Читать книгу "В то далекое теплое лето - Елена Келен"

– Давайте опустим такие подробности, – покосившись на Наташу, буркнул Сошинский. – Я действительно сказал Стасу, где у нас соль с лаврушкой.

– Вот так и вышло, что у нас не палатка, а проходной двор какой-то, – вздохнул Санек.

– Потом, начиная с восьми часов, в палатке был только Александр Быстров, который, по его же словам, дрых без задних ног, – закончил Артур и захлопнул книжицу.

– Ты не назвал еще двоих, – напомнил Андрей, – хотя, по твоим словам, в палатке побывал практически каждый.

– Вот именно, практически, – сделал ударение Шевелев. – Бориса видели поправлявшим полог палатки, но это еще не факт, что он туда заходил.

– А я там и не был. Я просто машинально поправил задравшийся брезент.

– Значит, полог палатки был откинут? – прищурился Андрей.

– Наверное.

– То есть как – наверное? Ты же его поправлял?

– Я же сказал – машинально. Может, полог был откинут, может, слегка загнулся, я точно не помню. Был какой-то непорядок, я нагнулся, чтобы поправить, но в палатку я не входил.

– Ну и остается Наталья. Наталью видели рядом с палаткой, она искала в траве отлетевшую пуговицу. В палатку, по ее словам, она не заглядывала.

– Интересно, что я там забыла, – тихо пробормотала девушка.

– А что ты рядом забыла? – спросил Андрей.

– Тебе же ясно сказали, пуговицу она искала, – усмехнулся Сошинский.

– Чтобы что-то искать где-то, надо сначала это что-то именно в этом месте потерять.

– Логично…

– Значит ты, Наташк, все-таки была поблизости от нашей палатки, – продолжил развивать тему Андрей.

Климова слегка смутилась.

– Возможно… Вообще-то, я везде искала…

– Ну и как, нашла?

– Нет, наверное, где-то в лесу посеяла…

– Да ладно, Андрюха, что ты к девчонке прицепился, – вмешался Стас. – Можно подумать, ты не ищешь, когда что-то теряешь. Я, парни, вообще предлагаю Наташку из списка подозреваемых исключить. Даже если предположить, что она побывала в вашей палатке, то перезарядить обрез она бы все равно не смогла, это физически для нее невыполнимо. Ты, Борька, чего молчишь? Ты же видел ее во всей красе на военной подготовке, помнишь тот случай?

– Когда она нашего военрука чуть не подстрелила? – мрачно уточнил Жаков.

– Ага, – оживился Стас, – сейчас расскажу. У нас в тот день было практическое занятие в тире. Тир – это, конечно, громко сказано, просто оборудованный под стрельбу спортзал в подвале: на полу маты, у стен мишени и несколько винтовок. Сначала все было хорошо, я перезаряжал Наташке винтовку, она, лежа на мате, прицеливалась непонятно куда и стреляла непонятно куда. И тут нашему солдафону, Илье Спиридоновичу, а он с утра был явно не в духе, стукнуло в голову: «А почему это Климова у нас сама не заряжает винтовку? Ну-ка, все разом отошли от нее! Тоже мне, прынцесса!» Зря он это сказал, не подумал. Наташка, конечно, виду не подала и минут пятнадцать сама, без посторонней помощи тщетно пыталась перещелкнуть затвор, а военрук рядом стоял, терпеливо наблюдал, зараза, как девчонка мучается. Но потом он к Ритке отвернулся. Тут у Наташки винтовка, как назло, из рук вылетела и стукнулась прикладом об пол, ну и выстрелила в воздух, а точнее, прямо у уха Спиридоныча пуля просвистела. Тот минут пять соляным столбом стоял, холодным потом покрылся, цвет менял, как хамелеон, из свекольно-красного совсем белым стал, а потом как заорет, мать твою перемать…

– Значит, винтовку она все-таки сумела зарядить? – подвел итог Андрей.

– Нет, просто выяснилось, что Наташка еще мою пулю не отстрелила.

Парни, переглянувшись, заржали.

– Ну, Наташ, ты даешь, так и убить можно, даже себя, если в висок или глаз, – присвистнул Влад. – Опасная ты штучка, как я погляжу.

– Вот и Илья Спиридонович, чтобы несчастных случаев впредь избежать, в тот же день поставил мне «зачет», при условии никогда больше не брать в руки оружие, не показываться на занятиях в тире, да и вообще на военке, – вздохнула Климова.

– Но ты, я думаю, по этому поводу особо не переживала? – с улыбкой уточнил Артур.

– Сначала немного не по себе было, а потом ничего, обрадовалась. Кто ж откажется иметь в запасе еще один выходной день.

– Теперь, ребята, вы понимаете, что Наташка действительно не в счет? – уточнил Албанов.

– Ну что тут скажешь, убедил, – признал Андрей.

– Ну и какие у нас теперь планы, как будем дальше искать? – вернулся к теме Сошинский. – У кого-нибудь есть идеи?

– Посмотрим, – уклончиво ответил Артур.

– Что, есть какие-то зацепки? – насторожился Влад.

– Я же сказал, посмотрим, – повторил Шевелев.

Андрея, как она и предполагала, Наталья нашла на отмели, за песчаной косой. Парень выволок из кустов утлую лодчонку и теперь хмуро рассматривал ее со всех сторон.

– Ну и как, можно доплыть? – поинтересовалась Климова.

– Вряд ли, днище в некоторых местах здорово прогнило. Конечно, если забить досками, законопатить и засмолить, а сверху еще жесть приладить для верности, то рискнуть можно.

– А ты сумеешь это сделать?

– Не знаю, никогда не пробовал, только в детстве видел, как мужики латают. Да у нас и инструментов нет…

– Ну да, и материалов.

– С материалами как раз легче. Жесть от консервной банки подойдет, законопатить можно мхом, а смолы тут немеряно, вон елок сколько.

– Так ее еще вроде сварить нужно.

– Сварим, в чем проблема… Нат, а если я починю лодку, поплывешь со мной или побоишься? – неожиданно спросил Андрей.

– Наверное, побоюсь, – ответила девушка.

– Что ж, по крайней мере честно.

– Ты меня не так понял, просто Артур попросил меня дождаться парома.

– Мало ли что он попросил. Иногда обстоятельства так складываются, что плюешь на все эти просьбы.

– Ты собираешься плюнуть и сбежать?

– Не сбежать, а добраться до деревни, – поправил ее парень и пояснил: – Если паром не придет.

– А разве паром может не прийти?

– Это тебе не город, здесь точного расписания нет. Паромщик может заболеть или загулять, да и деревенским сейчас в лесу особо делать нечего, земляника почти отошла, малина еще не поспела. Дядька Игнат, конечно, знает, что мы здесь…

– Дядька Игнат – это тот самый, кто Карецкого видел? – перебила его Наталья.

– Тот самый, – кивнул Андрей, – только не Карецкого, а всадников.

– С ружьями?

– Ага. Но, Наташк, он здорово не любит, когда его об этом расспрашивают, тем более чужие.