Читать книгу "Маяк на Омаровых рифах - Джеймс Крюс"

— И хотите, чтобы так оставалось всегда?

— Всегда! Всегда! Всегда! — сказали три бургомистра.

— Хорошо, будь по-вашему! — ответил Ли. — Только, чур, на меня не пенять, коли потом пожалеете. До свидания! — Волшебник прыгнул в окно и исчез.

А три китайских бургомистра хлопали себя от радости по толстеньким животам и уже спешили — каждый в свой город.

Когда бургомистр Пань прибыл в город Мань, он первым делом отправился в ратушу и помчался по лестнице в свой бургомистерский кабинет. Ему не терпелось проверить: как там насчет шоколада?

С шоколадом все было как надо — волшебник Ли свое слово держит! Куда ни глянь, повсюду все из шоколада: столы и стулья, двери и мусорное ведро, чернильница и даже вбитые в стену гвозди для подвески китайских картинок. Пань так и ахнул от изумления. Недоверчиво отковырнул кусочек стола и положил себе в рот. Объедение, а не стол! Такого вкусного шоколада он никогда еще не едал. А ведь немало отведал разных сортов. Но от этого прямо-таки не оторваться. Целый час бургомистр жевал, потирая от удовольствия толстое брюхо. Сперва прикончил стол, чернильницу и государственные бумаги. Затем умял стульчик и две табуретки. Потом лизнул краешек мусорного ведра. А потом…

Ну-с, а потом бургомистр Пань понял, что город из шоколада имеет свои изъяны. Вот он садится на стул, а шоколад под ним тает, и нарядное лимонно-желтое кимоно уже сплошь в противных коричневых пятнах. Он ударяет в гонг, чтоб позвать слугу, — а гонг не гудит. Берется за дверь, а ручка ломается. Сходит по лестнице — и скользит: ступеньки-то шоколадные! А уж когда он вышел на улицу, там волновалась толпа — сто с лишним человек, — и все наперебой желали с ним говорить.

— У нас кастрюльки на плитах тают! А дети слопали стулья! — кричали одни.

— У нас повозки не едут: колеса растаяли! — вопили другие.

— У нас чернила превратились в какао! — ворчали писари.

— У нас что ни вынешь из печки — все шоколадное! — охали пекари.

— У нас из-под рубанка летит шоколадная стружка! — бурчали плотники.

— У нас расцветают в садах шоколадные розы! — вздыхали садовники.

— У нас все сосиски из шоколада! — фыркали мясники.

— У нас животы разболелись! — ревели детишки.

Бургомистр Пань как услыхал все это, за голову схватился.

— Сию же минуту займусь этим делом! — пробормотал он и попятился в ратушу. На два дня заперся у себя в кабинете. А на третий, совсем сбитый с толку, прокрался на улицу, побежал в лес и стал в отчаянье звать волшебника Ли.

Вот идет бургомистр Пань по лесу, а навстречу ему — бургомистр Пинь. Бредет с унылым видом и восклицает:

— Какая беда! Какая беда!

— Что случилось? — спросил Пань у Пиня. И тот поведал печальную повесть о том, что случилось в городе Минь.

Все, что там было текучего, в точности как просил бургомистр Пинь у волшебника Ли, превратились в рисовое вино. Поначалу жители необычайно обрадовались. Женщины черпали из колодцев полные ведра вина, а дома стряпали на вине необыкновенно вкусную похлебку. Мужчины ходили на речку, ложились на живот, напивались допьяна и засыпали на месте. Детям варили пунш с корицей и сахаром и устраивали балы. А некоторые люди, захмелев от вина, выбегали на улицу, танцевали, смеялись и пели китайские песни.

Но когда винный хмель прошел, многие задумались. Как помыться, если повсюду вместо воды — липкое рисовое вино? А как поплавать в реке? В сладком вине не поплаваешь! В трактире вместо пива из крана течет вино. В аптеке во всех склянках вместо микстуры — вино. Доит крестьянка корову — в бидон стекает вино. Хочет фонарщик зажечь фонарь, а фитиль не горит — керосин превратился в вино. Идет рыбак к морю, хочет закинуть невод, а сеть склеилась от вина. Варит хозяйка обед, а воды-то и нет: чай и рис, похлебка и рыба — все из вина. Через несколько дней у жителей города Минь напрочь пропал аппетит. И побежали они к бургомистру жаловаться на такое страдание.

Как услыхал это все бургомистр, за голову схватился. И побежал в отчаянье в лес, призывать волшебника Ли. Тут-то и повстречался ему бургомистр Пань из шоколадного города Мань. И побрели они вместе, охая, ахая и проклиная свое безрассудство и всяческое волшебство.

Идут они по тропинке, а навстречу им — бургомистр Пунь, и лица на нем нет.

— Что случилось, Пунь? — спросили Пинь и Пань. И бургомистр Пунь поведал печальную повесть о том, что случилось в городе Мунь.

А там каждому жителю досталось вдруг книжек столько, сколько на голове волос. Стало быть, все вышло в точности так, как просил бургомистр Пунь у волшебника Ли.

Поначалу весь городок оживился. Приходит чиновник в контору, а столы завалены книжками, одна другой интереснее! Входит учитель в бедную школьную библиотеку, а в книжном шкафу — корешки, корешки, корешки… Одиноким старичкам и старушкам, которые сидели в своих домах и читали только местные газеты, перепало по целой чудесной библиотеке, а грудные младенцы, с двумя-тремя волосиками на темечке, гулили, разглядывая книжки с картинками. А книжки, как по волшебству, подали им прямо в кроватки. Только лысые дяди остались без книг. Но они могли сколько угодно брать книги у соседей и сыновей. Городок с головой ушел в чтение — и читал, и читал, и читал…

Так продолжалось два дня кряду, а на третий пришло несчастье. Крестьяне так увлеклись повестями о хитрых сыщиках, что забыли про жатву и сенокос. Детишки считали ворон на уроках, а под партой читали истории про китайских пиратов на черных джонках. Почтальоны так увлеклись чтением, что не разносили почту, женщины забывали стряпать обеды, пекари — печь хлеб, батраки — работать на рисовых полях. Бургомистр Пунь дважды остался без завтрака — слуга Будь Спок забыл заварить господину чай и намазать хлеб повидлом. Город Мунь одолела читальная лихорадка. Бургомистр Пунь до того расстроился, что ему вовсе расхотелось читать. Каждый день к нему приходили люди, жалуясь на дурацкий недуг, который перевернул все вверх дном.

Пунь как услышал все эти жалобы, за голову схватился. И побежал в отчаянье в лес звать волшебника Ли. А по дороге ему повстречались Пань и Пинь. И побрели все трое, и каждый жаловался на свое несчастье.

— Бедный мой город Мань! — вздыхал бургомистр Пань.

— Бедный-пребедный мой город Минь! — вздыхал бургомистр Пинь.

— Бедный-бедный-пребедный мой город Мунь! — вздыхал бургомистр Пунь.