Читать книгу "Рижский клуб любителей хронопортации - Александр Долгов"

Да, не мешало бы крепко поразмыслить, ведь с Цоем что-то не заладилось с самого начала, я еще толком не успел ему ничего сказать, а он уже погнал на нас, обвиняя черт знает в чем… И откуда он только нас знает, вернее сказать – когда узнал? И что за журнал имелся в виду, на обложке которого красовалась морда «последнего героя»?

На обратном пути, уже сидя в электричке, я все ломал голову над этим животрепещущим вопросом, как вдруг меня осенило: я понял, что за журнал, и от внезапного прозрения меня аж холодный пот прошиб… Но как такое возможно? Что еще за временные выкрутасы? Смутные догадки, терзавшие меня, заставили взять в оборот Шульца. Я насильно вытащил из его ушей затычки и засыпал вопросами, заставив вспомнить во всех подробностях факт моего появления у него дома в далеком 1972 году. С чем, с какими необычными предметами из будущего я к нему прибыл, кроме подаренных.

Оказалось, как я и подозревал, прибыл с журналом Fuzz с комиксовым Цоем на обложке, с тем самым номером, готовившимся к печати, да так и не успевшим выйти до моего отъезда в Ригу. По словам Шульца, журнал я ему предъявил в качестве неоспоримого доказательства, что прибыл к нему из будущего, – там же год и месяц были указаны на обложке и в выходных данных… Только вот журнал показался ему странным, хоть и весьма занятным – отпечатанный на прекрасной мелованной бумаге и с красочными снимками. Подобных глянцевых изданий в те годы Шульц не встречал в киосках «Союзпечати».

– А в чем странность-то была?

– Да я толком и не понял прикола, там страницы намеренно с исправленными ошибками на полях напечатаны; я подумал, что такой стиль принят в будущем.

Признаться, воспоминания Шульца меня здорово озадачили, хотя я и догадался, о чем речь идет – конечно же, о гранках. Но, позвольте, как, каким образом ненапечатанный номер, существующий только в электронном виде в мозгах компьютера да на бумажных распечатках, хоть и в цвете, но не собранных, не склеенных по порядку, каким образом виртуальный номер смог трансформироваться в нечто материальное, что можно пощупать, полистать и почитать? На этот вопрос у меня ответа не было. Впрочем, мои догадки стоило проверить. Я достал телефон, который по своему прямому предназначению был абсолютно бесполезен, но в плане держателя необходимой электронной информации незаменим, нашел там нужный файл, открыл его и пролистал фотки.

– Эта обложка? И страницы те же?

– Они самые, – кивнул Шульц.

– А где журнал?

– У меня дома остался.

– Та-а-ак, – процедил я, – интересное кино получается… А каким макаром он к Цою попал?

– А я почем знаю? – вскипел Шульц. – Журнал твой, чувак, вот сам за него и отвечай!

В общем, понятно, что ничего не понятно!

Вернувшись обратно на железнодорожный вокзал, мы первым делом отыскали огромное табло с расписанием поездов, висевшее в одном из залов. Меня, само собой, интересовал только один поезд, ежедневно по утрам прибывающий в Ригу из Ленинграда. Пора было приступать к плану «Б».

В гостиницу с вокзала (сам не знаю почему) мы потопали окольным путем вдоль городского канала и сквера по бульвару Райниса прямиком к Памятнику Свободы. Видимо, просто заговорились с Шульцем и пошли прямо, никуда не сворачивая. По дороге мои глаза наткнулись на невзрачную трансформаторную будку, мимо которой я пройти не мог: там висела старая афиша, возвещавшая о двух концертах группы «Кино», самая обыкновенная, черно-белая с русским наборным шрифтом без всякой фотографии, но отлично сохранившаяся. Я еще поразился тогда – надо же, уже два месяца тут висит, никто не сдирает, и сразу представил себе другую картинку, что с этой афишей станет через два-три дня, когда все узнают о случившейся автокатастрофе в Юрмале, – изорвут ее на мелкие кусочки, разнесут на сувениры, ничего не оставят…

Действовать! Надо срочно действовать!

Выйдя к Памятнику Свободы, я обнаружил явное несоответствие: еще «вчера», если так можно выразиться, у подножия монумента я наблюдал почетный караул, застывший в строю с оружием в руках, а сегодня от него не осталось и следа. Так, понятно – его время еще не пришло. Шульц изумился еще больше:

– Чувак, здесь же у памятника всегда размещалось троллейбусное кольцо, а теперь… пешеходная зона, – затем, устремив взгляд вперед, куда смотрит латвийская свобода, то есть на юго-запад, громко присвистнул: – А это что еще за буча?

На углу улицы Кальке и бульвара Бастея рядом с домом, где «вчера» располагался ресторан «Макдоналдс», а сегодня, наверное, привычное для Шульца кафе «Луна», собралась большая толпа, мешавшая трамвайному движению в обе стороны. Все как ненормальные восторженно орали, размахивали руками и смотрели на верхние этажи дома, где в одном из распахнутых окон был вывешен флаг темно-бордового окраса с белой горизонтальной полосой посередине.

– Чувак, почему эти люди ликуют при виде национального флага Австрии?

Я только ухмыльнулся в ответ, довольный возможностью щегольнуть эрудицией:

– Ты ошибаешься Шульц, это вовсе не австрийский стяг – там, да будет тебе известно, две красные полосы разделены белой, равной им по размерам, а здесь совсем другой флаг.

– Чей?

– Буржуазной Латвии.

– Чего ради его тут вывесили?!

– Думаю, латвийские националисты проводят городской перформанс.

– Националисты?.. Откуда им взяться в советской Латвии?

– Видимо, сидели в подполье, своего часа дожидались.

– Почему же менты их не свинтят?

– Ох, Шульц, длинная это история… Могу сказать одно: дезинтеграционные процессы в Советском Союзе уже давно запущены, через год все его пятнадцать республик обретут национальную независимость – кто с радостью, а кто и без… Вообще-то хочу тебе напомнить, что мы прибыли в 1990-й – не советский строй спасать, а Виктора Цоя.

И без лишних разговоров увел его подальше от сборища националистов, пока он не влип в какую-нибудь историю.

В совершенно пустом еще «Шкафу» Шульц отвел душу за стопкой «Кристапса» – там, к счастью, для него все было знакомо, а вот мне бар, честно говоря, не понравился, показавшись излишне мрачным, веяло от него клаустрофобией. Почему в народе это заведение прозвали так кудряво, понял сразу, как только вошел туда: замкнутое пространство без единого окна, а все стены, включая потолок, обшиты полированными дубовыми панелями, стойка бара сварганена из тех же древесных пород – своим убранством он действительно напоминал настоящий шкаф изнутри. И темно там было, как в шкафу, – лица собутыльника не разглядеть. Мы там, к счастью, надолго не задержались, выпили по сотке «Кристапса» на брата (чтобы не так тошнотворно было, для себя заказал чашечку черного кофе) и почти сразу, еще не отдышавшись, потребовали у толстого, как хряк, бармена счет – персонально для каждого.

Оставалось указать дату и время. Здесь все было предельно просто. Ленинградский поезд, как мы выяснили, прибывал в 9:20, так что время хронопортации оставалось без изменений, как в прошлый раз. А дата, конечно, была другая – я объяснил Шульцу, что ныряем на два месяца назад: нам надо вписаться в концерт «Кино» Ему, болезному, все было по барабану, главное, чтобы по дороге аккумуляторы не разрядились… Покончив с писаниной, мы двинули дальше по маршруту.