Читать книгу "Одержимость - Питер Джеймс"

– Ничего, пройдет.

– Если надумаешь – в любое время. Буду рад.

– Спасибо. – Она улыбнулась. – Может быть. – Задумалась, наклонилась, погладила стакан. – Хочу показать тебе кое-что.

Алекс повела Дэвида в проявочную, взяла бумагу со столика, недоуменно уставилась на нее – та представляла собой сплошную мешанину белого и серого. Тряхнув головой, Алекс взяла негативы и положила на треснувшую пластмассовую столешницу, включила подсветку. Ничего. На них ничего не было. Абсолютно ничего. Словно их и не экспонировали.

– Ты не выдержала их в закрепителе, – сказал он.

– Не смеши меня – конечно выдержала.

– Значит, раствор у тебя был слишком старый, весь выдохся. У тебя негативы не до конца проявлены. Что на них было?

– Вот в этом-то все и дело. Эти фотографии мне прислал клиент – целую пленку… он немного эксцентричен… это были фотографии гениталий какого-то животного.

Она заметила на себе испытующий взгляд Дэвида и зарделась.

– Он знал, что я увлекаюсь фотографией. Так вот, я их проявила, сделала контактные отпечатки – все получилось прекрасно. Я повесила их сушиться, а когда пришла посмотреть, то на одном кадре увидела лицо Фабиана… Оно просто само там появилось.

Дэвид посмотрел на нее, пожал плечами:

– Двойное экспонирование.

– Нет. – Она отрицательно покачала головой. – Исключено.

– Этот твой клиент – он знал Фабиана?

– Нет. У него не было никаких причин фотографировать Фабиана. Да и на негативе ничего такого не было.

– Ты хочешь сказать, что ничего не заметила на негативе?

– Нет, на негативе этого не было.

– Ты уверена, что тебе это не привиделось?

Она снова покачала головой.

– Алекс, понимаешь, ты сейчас очень взволнована…

– Мое волнение тут ни при чем, – отрезала она. – Господи боже, ты что хочешь делать? Отправить меня в психушку?

– Я думаю, тебе стоит показаться доктору.

– Дэвид, я не сумасшедшая, я со всем управляюсь. Просто происходит что-то очень странное. Я чувствую, что Фабиан все еще где-то рядом, поэтому и появилось его лицо.

– И Фабиан стер изображение?

– Может быть. – Она пожала плечами.

– Что еще?

– Всякие глупости. Может, и ничего. Я вот думаю… может, мне сходить к медиуму. Если надумаю, ты пойдешь?

– Забудь об этом, дорогая, только себе хуже сделаешь. Если бы ты пошла к медиуму и стала бы говорить с Фабианом… что бы ты ему сказала?

Алекс уставилась на мужа, но вскоре отвела взгляд и покраснела. «Я знаю, что бы я ему сказала», – подумала она.

– И что бы ты предполагала услышать от него?

Она пожала плечами:

– Я всегда относилась к таким вещами цинично, как и ты. Просто… – Она задумалась. – Может, ты и прав, мне нужно отдохнуть. Помоги мне отнести чемодан наверх.

– А потом я тебя приглашаю на обед. Пойдем куда-нибудь в хорошее местечко, ладно?

Она посмотрела на него и согласно кивнула.

– Господи, как тут холодно, – сказал он, когда они принесли чемодан в комнату Фабиана. – Куда поставить?

– На пол.

– Давай лучше на кровать. Тебе будет легче. Тебе нужно сюда обогреватель, иначе тут все отсыреет.

– Отопление включено. Я думаю, на полу будет…

Но Дэвид уже водрузил чемодан на кровать, пружины громко звякнули.

Алекс смотрела на Дэвида, который оглядывал комнату, словно посетитель, пытающийся сориентироваться в музее.

– А, вот его телескоп – помню, я ему подарил.

– Он любил с ним заниматься.

Дэвид посмотрел на портрет, на лице его появилось недовольное выражение, и он отвернулся.

– Бруклендсский[13] постер все еще здесь… теперь, наверное, стоит несколько десятков фунтов.

Алекс посмотрела на старинную спортивную машину, несущуюся по виражу. Дэвид подошел к постеру.

– Я помню, как вешал этот постер… Фабиану лет семь-восемь было. Напортачил я тогда, никак не мог найти нужную высоту… этот чертов гвоздь раз десять пришлось вытаскивать. – Дэвид снял рамочку со стены. – Смотри – они все здесь! – Он показал на выбитую штукатурку и беспорядочные отверстия.

– Странно, какая у нас избирательная память, – сказала Алекс, глядя, как Дэвид аккуратно вешает рамочку на место. Для кого?

Она вышла в коридор – ей вдруг стало невмоготу находиться в этой комнате, да и в обществе Дэвида тоже. Его присутствие раздражало – ходит тут, во все сует нос, все трогает. «Оставь его в покое, – хотела сказать она, – оставь его в покое, идиот!»

Он вышел из спальни – с опущенной головой, побледневший. Она тут же разозлилась на себя за свои чувства, за свою слепоту к его горю. Их ребенок так много значил для них обоих после бесконечных посещений всевозможных специалистов, после принудительно прерванной внематочной беременности – вдруг наконец последняя надежда. И ее тайна.

Они стали медленно спускаться по лестнице, остановились на площадке. Дэвид обнял ее, и она прильнула к нему. Ей вдруг снова стало холодно, захотелось спуститься и закрыть окно. Скорбь обволакивала ее, сочилась из холодной пустой комнаты, от чемодана на кровати – Фабиан уже никогда больше не распакует его. Она ощущала Дэвида рядом, чувствовала тепло его сильного тела, прикосновение его крупной ладони. Прижалась лицом к его мягкой бороде, поцеловала в щеку. Он шевельнулся, его влажные губы скользнули по ее щеке. Алекс сообразила: шаг за шагом он постепенно направляет ее к спальне. Его поцелуи делались все более страстными и уже переместились ей на шею.

– Нет, Дэвид.

Он поцеловал ее в подбородок, потом накрыл ее губы своими. Она отстранилась.

– Дэвид, нет!

– Да, – сказал он голосом Фабиана. – Да, мы должны.

Открыв глаза, она увидела лицо Фабиана.

– Нет! – Алекс оттолкнула его. – Нет, уходи.

Он двинулся к ней.

– Уходи! – закричала она. – Уходи!

Фабиан посмотрел на нее, замер на миг, потрясенный. Потом превратился в Дэвида, потом опять в Фабиана, и она уже не могла понять, кто сейчас перед ней.

– Уходи, уходи!

– Алекс, дорогая, успокойся!

Она сильно пнула его, точно между ног. На его лице возникла гримаса боли и изумления. Алекс замолотила кулаками по его груди, потом ощутила его руки на своих запястьях.

– Успокойся! – говорил он. – Алекс, успокойся.