Читать книгу "Сладкий папочка - Лиза Клейпас"

Мама была спокойна, но разговорчива, ей пришла охота вспомнить тот день, когда на свет появилась я.

– Когда у меня начались схватки, твой папа так разнервничался, что споткнулся о чемодан и, упав, чуть не сломал ногу. А потом гнал как сумасшедший, а я всю дорогу кричала, чтобы он ехал помедленнее, грозя перебраться на его место за руль и самостоятельно отвезти себя в больницу. В родильной палате он со мной не остался – видно, не хотел путаться под ногами. А когда впервые увидел тебя, Либерти, прослезился и сказал, что ты – любовь всей его жизни. Никогда прежде я не видела, чтобы он плакал.

– Это очень мило, мама, правда, – сказала я, извлекая заранее приготовленный мной список, чтобы проверить по нему, все ли уложено в сумку. Я собрала ее еще месяц назад и проверяла уже, наверное, раз сто, но все равно боялась, как бы чего не забыть.

Непогода усиливалась, весь прицеп сотрясался от громовых раскатов. Хоть времени было только семь, темень стояла как ночью.

– Вот дерьмо, – вырвалось у меня при мысли, что предстоящая поездка на машине с мисс Марвой за рулем в такую погоду – серьезный риск для наших жизней. Начнется потоп, и ее низкий «пинто-вэгон» до семейной клиники просто не доползет.

– Либерти, – удивленно и с осуждением сказала мама, – я никогда раньше не слышала, чтобы ты ругалась. Надеюсь, твои друзья в школе не оказывают на тебя дурного влияния.

– Прости, – извинилась я, пытаясь сквозь залитое дождем окно разглядеть хоть что-нибудь.

По крыше внезапно забарабанил град, с неба посыпались тяжелые белые льдинки, и мы обе вздрогнули. Грохот начался такой, словно кто-то сыпал на наш дом монетки. Я побежала к двери и, распахнув ее, увидела отскакивающие от земли шарики.

– Размером с шарики для игры в марблз, – сказала я. – И несколько с мячики для гольфа.

– Вот дерьмо, – выругалась мама, обнимая свой напряженный живот.

Зазвонил телефон, и мама взяла трубку.

– Да? Привет, Марва, я... Что? Сейчас? – С минуту она слушала. – Хорошо. Да, ты, наверное, права. Ладно, увидимся там.

– Ну что? – спросила я в нетерпении, когда она повесила трубку. – Что она сказала?

– Она говорит, что главная дорога скорее всего уже затоплена и ее «пинто» там не пройдет. Она велела позвонить Харди, и он отвезет нас в пикапе. Поскольку места у него в машине только для нас троих, он сначала довезет нас, а потом вернется за Марвой.

– Слава Богу, – с облегчением вздохнула я. Пикап Хард и где хочешь проедет.

Я ждала, глядя в щель приоткрытой двери. Град прекратился, но только не дождь. Холодной пеленой через узкий дверной проем он заливался внутрь. Я то и дело оглядывалась на маму. Та притихла, забившись в угол дивана. Ясно было, что боли усиливаются, – она перестала разговаривать и ушла в себя, сосредоточившись на неумолимом процессе, который происходил в ее теле.

Я расслышала, как она тихо выдохнула имя моего отца. Мое горло иглой пронзила боль. С именем моего отца на устах она рожала ребенка от другого мужчины.

Это большое потрясение – видеть кого-нибудь из родителей в беспомощном состоянии, чувствовать, что меняешься с ним местами. Теперь я была в ответе за маму. Папы, чтобы позаботиться о ней, не было, но я знала, он хотел бы, чтобы за него это сделала я. И я решила, что не подведу ни его, ни ее.

Перед домом остановился голубой пикап Кейтсов. Харди решительно направился к двери. На нем была куртка на шерстяной подкладке со школьным логотипом в виде пантеры на спине. Большой и надежный, он вошел в наш прицеп, плотно притворив за собой дверь. Он скользнул по моему лицу оценивающим взглядом. И поцеловал меня в щеку. Я удивленно заморгала. Потом он подошел к моей матери, опустился перед ней на корточки и мягко спросил:

– Как насчет того, чтобы ехать на пикапе, миссис Джонс?

Мама, собравшись с силами, слабо рассмеялась:

– Думаю, придется воспользоваться твоим предложением, Харди.

Он встал и снова повернулся ко мне:

– Отнести что-нибудь в машину? У меня над кузовом натянут верх, так что там должно быть сухо.

Я сбегала за сумкой и передала ее Харди. Он направился к двери.

– Нет, постой, – окликнула его я, продолжая нагружать разными вещами. – Нам понадобится магнитофон и вот это... – Я вручила ему большой цилиндр с приспособлением, похожим на отвертку.

Харди посмотрел на него с неподдельной тревогой.

– Что это?

– Ручной насос.

– Зачем? Ладно, не важно, не говори.

– Чтобы надувать родовой мяч. – Я бросилась в спальню и вынесла оттуда огромный полусдутый резиновый мячик. – Его тоже возьми. – Заметив его недоумение, я пояснила: – Мы надуем его по дороге в клинику. Он помогает во время родовых схваток, когда на него садишься, он давит на...

– Ясно, ясно, – поспешно перебил Харди. – Не нужно объяснять. – Он вышел, погрузил вещи в машину и сразу же вернулся. – Буря немного утихла, – сказал он. – Нужно трогаться, пока не началось по новой. Миссис Джонс, у вас есть плащ?

Мама покачала головой. С ее животом плащ на ней бы не сошелся. Харди без слов снял с себя куртку с пантерой и одел маму, как ребенка, вдев ее руки в рукава. Молния у нее на животе не застегнулась, но большая часть тела все же оказалась прикрыта.

Харди повел маму к машине, а я с охапкой полотенец последовала за ними. Я решила подготовиться заранее, пока воды не начали отходить.

– А это для чего? – спросил Харди, усадив маму на переднее сиденье. Нам приходилось напрягать голос, чтобы перекричать шум бури.

– Полотенца могут понадобиться в любой момент, – ответила я, избавляя Харди от более подробных объяснений, которые могли бы вызвать у него ненужные переживания.

– Когда моя мать рожала Ханну и мальчишек, она брала с собой только бумажный пакет, зубную щетку и ночную рубашку.

– А зачем бумажный пакет? – вдруг забеспокоилась я. – Сбегать взять, что ли?

Он со смехом помог мне забраться на переднее сиденье рядом с мамой.

– Для того чтобы положить в него зубную щетку и ночную рубашку. Давай трогаться, радость моя.

Паводок уже превратил Уэлком в цепочку маленьких островков. Штука заключалась в том, чтобы хорошо знать местность, тогда можно оценить, через какие потоки воды можно перебраться, а через какие нет. Практически любой машине достаточно двух футов, чтобы, оторвавшись от земли, оказаться на плаву. Харди имел большой опыт по передвижению в Уэлкоме и, безошибочно выбирая обходные маршруты, объезжал низины. Он ехал окольными путями, сокращал путь, пересекая парковки и потоки, так что из-под рассекавших реки воды колес извергались фонтаны.

Я поражалась самообладанию Харди, отсутствию в нем видимого напряжения, тому, как непринужденно он разговаривал с мамой, пытаясь отвлечь ее. О совершаемом им усилии свидетельствовала лишь складка, обозначившаяся меж его бровей. Ничто так не любят техасцы, как борьбу с природой. Упрямые, они даже гордятся суровой погодой штата. Грандиозные бури, удушающая жара, ветры, способные, кажется, содрать с человека кожу, бесконечная череда смерчей и ураганов. Как бы ни была ужасна погода и какие бы невзгоды ни обрушивались на их голову, техасцы принимают все это, лишь задавая друг другу один и тот же вопрос в разных вариантах... «Не очень жарко для вас?»... «Не очень сыро для вас?»... «Не очень сухо для вас?»... и так далее.