Читать книгу "Нашей сказке суждено сбыться - Скарлет Уилсон"

Она тоже подперла голову рукой, скопировав его и взглянув ему прямо в глаза, спросила:

– Это хорошо или плохо?

Он не ответил сразу. Бармен принес их коктейли.

Грейс отпила глоточек, почувствовав вкус рома и фруктов, и снова облизала губы. Финлей неотрывно смотрел на ее рот, и она знала об этом.

– Платье мне дали напрокат. И я обещала вернуть его в целости и сохранности, – тихо сказала она.

– Кто вам его одолжил?

– Хороший друг.

– Дизайнер?

Ага, его беспокоило, что она одолжила наряд у мужчины-дизайнера, судя по его тону. Она сделала еще глоток.

– Это родственная душа.

Финлей нахмурился. Она играет с ним в игры.

Он положил ладонь на ее руку.

– Это кто-то, кого я знаю?

Грейс улыбнулась:

– Это кто-то, кого вы уважаете. И я уважаю. Мне сказали, что платье приносит удачу. Ее муж сделал ей предложение, когда на ней было это платье.

В его глазах на секунду мелькнуло странное выражение, заставившее ее внутренне сжаться. Неловко получилось. Она не хотела делать никаких намеков.

До него наконец дошло, и лицо озарила довольная улыбка.

– Так это платье Элис Арчер! – воскликнул он, снова оглядывая Грейс с головы до ног. Она уже начала привыкать к его взгляду. – Платье просто великолепно. Я и не подозревал, что оно винтажное. Выглядит очень современно.

Сердце Грейс затрепетало. Платье стало хитом. Надо будет купить Элис благодарственный подарок.

Зазвучала веселая рождественская песня, гости заторопились на танцпол. Грейс потягивала коктейль.

– Хотите потанцевать? Она покачала головой:

– Не под эту мелодию. Я люблю наблюдать за быстрыми танцами, а танцевать предпочитаю медленные.

Она непроизвольно посмотрела в его синие глаза и почувствовала, как между ними зародилась химия. Это не было плодом ее воображения, это была реальность.

– Ловлю вас на слове, – хрипло пробормотал он и попросил официанта освежить их коктейли.

Все чувства Финлея обострились до предела. Цветочный аромат ее духов обволакивал, кончики пальцев пощипывало от прикосновения к ее шелковистой коже, гортанный шепот будоражил кровь, и сердце билось так, будто он бежал марафон. Его глаза ловили то ее затуманенный взор, то чувственные губы, то разметавшиеся по спине локоны. Ну а какова она на вкус, можно только предполагать…

Самое странное заключалось в том, что он не мог обуздать взбунтовавшуюся плоть.

У него были женщины после смерти Анны. Но это были короткие встречи, преследовавшие единственную цель.

Но с Грейс он чувствовал себя по-другому. Он хотел видеть ее, быть рядом с ней. Она его по-настоящему заинтересовала и даже заинтриговала.

Он не ходил на свидания двенадцать лет. Одной встречи с Анной было достаточно, чтобы он понял, что это его женщина. Сейчас он пребывал в полном смятении чувств. Он не знал, что делать. Вернее, знал, но не думал, что будет настолько захвачен эмоциями.

Он быстро прикончил еще пару коктейлей и повернулся к Грейс. Она по-прежнему сидела рядом, демонстрируя безупречную фигуру, а ее взгляд проникал в самую душу.

– Вы хотите напиться или меня напоить? – спросила она.

Финлей сделал знак официанту.

– Это мой третий коктейль, а ваш второй. Думаю, мы справимся.

Они чокнулись и выпили.

Зазвучала медленная музыка. Оркестр играл «Последнее Рождество».

– Вам нравится?

– По правде говоря, это моя любимая мелодия, – ответила Грейс.

Не думая ни о чем, он протянул ей руку:

– Тогда позвольте пригласить вас на танец.

Грейс подала ему руку, он приобнял ее за талию, и они вышли на танцпол. Финлей кивнул по дороге нескольким сотрудникам, приветствуя их.

Они привлекали к себе любопытные взоры, но Финлею было все равно.

Грейс обвила его шею руками. Это была обычная позиция в медленном рождественском танце. Все остальные пары танцевали точно так же.

Его руки обнимали ее за талию, и они медленно кружили в такт музыке. Грейс тихонько подпевала с полуприкрытыми глазами.

– Эй, похоже, эта мелодия появилась задолго до вашего рождения?

Грейс открыла глаза:

– И что с того? Мне все равно. Я просто обожаю эту вещь. А от видео я вообще без ума. Я в юности пересматривала его сотни раз.

Финлей напряг память, пытаясь вспомнить клип.

– Это то видео, где девушка бросает парня и на следующий год приходит с кем-то другим?

Грейс расхохоталась, откинув голову, и он увидел нежную выпуклость груди в вырезе платья. Его зубы впились в нижнюю губу, таким нестерпимым было желание попробовать ее грудь на вкус.

– Да, таков сюжет, – подтвердила Грейс, не замечая его мучений. – Мне больше всего нравится падающий снег и сама мелодия.

Ее тело слегка прикасалось к нему в танце. Он притянул ее чуть ближе и прошептал:

– Не могу поверить, что это ваша любимая рождественская мелодия.

Чуть отстранившись от него, Грейс приподняла его руку и закружилась под ней. Подол ее серебряного платья завертелся, сверкая и отражаясь от диско-шаров, а стразы на лифе искрились всеми цветами радуги.

Глаза Грейс блестели так же ярко, локоны разметались по плечам. Она сама была похожа на рождественское украшение. Закончив кружиться, она положила руки ему на грудь.

Финлей едва не задохнулся от этого прикосновения. Слышит ли она, как громко бьется его сердце, лишая его возможности соображать?

Грейс поймала на себе несколько любопытных взглядов сослуживцев, наблюдавших за их танцем. Но ей было все нипочем. Она хорошо поработала, вдохнув в отель рождественское веселье и новую жизнь.

Как только мелодия закончилась, он схватил ее за руку и потащил к выходу. Его охватил неожиданный приступ клаустрофобии. Кругом слишком много глаз. Слишком много перешептываний. Он не хотел делить Грейс со всеми этими людьми.

Он хотел, чтобы она принадлежала только ему.

– Эй, Финлей, что случилось?

Он быстро взял из гардероба ее меховую накидку, оставив на стойке чаевые. Он слышал, как Грейс спешит вслед за ним, едва успевая за его размашистым шагом.

Они буквально выскочили в морозную ночь. Повернувшись, он накинул палантин на ее плечи. Грейс тяжело дышала. Он видел, как вздымается ее грудь под мехом накидки в сливочно-желтом свете фонаря, под которым они остановились.

– Что на вас нашло? – беспокойно спросила она.

Он глубоко вздохнул, не имея представления, что делает.