Читать книгу "Молитва для адмирала - Виктор Семёнов"

– Иду, милая, – спокойно отвечал тот.

– Давай бегом!

– Я знаешь чего подумал? – спросил он, прощаясь с Денисом.

– Чего?

– У меня ведь тоже неделька свободная… Я документы-то по твоей инопланетянке серьезно проверю, если не возражаешь…

– Марат, ты вправе распоряжаться своим личным временем так, как считаешь нужным.

– Вот и славненько. Пока, Денис Александрович.

– Хорошего вечера.

Забирохин помчался вниз, и Дмитриевский тоже начал собираться. «Ну вот, опять капитан уходит с корабля последним», – прыгала мысль у него в голове. И тут кто-то очень ясно и по-военному четко в его голове произнес: «С подводной лодки, друг мой. Не с корабля». Дмитриевский тряхнул головой, отгоняя эту мысль, и вышел из кабинета.

А ближе к полуночи Аблокатов и Орлова вылезли из ночного клуба в ожидании такси. Желто-зеленая «Шкода» подъехала через пять минут, и ребята, загрузившись в нее, направились домой к Орловой. Ольга, положив голову на плечо Аблокатову, всхлипнула, опять подумав о «снежной женщине», пойманной в горах Абхазии, Костя же просто прикрыл глаза, вспоминая наиболее яркие эпизоды рабочей недели. Все мысли крутились вокруг вчерашнего приема документов.

Такси плавно ехало по проспекту Бакунина к Невскому, снаружи плыли огни вечернего Петербурга. Костя, увидев, как огни отражаются в заплаканных глазах Орловой, сказал с улыбкой:

– Ольга Сергеевна, хватит реветь. Давай лучше думать, как нам все-таки сбежать от Дмитриевского. Еще одна такая неделя – и будет тебе готовый пациент психоневрологического.

– А мне нормально вроде пошло… – промурлыкала в ответ Оля.

Аблокатов нахмурился и посмотрел в окно. Потом буркнул:

– Орлова, ты определись… То «давай убежим», «мы крутые», то «нормально»… У тебя цель в жизни вообще есть?

Оля серьезно посмотрела Костю. Ее рука плавно заскользила под его пиджаком. Шепнула:

– Замуж хочу выйти…

Аблокатов промолчал, глядя на ухмыляющееся лицо шофера в зеркало заднего вида.

Через двадцать минут они вылезли у дома Орловой и не спеша направились к парадной. Приближаясь к дому, они шагали все быстрее и быстрее.

Глава 3. Смешанные единоборства

1

Витя уезжал в субботу в полдень с Московского вокзала. Без пятнадцати минут двенадцать он дисциплинированно стоял в небольшой очереди из пассажиров на входе в вагон. Проводница, средних лет дама в темно-синем форменном пиджаке, неторопливо проверяла билеты. Витя немного поерзал от пронизывающего насквозь ветра, но это не произвело никакого впечатления на женщину. И только через пять минут он наконец, добравшись до ее тела, сунул проводнице золотистый прямоугольник билета.

– Четвертое купе, – сухо проговорила она, сверившись с небольшим портативным устройством. – Проходите.

И Витя проник в теплое помещение вагона. В купе уже сидели, ожидая отправки, два молодых парня.

– У нас нижние… – буркнул один из них, светловолосый и крепкий парень лет двадцати.

– Я понял, – пояснил Витя, закидывая рюкзак наверх.

Второй же паренек, тоже лет двадцати, абсолютно лысый и худой, как узник концлагеря, оглядел Витю и протянул ему руку, знакомясь.

– Рома, – сказал он, немного картавя.

– Витя, – ответил тот, пожав его ладонь.

– Коньяк будешь? – спросил Рома, невозмутимо глядя в глаза Виктору. – Мы сегодня по коньячку с Серым… Есть закусь?

– Ни хрена у меня нет, – иронично пробормотал Витя. – Отпускные выплатили, малюсенькие, так надо их как-то растянуть на две недели… Чтобы дуба не дать…

– А как ты двое суток ехать собираешься, мил человек? – удивился светловолосый.

– А мне везет обычно. То бабуля сердобольная в купе попадется, то мамаша…

Парни переглянулись. Затем Рома вытащил откуда-то снизу уже початую бутылочку и разлил в три пластиковых стаканчика, тихонько ворча при этом:

– Не наш случай… Хотя коньяк – не водка, можно и без закуси…

Ребята, сдвинув пластиковые стаканы, символически чокнулись и выпили за знакомство.

Взаимоотношения Вити и алкоголя складывались непросто и специфически. Он почти не пьянел в самом начале, и это создавало иллюзию, что выпить он может бесконечное количество разных по крепости напитков. Но в определенный момент, дойдя до некой черты, сознание просто покидало его. Тело Вити еще двигалось, рот говорил и продолжал пить, но управлял этим процессом уже вовсе не Витя. Наутро же все, что происходило после черты, не оставалось у него в памяти. Зная этот нюанс, Витя обычно старался не доводить ситуацию до предела, но тут чертик в голове пробормотал: «Поезд же, Витяй, что может случиться? Отдохни, расслабься…»

Рома налил еще по одной. Поезд плавно начал движение. Витя выпил коньяк и, улыбаясь, откинулся на полке, упершись спиной в стену. Спиртное разливалось по его телу теплом армянского солнышка.

– А ведь пока не выпьешь – и не знаешь, что надо выпить… – сказал он ребятам, продолжая улыбаться. Рома засмеялся и потянулся за бутылкой.

К своему Рубикону Витя подошел около трех ночи. Последнее, что отпечаталось в его сознании, – тарелка с картофелем фри, белая кружевная салфеточка, интеллигентно накрывающая грязный стол в вагоне-ресторане, и бутылка «Белой лошади», в которой что-то плещется на дне. Вынырнул из небытия только на следующий день, в воскресенье, около четырех часов. Сел, огляделся и ничего не понял. Вместо ожидаемого купе вокруг обнаружился зал ожидания какого-то небольшого вокзала.

Витя в панике зашарил по карманам. Пусто. Ни бумажника, ни телефона. И куртки тоже нет. Видимо, осталась в поезде. Темно-синие джинсы, черный пуловер, надетый на голое тело, да пара ботинок – вот и все, что было у Вити на шестнадцать часов замечательного октябрьского воскресного дня. Он закрыл глаза и глубоко вздохнул, не позволяя панике захлестнуть сознание.

* * *

А в это время Борис наконец вытащил свою художницу из берлоги, и они отправились в путь, уютно устроившись на широких сиденьях большого японского внедорожника Скрипника. Они распланировали спокойную дорогу: к ночи добраться до Петрозаводска и заночевать в отеле, где уже забронировали номер. А с утра двинуться дальше и к середине дня добраться до маленького карельского городка под названием Кемь. Там их ждал связной, чтобы организовать их переброску на Соловки. И все вроде бы шло именно так, как они и запланировали, до заселения в гостиницу, которая встретила гостей без электричества. Время шло к одиннадцати вечера – темень, и, зайдя в холл, они ожидали увидеть что угодно, но только не напряженное лицо девушки на ресепшене, красивое, в тусклом свете двух свечек в виде Деда Мороза и Снегурочки, которые остались, видимо, с прошлого Нового года.