Читать книгу "Путь дракона - Дэниел Абрахам"

— Я лорд-рыцарь Тьерентуа, — громко заявил вожак разбойников. — Это моя дорога, я пришел взять дань.

Маркус, поборов желание закатить глаза, сел обратно, на место возницы. Ничего хорошего ждать не приходилось — всадник, конечно, самозванец и бахвал, но при нем воины с мечами и луками.

— Это драконья дорога! — крикнул в ответ караванщик. — А ты — придурок и выскочка, и доспех на тебе краденый. В Биранкуре рыцарей-ясурутов отродясь не бывало!

Надежды Маркуса на дипломатию караванщика пошли прахом. Вожак бандитов громко и фальшиво захохотал; капитан, положив ладонь на рукоять меча, лихорадочно подыскивал способ выбраться из передряги с наименьшими потерями. Если актеры нападут на лучников по бокам каравана, то есть шанс, что те обратятся в бегство. Тогда ему останется только четверка всадников…

Рядом незаметно вырос Ярдем с луком в руке, безмолвный как тень. Значит, по двое всадников на каждого. Если за деревьями не спрятана засада.

— День, когда ты поднимешь мятеж и примешь командование?.. — шепнул Маркус.

— Не сегодня, сэр.

Караванщик уже заходился в крике, и бронзовое лицо самозваного рыцаря наливалось зеленью от ярости. Маркус спрыгнул с подводы и пошел вперед. Всадники заметили его лишь тогда, когда он поравнялся с караванщиком.

— Сколько вы хотите? — спросил Маркус.

Тимзин и ясурут, оба пылая яростью, обернули к нему гневные лица.

— Простите, что прерываю такую вдохновенную беседу, но сколько вы хотите?

— С кем разговариваешь, сопляк?

— Сколько вы хотите, милорд? — подчеркнув последнее слово, повторил Маркус. — Караван беден, это видно с первого взгляда, много не возьмешь. Разве что ваша милость и благородные соратники вашей милости согласятся принять плату оловянной рудой и железом.

— За меня не обещай! — едва слышно прошипел тимзин.

— Не добивайся, чтобы нас перебили! — так же тихо бросил Маркус.

— А ты кто таков, первокровный? — спросил ясурут.

— Маркус Вестер. Начальник стражи каравана.

На этот раз ясурут расхохотался куда искреннее, к нему присоединились остальные всадники. Наконец вожак тряхнул головой и ухмыльнулся, во рту мелькнул черный язык и острые, как иглы, зубы.

— Ты Маркус Вестер?

— Да.

— Надо же. А там сзади никак лорд Хартон, восставший из мертвых? Тогда я — Дракис Грозовран!

— Да из тебя такой же Дракис, как и лорд-рыцарь, — выпалил караванщик.

Маркус на него даже не глянул.

— Значит, обо мне тут слыхали.

— Я был при Водфорде, и хватит с меня издевок, — заявил ясурут. — Все деньги — сюда. Всю еду. Половину женщин. А остальные пусть тащатся обратно в Ванайи.

— Перебьешься! — выкрикнул караванщик.

Ясурут уже потянулся за клинком, как вдруг откуда-то сзади прогремел новый голос.

— Мы — пройдем!

На первой подводе стоял мастер Кит. Складки черно-пурпурных одежд Оркуса, повелителя демонов, застыли на нем, как сгустки тьмы, в руке актер держал жезл с черепом на конце. Голос его звучал ясно и четко, словно исходил из окружающего сумрака.

— Эти люди под моей защитой. Ты не причинишь им зла.

— Что еще за дьявольщина? — процедил ясурут, явно сбитый с толку.

— Ты не можешь нам навредить, — продолжал мастер Кит. — Твои стрелы пролетят мимо. Твои мечи нас не коснутся. Ты над нами не властен.

Маркус вновь обернулся на ясурута — лицо разбойника исказилось смятением и тревогой.

— Чушь, — растерянно выдавил кто-то из его троицы.

— Кто это? — спросил ясурут.

— Мой ведун, — ответил Маркус.

— Услышьте же! — возвысил голос мастер Кит, и стихло все, даже лес. — Деревья — наши союзники, тень дубов оградит нас от зла. Ты не причинишь нам вреда. И мы — пройдем.

По спине капитана пробежал холодок; на бандитов голос Оркуса явно подействовал так же, и в душе Маркуса затеплилась слабая надежда. Ясурут уже расчехлял лук.

— А ну повтори, придурок! — крикнул он, накладывая стрелу на тетиву.

Маркус даже в сумерках увидел, как улыбнулся мастер Кит. Актер поднял руки, и темные складки мантии зашевелились будто сами собой, как во время представления в Ванайях, — Маркус знал, что причиной тому какой-то особый способ шитья, однако в сочетании с замогильным голосом и властной позой эффект завораживал. Мастер Кит вновь заговорил — медленно, отчетливо, уверенно:

— Ты не причинишь мне зла. Стрела пролетит мимо.

Ясурут помрачнел и натянул тетиву. Роговой лук слегка скрипнул.

«Что ж, — подумал Маркус, — актер сделал что мог». И вдруг через миг увидел, что ясурут промахнется.

Оперенное древко пронзило сумрак — мастер Кит не шевельнулся, стрела пролетела мимо уха. Ясурут облизнул губы черным языком и перевел взгляд с мастера Кита на Маркуса, в глазах явно читался страх.

— И как бы то ни было, я действительно Маркус Вестер.

На четыре вдоха повисла тишина, затем ясурут повернул коня и поднял руку.

— Здесь толку не будет, парни! — крикнул он. — Эти придурки того не стоят!

Всадники мигом скрылись в лесу. Маркус стоял на дороге, прислушиваясь к глухому отзвуку копыт, и пытался поверить в то, что сегодня его не убьют. Сцепив руки за спиной, чтобы не дрожали, он обернулся к караванщику. Тимзина тоже трясло. Что ж, хотя бы в этом Маркус не одинок. Он отступил к краю дороги и глянул на обочину: лучники исчезли.

К нему подошел Ярдем.

— Диковинно вышло.

— Да, — кивнул Маркус. — Лебедки у нас нет? Дерево-то придется поднимать…

В тот вечер на ужин было мясо. Не колбаски, не солонина, а свежая баранина, купленная караванщиком на ферме у последней опушки, — темная сочная мякоть с изюмом под острым желтым соусом. Погонщики и Маркусовы стражники окружили гудящий костер у обочины. Особняком держался лишь мальчишка-погонщик Таг, который во время еды вечно норовил уйти подальше, да еще в стороне от прочих сидели у отдельного огня Маркус и мастер Кит.

— Этим-то я и зарабатывал себе на жизнь лет… наверное, лет немногим меньше, чем вы живете на свете, — говорил актер. — Стою перед людьми, обычно на сцене фургона, и пытаюсь их убедить. Говорю, что я свергнутый король или моряк после кораблекрушения. Они, видимо, понимают, что я говорю неправду, но мое ремесло — убедить их, даже если они не верят.

— А там, на дороге? — спросил Маркус. — Бандит наставляет на вас стрелу, а вы ему втолковываете, что он промахнется? Это не чары?

— Я бы сказал, что словом внушить человеку неуверенность — тоже некий род волшебства. Вам так не кажется?