Читать книгу "Немезида - Ю Несбе"

Положив на стол рядом с кофейной чашкой пятидесятикроновую купюру, Харри поднялся. Эуне молча дождался, пока он соберет фотографии, и лишь затем спросил:

– Сознайся, ведь ты ни на йоту не веришь в то, что я здесь тебе наплел, а?

– Абсолютно.

Эуне тоже встал и застегнул пиджак.

– Во что ты вообще веришь?

– В то, чему меня учит личный опыт, – ответил Харри. – В своей массе обычные бандиты по меньшей мере отнюдь не умнее меня – они выбирают наиболее простые решения, да и мотивы у них, как правило, незамысловатые. Короче говоря, на поверку все оказывается точно таким, каким кажется на первый взгляд. Готов поспорить, что этот наш налетчик либо наширялся до одури, либо отчаянно запаниковал. То, что он сделал, чертовски глупо, из чего я делаю вывод, что он к тому же еще и туп. Взять, к примеру, этого цыгана, которого ты, очевидно, считаешь изрядным ловкачом. Сколько лет к своему сроку он получил за то, что напал на тебя с ножом?

– Нисколько, – сардонически усмехнувшись, ответил Эуне.

– Как это?

– Никакого ножа не нашли.

– Мне казалось, ты говорил, что вы сидели с ним одни в запертой камере.

– Представь себе следующую ситуацию. Ты лежишь на пляже на животе и загораешь. Тут к тебе подходят приятели и говорят, чтобы ты не вздумал шевелиться – у тебя над спиной один из них держит совок с раскаленными углями. Вдруг ты слышишь, как кто-то из них ойкает, и в следующий момент чувствуешь, как на спину падают угольки и нещадно ее жгут. Приходилось тебе сталкиваться с чем-нибудь подобным?

В сознании Харри – до обидного быстро – промелькнули все картины его летних отпусков.

– Нет.

– В результате оказывается, что тебя разыграли и это всего лишь кусочки льда…

– Ну и что?

Эуне вздохнул:

– Порой мне очень бы хотелось знать, Харри, где же все-таки ты провел те тридцать пять лет, которые, как ты утверждаешь, прошли с момента твоего рождения.

Харри устало провел рукой по лицу:

– О’кей, так в чем суть-то, Эуне?

– В том, что опытный манипулятор может заставить тебя принять край сотенной купюры за лезвие ножа.

Глядя Харри прямо в глаза, блондинка пообещала солнечную погоду и легкую облачность ближе ко второй половине дня. Харри нажал кнопку, и картинка свернулась, превратившись в крохотную светящуюся точку в центре 14-дюймового экрана. Однако стоило ему только зажмуриться, как в сознании вспыхнуло изображение Стине Гретте в сопровождении эха слов репортера: «…в деле по-прежнему нет подозреваемых».

Харри снова открыл глаза и посмотрел на потухший экран, в котором отражалась комната. Он сам, старое зеленое кресло с высокой спинкой из «Лифта»[13] и пустой журнальный столик, украшенный кругами от донышек стаканов и бутылок. Все как всегда. Маленький телевизор стоял на полке между «Одинокой планетой: книгой о Таиланде» и стареньким «Атласом дорог», изданным еще Норвежским союзом предпринимателей, с тех самых пор как Харри здесь поселился. Несмотря на свой статус переносного, телевизор за последние семь лет не сдвинулся с места ни на метр. Харри довелось как-то читать о семилетнем синдроме: примерно через семь лет люди начинают стремиться переехать на новое место. Или поменять работу. Или спутника жизни. По себе он этого не замечал. Работа у него была все та же вот уже скоро десять лет. Харри посмотрел на часы. Анна сказала – в восемь.

Что же касается спутницы жизни, тут он никогда не заходил так далеко, чтобы иметь возможность убедиться в правильности данной теории. За исключением двух случаев, все его романы ограничивались тем, что сам Харри называл «шестинедельным утолением зуда». В чем крылась причина, он и сам не знал. Может, в том, что эти два исключения, когда он влюблялся по-настоящему, завершились трагически. А может, виноваты были две самые устойчивые его привязанности – страсть к расследованию убийств и тяга к алкоголю. Во всяком случае, еще до того, как год назад он повстречал Ракель, Харри и сам уже мало-помалу стал склоняться к мысли, что не создан для длительных отношений. Ему вдруг вспомнилась спальня в доме Ракели в Хольменколлене – просторная, прохладная. Многозначительные взгляды и недомолвки за завтраком. Рисунок Олега на дверце холодильника: три фигурки, держащие друг друга за руки. Под одной из них – высокой, головой чуть ли не вровень с желтым солнцем, сияющим на безоблачном небе, – коряво нацарапано «Хари».

Харри поднялся с кресла, взял лежавший рядом с автоответчиком листок и решительно набрал номер на мобильнике. После четырех гудков на другом конце линии сняли трубку.

– Привет, Харри.

– Привет. Как ты догадалась, что это я?

Низкий приглушенный смешок:

– Ты где был все последние годы, а, Харри?

– Ну, здесь… там… а что? Неужели опять дурака свалял?

Она засмеялась на этот раз чуть громче.

– Ах да, ведь мой номер высветился у тебя на дисплее. И вправду идиот. – Харри чувствовал, что все это действительно звучит по-дурацки. Ничего, ему бы только суметь сказать то, ради чего он звонит, а там недолго и трубку бросить. Ну, раз, два, три – пора решаться. – Знаешь ли, Анна, по поводу этой нашей договоренности на сегодняшний вечер…

– Харри, не будь ребенком!

– Ребенком?

– Я тут такое карри готовлю, пальчики оближешь! Если боишься, что я буду тебя соблазнять, то должна разочаровать. Я рассчитываю пообедать, ну и поболтать потом пару часиков. Попробуем разобраться в двух-трех случаях недопонимания, оставшихся с тех пор, как мы виделись в последний раз. А может, и этого не будет. Просто посидим, посмеемся. Японе-чили, помнишь?

– А как же, конечно.

– Вот и прекрасно! Ровно в восемь, о’кей?

– Ну, я…

– Отлично.

Она положила трубку. Харри еще некоторое время рассматривал потухший экран мобильника.

Глава 8

Джелалабад

– Скоро я тебя убью, – сказал Харри, еще сильнее стискивая холодную сталь винтовки. – Мне хочется, чтобы тебе это было заранее известно. Подумай-ка над этим. А ну, раскрой рот!

Все окружавшие его были восковыми куклами. Неподвижными, бездушными, лишенными каких бы то ни было человеческих черт. Харри чувствовал, что его лицо под маской покрыто потом. Кровь стучала в висках, каждый удар отзывался тупой болью. Он не решался осмотреться, боясь встретить чей-либо осуждающий взгляд.

– Суй деньги в мешок, – приказал он безликому существу напротив. – А сам мешок клади себе на голову.

Безликий рассмеялся, Харри повернул свою винтовку и попытался ударить его прикладом в голову, но промахнулся. Все прочие находящиеся в помещении, тоже начали смеяться. Харри наконец решился и оглядел их сквозь неровные прорези маски. Оказывается, он всех их знал. Девушка в соседнем окошке похожа на Биргитту. Чернокожий у автомата с талонами на очередь – Харри мог бы в этом поклясться – вылитый Эндрю. А седая дама с детской коляской…