Читать книгу "Экономика и культура - Дэвид Тросби"

В конце концов, концепция культурного капитала у Бурдье, а также некоторые интерпретации социального капитала относятся к характеристикам индивидов и в этом качестве приближаются к идее человеческого капитала в экономике. Так, например, когда Ричард Цвайгенхафт, изучая влияние культурного и социального капитала на показатели, которые демонстрируют студенты Гарварда, использует термин «культурный капитал» для обозначения различных форм знания и навыков, а «социальный капитал» – для обозначения знакомства с нужными людьми, создания сетей и т. д., получается почти полная параллель с человеческим капиталом[76]. Тем не менее, учитывая тесную связь между культурным капиталом, как он понимается в социологии, и человеческим капиталом, как он понимается в экономике, полезно спросить, работает ли эта связь в обратную сторону, т. е. до какой степени человеческий капитал в понимании экономистов охватывает культуру. Иногда определение человеческого капитала в рамках экономики эксплицитно включает в себя культуру как одну из составляющих. Так, например, Роберт Костанца и Херман Дьюли говорят о человеческом капитале как о «запасе образования, навыков, культуры и знания, заключенных в самих людях»[77]. Некоторые экономисты открыто расширили понятие человеческого капитала, включив в него культуру, в поисках эмпирических объяснений различных явлений. Например, изучая разницу в оплате труда эмигрантов и рабочих-американцев на американском рынке труда, некоторые авторы именно «культуре» приписали необъяснимый разрыв в доходах, оставшийся после учета всех остальных переменных, связанных с человеческим капиталом. Рецензируя некоторые из этих исследований, Стивен Вудбери, однако, утверждает, что подобное стремление запихнуть культуру в рамки человеческого капитала лишает теорию ее эмпирического содержания, потому что становится невозможной любая независимая оценка «культуры»[78].

В заключение нашего короткого обзора существующих значений термина «культурный капитал» мы рассмотрим предположение, выдвинутое Фикретом Беркесом и Карлом Фольке. Эти авторы рассматривают отношения между природным и физическим капиталом в системной перспективе и утверждают, что требуется «третье измерение» для объяснения того, как природный капитал может использоваться для создания физического капитала[79]. Беркес и Фольке используют термин «культурный капитал» для обозначения способностей людей адаптироваться и менять свою природную среду. Концепция имеет моральные, этические и религиозные обертоны. Несмотря на то что данная работа не ссылается на человеческий капитал как таковой, может показаться, что представление авторов о культурном капитале имеет хотя бы некоторое сходство с этим феноменом, поскольку описывает врожденные и/или приобретенные характеристики людей, воздействующие на их производительные способности и в качественном, и в количественном аспекте. Возможно, вместо термина «культурный капитал», которым у Беркеса и Фольке обозначаются исключительно отношения человека с окружающей средой, следовало бы использовать альтернативный термин «адаптивный капитал», даже если он хуже подходит для системной перспективы, в которой они работают. В конце концов, предпочтительнее приписать термину «культурный» более широкий спектр значений.

Параллели между культурным и природным капиталом

Определение культурного капитала имеет много общего с определением природного капитала на схожей стадии его развития. Мы дадим краткий очерк этого определения в контексте литературы по экологической экономике.

Представление об окружающей среде как о капитале берет свое начало у политических экономистов XIX в., таких как Давид Рикардо и Томас Мальтус, которых интересовал вклад сельскохозяйственных земель в производство товаров и услуг в экономике. Но современная формулировка концепции природного капитала для описания «свободных даров природы» восходит к концу 1980-х годов и появлению подраздела экологической экономики в 1990-е. По общему мнению, природный капитал включает четыре составляющие[80]: а) возобновляемые природные ресурсы, такие как запасы рыбы и леса; б) невозобновляемые ресурсы, такие как нефть и полезные ископаемые; в) экосистемы, поддерживающие качество земли, воздуха и воды; г) поддержание широкого генетического фонда, то, что называют биологическим многообразием. В этой концепции мы можем провести различие между запасом природного капитала (рыба и обитатели леса, полезные ископаемые и т. д.) и потоком природных услуг, которые они обеспечивают (ловля рыбы и заготовка древесины, переработка отходов, борьба с эрозией почв, эстетические услуги ландшафта и т. д.). В некоторых формулировках поток услуг называется «природным доходом», отражая различие «капитал/доход», которое в начале века предложил Ирвинг Фишер[81].

Теперь начинает вырисовываться параллель между природным и культурным капиталом. Материальный культурный капитал, унаследованный из прошлого, может рассматриваться как нечто близкое к природным ресурсам, которые также были даны нам в качестве наследства; природные ресурсы возникли как дары природы, культурный капитал был создан творческой деятельностью человека. Они оба требуют от нынешнего поколения заботы. Проблему устойчивости мы будем разбирать ниже. Далее, можно увидеть сходство между функцией природных экосистем по поддержанию «природного равновесия» и функцией того, что можно назвать «культурными экосистемами», по поддержанию культурной жизни и жизнеспособности человеческой цивилизации. Наконец, понятие многообразия, столь важное для мира природы, возможно, играет еще более значимую роль в культурных системах. Характерной чертой большинства культурных благ является то, что они уникальны; все оригинальные произведения искусства, например, отличаются от всех остальных, все исторические здания и достопримечательности индивидуально идентифицируются как отличные от других. Таким образом, культурное многообразие, возможно, является еще более широкой концепцией, чем многообразие в природе.

Помимо вопроса устойчивости, есть еще две важные проблемы, связанные с природным капиталом и имеющие отношение к культурному контексту. Первая относится к оценке запасов капитала. В теории природного капитала вопрос об оценке был предметом значительных разногласий. Недавняя попытка квантификации глобального природного капитала подверглась серьезной критике со стороны комментаторов, возражавших против предположительно двойной бухгалтерии и против явно бесконечной цены, приписывавшейся нескольким предметам[82]. Тем не менее упражнение было плодотворным хотя бы просто потому, что привлекло внимание к трудностям «установления цены бесценного». Попытки оценить запас культурного капитала, скорее всего, также будут осложнены тем фактом, что потребуется найти не только экономическое мерило, но также и какие-то формы культурной оценки.