыл?

– Гы, – ответила личность, радостно улыбаясь щербатым ртом.

– Мишка, – пояснил Иллариону участковый. – Вот скажи мне, что из него нынче может вырасти?

Одно из двух: либо пьяница, либо бандит, потому как ничего другого он, можно сказать, и не видал.

Не останавливаясь, они проскочили деревню, в которой жил щербатый Мишка и где за машиной увязалась целая стая одуревших от безделья дворняг. С бешеным лаем эта разношерстная компания проводила машину до околицы и разом отстала, внезапно потеряв к ней всякий интерес. За деревней опять потянулся лес без конца и края, лишь время от времени перемежаемый раскорчеванными участками, на которых буйно зеленели сорняки.

Через некоторое время машина миновала небольшой тихий поселок, состоявший сплошь из двух– и трехэтажных кирпичных особняков, молчаливо высившихся за монументальными глухими заборами с железными воротами. Крыши некоторых коттеджей были покрыты шифером, но большинство щеголяло красной и зеленой черепицей. В окнах скромно поблескивали небьющимся стеклом стеклопакеты.

– Эт-то что еще за райское видение? – поинтересовался Илларион.

– Таможенники здесь живут, – мрачновато ответил участковый, воздержавшись от дальнейших комментариев.

– Что-то я этого места не помню, – сказал Илларион.