Читать книгу "Пропущенный вызов - Мария Воронова"

Только достав ключи, вспомнил, что науке в моей жизни больше не бывать. Хотел даже позвонить коллегам, поделиться идеей, чтобы не пропала, но вспомнил, что все они отвернулись от меня.

В общем, я продолжал ездить к той женщине, и конверты с крупными суммами каждый раз оказывались сюрпризом для меня. Я не всегда их открывал, скидывал в ящик стола «на черный день», пока не сообразил, что все дни у меня чернее некуда.

Тогда я посчитал, присвистнул, поскольку результат превзошел самые смелые мои ожидания, и, убедившись, что моя подопечная продержится без меня, взял отпуск и поехал в Крым. Вера всегда мечтала побывать в Крыму, вот я и поехал, представляя, что она рядом.

Я мог остановиться в хорошей гостинице, но скрытность уже так овладела мной (тоже симптомчик, если разобраться), что я снял квартиру в частном секторе. Комната выходила в патио, крышей которого служила решетка, увитая виноградом. Шел август, и над головой висели синие теплые гроздья.

Еще в патио стоял стол, за которым по вечерам собирались все отдыхающие. Мы пили чай, иногда потягивали местное вино, разбавленное минералкой, резались в нарды. Я часто побеждал, потому что овладел этим искусством еще в студенческие годы, подрабатывая медбратом реанимации.

Я жил обычной курортной жизнью и все время представлял, что Вера рядом. Иногда видел нашего неродившегося ребенка, мне казалось, это должен быть мальчик. В моих грезах он бегал по кромке воды, в панамке и шортиках, копал песок, превращая в жижу, а потом колотил по этому месиву совочком, как любят делать дети.

Странный это был отпуск, я будто жил в параллельном мире, призраки Веры и сына все время были рядом, так что я почти забыл, что они умерли.

Я не очнулся даже в Херсонесе, когда бродил среди развалин древнего поселения и пытался представить, что раньше здесь кипела жизнь, люди радовались и грустили, а теперь остались одни камни, по которым мы можем очень приблизительно восстановить картину.

Выйдя к стоящим на берегу колоннам, я встал возле той, у которой была срезана капитель, и положил руку на шероховатый теплый камень.

Я сам стал, как та колонна. Должен был служить опорой, но все разрушилось вокруг меня.

Нет, я не почувствовал тогда дыхания вечности… Экскурсовод привел нас к большому медному колоколу, висящему между двух каменных опор, и сказал, если бросить в него камешек, загадав желание, оно обязательно сбудется. Я поднял камень, но кидать не стал. Веру не вернешь, а больше я ничего не хотел.

Лиза старалась не смотреть на тело убитой. Сердце переворачивалось от жалости к жестоко растерзанной женщине, оставалось только надеяться, что она умерла сразу и большинство повреждений нанесены уже посмертно.

Вася принес ей из кухни табуретку, и, сев в дверях, чтобы можно было не видеть тело и убийцу, пристегнутого к батарее двумя парами наручников, она приготовилась записывать за судебно-медицинским экспертом.

Обычная малогабаритка, каких миллионы. Может быть, чуть более чистенькая и ухоженная, чем другие.

Лиза уставилась на сувенир из мешковины на стене. Домовой с соломенными волосами, призванный нести в дом уют и счастье, безмятежно улыбался.

Шаларь быстро прошел мимо нее, разминая в пальцах сигарету, и через секунду с лестницы потянуло дымом. Лизе вдруг захотелось прикрикнуть, мол, нехорошо, если пропахнет такая аккуратная квартирка, но она сразу вспомнила, что это теперь неважно.

Вид тела подействовал шокирующе на всю следственную бригаду, каждый спасался, как мог. Вася курил одну сигарету за другой, Лиза обращала внимание на какие-то посторонние детали, а судебный медик Анвар Борисович разговаривал с коллегами со «Скорой», оттягивая начало осмотра трупа.

Лиза понимала, что, как следователь, должна организовать работу группы и преодолеть овладевшую всеми растерянность. Она выпрямилась и случайно поймала взгляд убийцы. Там была такая бездна, такая пустота…

– Анвар Борисович, приступайте, будьте добры, – сказала она тихо.

Докторам со «Скорой» она мягко предложила ждать психиатрическую бригаду на улице. Подозреваемый надежно фиксирован, а находиться рядом с телом коллеги, которую ты два часа назад живой и здоровой отпустил на вызов, очень тяжело.

Потерпевшая служила врачом неотложной помощи. Когда поступил вызов «мужчина, 25 лет, сильная головная боль», диспетчер решила, что это один из легиона избалованных бесплатной медициной наглых граждан, вызывающих «Скорую» на температуру тридцать семь и два, похмелье сильное и не очень и по прочим столь же важным поводам, за которые в любой другой точке земного шара его не только бы заставили платить из собственного кармана, но и присудили немаленький штраф.

Предполагалось, что помощь будет заключаться в измерении давления, таблетке анальгина и ненавязчивой санпросветработе о функциях «Скорой помощи».

Врач взяла чемодан и поднялась в квартиру, водитель ждал возле подъезда, уткнувшись в телефон. Как раз у него развернулась интересная дискуссия в социальной сети, и опомнился парнишка только через час. Несмотря на молодой возраст, он имел уже достаточно опыта, чтобы заподозрить неладное. Если головная боль обернулась каким-нибудь серьезным заболеванием, врач должна была как минимум попросить его метнуться на подстанцию за фельдшером или послать по квартирам за соседями, чтобы помогли нести носилки.

Водитель позвонил своему доктору на телефон, но звонок сбросили. Парень насторожился. Если бы врач была занята какой-нибудь манипуляцией, просто не ответила бы.

Уточнив у диспетчера номер квартиры, водитель поднялся на этаж, позвонил, но никто не открыл. Послушал под дверью – тишина, какой не должно быть, если работает «Скорая помощь».

Доложил на подстанцию, оттуда вызвали наряд полиции, МЧС, и вскрыли дверь.

На секунду показалось, что тревога напрасна, но, миновав чистенький коридор, вошли в комнату и отшатнулись. Доктор лежала на полу с почти отсеченной головой, а над ее телом стоял молодой человек и безмятежно улыбался. Убийца успел сильно изувечить тело, и полицейские в первую секунду растерялись, так что, как они потом сказали Лизе по секрету, у парня хватило бы времени совершить самоубийство или кинуться с ножом на кого-то из них, но он не оказывал сопротивления, спокойно дал себя обезоружить и пристегнуть к батарее. Похож был на сильно пьяного или наркомана.

Лиза снова покосилась на убийцу. Сейчас он сидел с абсолютно пустым лицом, такое не бывает у пьяных.

Она записывала за судебным медиком, стараясь не вникать в смысл его слов, и думала, как страшно погибла женщина. Пришла в дом помочь и погибла.

Хлопнула дверь, и за спиной Лиза услышала тяжелые шаги Зиганшина.

– Что тут у вас? – сказал он напористо. – Сказали, расчлененка?

Лиза поднялась со своей табуретки, пропуская его в комнату. Вот и хорошо, что приехал, неожиданно подумала она, начкрима ничем не проймешь, и, оставаясь спокойным, он сможет нас взбодрить.