Читать книгу "Наедине с любовью - Тара Пэмми"

– Можешь сфотографироваться для меня?

– Сфотографироваться? – произнес он с небольшим акцентом.

– Ну да. – Она уперла руки в бока. – Нет, я не собираюсь продавать снимки оазиса, даже если мне заплатят миллион долларов. – Она смахнула со лба капельки пота. – Судя по всему, никаких комнат для допросов тут нет, так что давай!

Резким движением, от которого у нее душа ушла в пятки, он выдернул телефон из ее руки, зашагал к шатру и оставил за собой вход открытым.

«Не дразни злого медведя, Лорен…»

Она вошла внутрь.

Ее встретило буйство красок: насыщенные фиолетовые и сиреневые цвета были повсюду. На медных столиках стояли свечи, на полу покоились ковры ручной работы. Из гостиной, где они находились, выходили две огороженные комнаты. В одной из них на низких столиках было расставлено множество изысканных блюд, в другой стояла кровать, заваленная подушками всех цветов и размеров. На полу лежал пушистый коврик. В углу стоял умывальник на медных ножках и ванна.

Почувствовав неожиданное напряжение, Лорен повернулась к Зафиру, который безмолвно ее разглядывал. Его молчание сводило ее с ума.

– Прикольно! Какая из комнат твоя? – сказала она с напускным весельем.

– Эта.

У нее екнуло сердце.

– Значит, другая – моя?

Лорен шагнула в сторону Зафира. Он мертвой хваткой вцепился ей в руку и притянул к дивану.

Аккуратными движениями, которые совершенно не сочетались с его взрывным темпераментом, Зафир наполнил водой медный стакан и протянул его ей:

– Выпей воды, пока тебя не хватил тепловой удар.

Она молча исполнила его просьбу. Затем выбрала самый дальний от Зафира диван и села. Он оказался таким мягким и удобным, что она подобрала под себя ноги и прислонилась к стене шатра.

Внутренне трепеща, она повернула голову и встретила его взгляд. Чтобы он не смог сесть рядом с ней, она со стоном вытянула ноги вдоль дивана.

С его губ, кажется, сорвалось проклятие, и он уселся напротив, загородив своими длинными ногами проход, как будто боялся, что она даст деру.

– Ну и куда же мне отсюда бежать? – медленно проговорила она.

Он дернул головой:

– Ни одна женщина, кроме тебя, не приводила меня в такую ярость.

В ярость? Лорен нахмурилась.

– Ты голодна?

Лорен покачала головой, лихорадочно пытаясь придумать хоть какой-нибудь предлог, чтобы отсрочить взрыв, назревающий между ними. Ей показалось, что Зафир решает, как с ней поступить, и Лорен забеспокоилась.

Поглядев на свою мятую тунику, она поморщила нос.

– Мне нужно вымыться и пораньше лечь спать. Сегодня я не дождалась своей очереди в душ из-за твоего вторжения в лагерь…

Зафир прищурился.

– Последние две ночи я провела рядом с Сальмой, помогая ей в родах.

Его лицо смягчилось, и Лорен наконец смогла выдохнуть.

– Почему именно ты? Где ее мать и тетки?

– Башир постоянно был рядом, и их как ветром сдуло.

– Башир?

– Ее муж. Сальма потеряла много крови, и он помогал ей с ночными кормлениями, пеленанием, убаюкиванием… Кстати, женщины в лагере возмущаются, что он так много времени с ней проводит, а она еще не приступила к своим обычным обязанностям.

На этот раз нахмурился Зафир. И Лорен подумала, какой он забавный, когда о чем-то размышляет…

– И что это за обязанности?

– Ей-богу, Зафир… Супружеские! – лукаво произнесла она.

Зафира наконец озарило. Он почесал затылок и почему-то отвел глаза. Затем он прокашлялся, и Лорен поняла, что эту тему он развивать не желает.

Поэтому, разумеется, Лорен начала вдаваться в подробности:

– Они просто в шоке от того, что Башир помогает жене, хотя не может заняться с ней сексом, представляешь? Даже Сальма сначала стеснялась, но я ее убедила, что для ребенка очень важно тесное общение и с матерью, и с отцом.

Зафир с вызовом смотрел на нее.

– И чего же она стеснялась?

Лорен пожала плечами.

– Я говорила Сальме, что кормить ребенка перед мужем – не самая удачная идея, и она должна быть счастлива, что Башир хочет вносить свой вклад и делает грязную работу, а не ходить, как расфуфыренный павлин.

Зафир прижал пальцы к вискам и потер лицо. Но не смог скрыть смеха.

– Так и сказала? Не может быть!

– Может. – Вспомнив, как у них вытянулись лица, Лорен ухмыльнулась. – Башир тогда выронил из рук кучу детской одежды, а Сальма побелела. Он потом весь вечер меня избегал.

– Не все мужчины ходят, как расфуфыренные… – Он залился краской. – Как ты там говорила. Я так себя не веду.

– Что ж, ты и правда не выглядишь самодовольным.

– Нет? – Зафир скривил рот. – Ты сейчас меня унизила. А как я тогда выгляжу?

– Перестань. Ты как будто сам не знаешь.

– Я бы хотел услышать твою версию.

– Ты источаешь сексуальную энергию, Зафир. – Лорен вдруг стало жарко. – У меня никого не было шесть лет, с тобой я расцвела за три дня: уловки бабника.

– Никаких уловок. Попробуй умножить свои чувства на десять, и ты поймешь, что чувствую я.

Зафир сел ближе к ней, уперев локти в колени. Она застыла. Он не сводил с нее взгляда.

– Значит, когда ребенок родится, тебе нужна будет помощь с ночными кормлениями? Может, нам стоит посещать курсы молодых родителей?

Это были самые жестокие слова, которые только можно было услышать… Они напомнили Лорен мираж в пустыне, который способен деформировать у человека чувство реальности. Он обещает утолить невыносимую жажду, что в действительности было лишь иллюзией.

Натянуто улыбнувшись, Лорен сделала вид, будто приняла эти слова за шутку. Лишь бы не выдать, что Зафир поверг ее в полное уныние.

– По моей команде, наверное, возникнет целая армия нянек и слуг? – У Лорен даже шея заболела от напряжения.

Она приняла его молчание как знак согласия:

– Ну тогда я тебя прощаю! Ты же наверняка будешь завален делами…

В воздухе повисла недосказанность. Нервная улыбка быстро сошла с ее лица.

Зафир поднялся. Остановившись у входа в шатер, он оглянулся.

– Я пришлю тебе служанку. Помыться и отдохнуть можешь в оазисе. Еще что-нибудь надо?

Не успела Лорен что-то возразить, как он ушел.

Прогулки по территории Зафир полюбил сразу же, как Рашид привез его сюда. По дороге шейх услышал плеск воды в оазисе.

Узнав о двуличии отца, Зафир здесь больше не появлялся. И теперь понял, почему. Ему не хотелось связывать это место с горькой реальностью.