Читать книгу "Старатели Сахары - Максим Удовиченко"

«Ещё бы, быть богатым неплохо, гораздо лучше, чем бедным и больным! А что касается кладов этого мага, так их уже наверняка много сотен лет как нет в помине, а вот рецепты по получению золота можно очень выгодно продать», – мысленно рассуждал, сделав перевод, Венедикт Мухтарович.

Дело в том, что в своё время Венедикт Мухтарович, работая над одной довольно древней арабской рукописью XIV века, то есть, времён правления египетского султана Насир-ад-дин Мухаммеда[49], натолкнулся на очень любопытную историю. В письме, попавшем к профессору, знатный египетский торговец по имени Аль-Хусейн, занимавшийся морской торговлей с европейскими государствами того времени, рассказывал султану о неком учёном мудреце Раймонде Луллии, которого английский король Эдуард[50] заполучил к себе на службу. Английский монарх в обмен на то, что учёный изготовит шестьдесят тысяч фунтов золота из ртути, пообещал послать армаду кораблей для священной войны против неверных. Алхимик обещание выполнил, и из порядка двадцати семи тонн золота, полученных из ртути, олова и свинца, которое, как ни странно, оказалось лучшего качества, чем золото из рудников, были отчеканены шесть миллионов монет, получивших название «нобли», с изображением короля и надписью: «Эдуард, король Англии и Франции». Но король обманул Луллия – пустил деньги не на борьбу с мусульманами, а на более важный для него поход против французов. Несомненно, Венедикт Мухтарович уже собирался было отнести это чудо, сотворённое алхимиком Луллием, к разряду сказок и легенд, чего в действительности заслуживает большинство алхимических историй. Однако, просмотрев литературу относительно тех самых «ноблей», он с удивлением узнал, что их можно и сейчас увидеть в музеях Европы. Более того, они изготовлены из золота высокой пробы и были выпущены, по всей видимости, в большом количестве, так как многие расчеты в те времена проводились именно этой монетой. И, по свидетельствам историков того времени, это тем более поразительно, так как Англия в те времена практически не вела морской торговли и не обладала ни колониями, ни золотыми рудниками, а любой импорт обычно оплачивала оловом.

– Вот это да! Так значит, они могли получать не только спирт, или как её там он назвал… сурьму, но и золото! – восторженно озвучил результаты перевода Аристарх. – Ар-Рази, ах да! Я что-то слышал! Это, кажется, учёный, живший в Х веке где-то в Персии, сделал много открытий, связанных с медициной… только вот про то, что он мог получать золото, я ни разу не слышал… – вспомнил вдруг Аристарх знакомое по урокам истории имя.

– Что вы сказали? Да, конечно, молодой человек, вы совершенно правы, история древних арабских и персидских государств таит в себе немало загадок… – оторвавшись от размышлений, как бы невзначай согласился профессор.

– Он упомянул о каких-то схемах, где он сделал тайники с золотом, так сказать, на случай, если вдруг не хватает средств, так вот у меня как раз такой случай! Не могли бы вы озвучить, где они находятся? – заинтригованный повествованием послания, спросил Аристарх.

«Ишь ты! Золота ему захотелось! Не успел из сибирской деревни выбраться, а уже золото ему подавай, средств ему, видите ли, не хватает!» – чуть было не вырвалось у профессора.

– Конечно, милейший! – кое-как сдержавшись, выдавил из себя Венедикт Мухтарович, расплывшись в удачно получившейся улыбке радушия. – Здесь говорится о городе Сиджильмаса, – задумчиво произнёс старичок, вглядываясь сквозь очки в аккуратно выведенные завитки арабской вязи. – Судя по схеме, это где-то на окраине, в месте, на которое на рассвете упадет тень от купола башни южных городских ворот. Тень от купола, отмеченного семиконечной звездой, укажет место, где он зарыл… сколько, сколько?! – произведя на свет лёгкий заунывный вопль, весьма похожий на что-то среднее между криком совы и воем собаки, ошеломлённый профессор, схватившись за сердце, чуть было не упал со стула.

– Что с вами, профессор? – подоспел на помощь Аристарх с уже налитым стаканом воды, помогая профессору вновь усесться на стуле.

– Ничего-ничего, уважаемый! Душно, знаете ли, здесь! – возвращаясь к посланию, сбивчиво констатировал профессор.

– Вы, кажется, хотели назвать какую-то сумму? – напомнил Венедикту Мухтаровичу Аристарх.

– Да, здесь сказано о пятидесяти тысячах золотых мискалей, тридцати слитках золота и двадцати мешках золотого песка… – потухшим голосом перевёл профессор наименования золотых предметов клада.

– А где находится этот город Сиджильмаса? – с непосредственной улыбкой осведомился Аристарх.

– Это в Марокко, – уверенно ответил профессор. – Схемы указывают на города, расположенные в современной Мавритании, вот, например, Атар – здесь он пишет о десяти тысячах золотых мискалей, пяти золотых дирхамах и десяти слитках золота, спрятанных в мечети на окраине города… – продолжил он, оправившись от стресса и вспомнив, что все эти клады, скорее всего, уже найдены. – Очень хотелось бы продолжить мой перевод столь занимательной книги, но, увы, вынужден констатировать, что время нашей с вами встречи подошло к концу! – посматривая на часы, объявил Венедикт Мухтарович.

– Вы очень мне помогли, профессор! Я узнал так много интересных вещей! Надеюсь, что завтрашняя наша с вами встреча будет не менее увлекательной и столь же полезной! – расплатившись и аккуратно положив книгу в походную сумку, восторженно поблагодарил Аристарх старичка, на прощание пожелав творческих успехов и новых научных свершений.

* * *

На следующий день, подойдя в назначенный час к двери профессора, Аристарх услышал странные жалостливые крики, возможно, ранее напоминавшие призывы о помощи, но сейчас уже больше похожие на стоны смирения перед неизбежным.

– Помогите! Спасите! Оно меня лишило всего, а теперь хочет лишить жизни! – услышал Аристарх призывы, доносившиеся из-за двери профессора. К удивлению Аристарха, дверь была не заперта.

Открыв дверь, со словами: «Профессор, что случилось?», Аристарх вошёл в комнату. Зрелище, представшее удивлённому взору Аристарха, очень напоминало последствия небольшого вооружённого конфликта, произошедшего в отдельно взятой квартире.

Профессор, сидя на большом столе в ночной пижаме и нелепо сбившемся на бок ночном колпачке с помпоном, обхватил руками колени и испуганно из-под очков наблюдал за мило разгуливающим по квартире небольших размеров смерчем, с неописуемой быстротой вращавшим мелькавшие в круговороте разноцветные рисунки рукописи вперемешку с другими предметами домашнего обихода. Он был подобен ветру, подхватывающему и кружащему в безудержном хороводе разноцветного танца пожелтевшие листья в осеннем парке. Смерч весело шалил в квартире профессора, хлопая дверцами шкафов и погромыхивая уцелевшей посудой. Этот небольших размеров весьма симпатичный смерчик любознательно распахивал двери во все комнаты, напористо покачивал дорогими люстрами, не забывая при этом совершить пару «кругов почёта» вокруг стола, на котором, сжавшись в комок от страха и тихо поскуливая, восседал Венедикт Мухтарович.