Читать книгу "Вехи русской истории - Дмитрий Пучков"

После рождения Петра никто не ожидал, что он когда-либо станет царем – слишком далеко стоял он в очереди на престол. Поэтому никто его не готовил к управлению страной. Но царем Петр стал в возрасте 10 лет. Правда, из-за конфликта между боярскими родами он оказался одним из двух царей (с братом Иваном) и под полным контролем регентши – царевны Софьи.

В это время происходило становление личности царя. Знания он получал откуда придется, например в Немецкой слободе (Кукуй-слободе) у иностранцев. Чтобы Петр не путался под ногами, ему дали «потеху» – живых солдатиков. Из сверстников-мальчишек были составлены «потешные» полки, с которыми Петр играл в войну. На Переяславском озере построили «потешную» флотилию, «потешные» полки штурмовали «потешную» крепость. Но там, где остальные видели только игру, на деле шло освоение военного искусства и овладение организационными и управленческими навыками. Попутно формировалась личная, преданная Петру гвардия. И уже в 1689 году, когда Петр из-за угрозы убийства укрылся в Троице-Сергиевом монастыре, первыми на его защиту встали «потешные» полки с артиллерией.

Кстати, реформы, которые пыталась проводить просвещенная царевна Софья, не задались. А в результате событий 1689 года она была свергнута и заточена в монастырь.

Власть после падения Софьи захватила боярская группировка, опиравшаяся на мать Петра Наталью Нарышкину. Вот как о ней и ее правлении отзывался князь Куракин.

Сия принцесса добраго темпераменту, добродетельнаго, токмо не была ни прилежная и не искусная в делех, и ума легкаго. Того ради, вручила правление всего государства брату своему, боярину Льву Нарышкину, и другим министрам… Правление оной царицы Натальи Кирилловны было весьма непорядочное, и недовольное народу, и обидимое. И в то время началось неправое правление от судей, и мздоимство великое, и кража государственная, которое доныне продолжается с умножением, и вывесть его язву трудно.

Но когда после смерти матери Петр стал править самостоятельно, на престоле оказался царь с уже сложившимся в ходе «потех» мировоззрением и характером. И этот царь окружал себя не родовитыми боярами и не льстецами, а людьми, которые могли делать то дело, что поручал им Петр. В его ближайшем окружении были как иностранные мастера, военные и авантюристы вроде Лефорта или Гордона, так и родовитые бояре вроде Ромодановского, и даже безродные вроде начинавшего с торговли пирогами Меншикова. Объединяло всех их вокруг царя не происхождение или богатство, а общее дело служения государю и Отчизне.

И когда первый Азовский поход закончился неудачей из-за отсутствия флота, Петр начал его создавать под Воронежем с помощью привлечения частных состояний. Наиболее богатые бояре и купцы строили корабли за свои средства, менее богатые объединялись в группы-кумпанства по состояниям и строили корабли уже за средства кумпанств. Так Петр впервые сумел заставить богатых служить своим богатством России.

Когда закончился катастрофой поход под Нарву, Петр не опустил руки. Он строил корабли в Архангельске, заводы не Урале, снимал колокола с церквей для переплавки на пушки. После Нарвы Петр стал отказываться от нанятых на время иностранных офицеров, заменяя их национальными кадрами или беря на службу иностранцев только в качестве подданных, решивших, что теперь их Родина – Россия. Назначенные Петром командиры отодвигали на задний план занимавших свои посты по праву происхождения воевод, брали все управление на себя.

Но как же все у Петра получалось? Куда делось противодействие сильных и богатых? Почему с годами количество преданных соратников у Петра только росло? Конечно, огромную роль сыграло то, что соратники постоянно видели пример самого Петра, не только строго спрашивающего с других, но и не щадящего своих сил ради России, бросающего огромные средства не на себя, не на развлечения, а на армию и флот, на промышленность. И Петр никому не прощал измены себе и измены России. Он не простил этого даже родному сыну и наследнику царевичу Алексею.

И четвертью века каждодневной упорной работы Петр сумел изменить страну. Сумел превратить ее из дремлющего царства в растущую империю, с которой считается весь мир. И эти изменения лучше всего видны в одном из ключевых документов петровской эпохи – «Табели о рангах» (см. с. 132–141).

Как видите, в «Табели о рангах», которая определяла статус человека в обществе при Петре, нет ни слова о древности рода или знатности происхождения. Значима только занимаемая должность на государевой службе.

В «Табели о рангах» были и комментарии, ряд из которых очень показателен в плане изменений, произошедших в стране.

3. Кто выше своего ранга будет себе почести требовать, или сам место возмет выше данного ему ранга, тому за каждой случай платить штрафу 2 месяца жалованья. А ежели кто без жалованья служит, то платить ему такой штраф, как жалованья тех чинов, которые с ним равного рангу, и действително жалованье получают.

8. Сыновьям российскаго государства князей, графов, баронов, знатнейшаго дворянства, такожде служителей знатнейшаго ранга, хотя мы позволяем для знатной их породы или их отцов знатных чинов в публичной асамблеи, где двор находится, свободной доступ пред другими нижняго чину, и охотно желаем видеть, чтоб они от других во всяких случаях по достоинству отличались; однако ж мы для того никому какова рангу не позволяем, пока они нам и отечеству никаких услуг не покажут, и за оныя характера не получат.

11. Все служители российские или чужестранные, которые осми первых рангов находятся, или действително были, имеют оных законные дети и потомки в вечныя времена лутчему старшему дворянству во всяких достоинствах и авантажах равно почтены быть, хотя б они и низкой породы были, и прежде от коронованных глав никогда в дворянское достоинство произведены или гербом снабдены не были.

14. Надлежит дворянских детей в колегиах производить снизу: а имянно, перво в колегии юнкары, ежели ученые, и освидетелствованы от колегии, и в Сенате представлены, и патенты получили. А которые не учились, а нужды ради и за оскудением ученых приняты, тех перво в титулярные колегии юнкары писать, и быть им те годы без рангов, которым нет рангов до действителнаго колегеи юнкарства.