Читать книгу "Проклятое наследство - Татьяна Корсакова"

Всей семьей ее и провожали. Даже вечно занятой дядя Витя сумел вырваться с работы, даже Федя отложил свои учебники, чтобы проститься со старшей сестрицей. Трофим с Венькой тоже пришли, выглядели они строго и грозно, окидывали подозрительными взглядами всех проходящих мимо Анны молодых людей. Что уж говорить про тетю Настю и Ксюшу? Ксюша едва сдерживала слезы, словно провожала Анну не на курорт, а на войну, а тетя Настя улыбалась и бодрилась изо всех сил, но про напутствия не забывала, наверное, в пятый раз проверила, на месте ли багаж и не забыла ли Анна деньги и документы. Потом, когда посадочная суета наконец закончилась, они все дружно махали вслед отходящему от перрона поезду, а Ксюша, кажется, все-таки расплакалась. Никогда Анна так остро не чувствовала себя лгуньей и предательницей.

Она вышла из вагона на ближайшей станции. Там ее уже ждал Миша. Вот и все, мосты сожжены, Рубикон пройден…

* * *

Обратно в Петербург возвращались на скрипучей, готовой вот-вот развалиться пролетке. Извозчик, хитроглазый, вислоусый мужичок, клялся и божился, что его Ласточка домчит их в лучшем виде. Ласточка, пегая лошадка, молодость которой закончилась, наверное, еще до рождения Анны, лишь горестно вздыхала и мотала хвостом, отгоняя гнус. Шла она неспешной трусцой и на крики хозяина не обращала никакого внимания. Зато у Анны от этих воплей очень быстро разболелась голова. А еще комары. С наступлением сумерек комары не давали покоя не только несчастной Ласточке, но и людям. Сорванная Мишей ветка черемухи совсем не помогала, места комариных укусов зудели, и с каждой минутой Анна чувствовала себя все несчастнее. Но ни роптать, ни жаловаться она не собиралась. Впереди ее, возможно, ждали куда более серьезные испытания, чем какие-то там комары. А Миша и без того переживал. Он то и дело поглядывал то на Анну, то на часы, из чего она сделала вывод, что времени у них в обрез. Миша никак не рассчитывал, что Ласточка окажется такой… неспешной. А еще никто из них не мог представить, что на середине пути случится непредвиденное…

Сначала Анна услышала громкий хруст, а потом пролетка опасно накренилась и просела. Ласточка вздохнула, кажется, с облегчением и встала как вкопанная. Закричал, забранился извозчик, спрыгнул с козел, принялся осматривать колесо.

– Все, приехали! – сказал и в сердцах бросил себе под ноги шапку. – Ось сломалась!

– Так чини! – Миша снова посмотрел на часы, успокаивающе обнял Анну за плечи. – Все будет хорошо, – сказал он уверенно. Вот только в том, что уверенность его имеет под собой почву, Анна очень сильно сомневалась, потому что понимала, поломанную ось так просто не починишь.

– Сколько у нас осталось? – спросила, спрыгивая на землю следом за извозчиком и отмахиваясь веткой от ненавистных комаров.

– До отправления поезда успеем, – успокоил Миша и добавил: – Я надеюсь. Эй, любезный! – Он похлопал склонившегося над колесом извозчика по плечу: – Как быстро ты починишь свою колымагу?

– А скоренько! Вот сейчас прямо возьмусь чинить, барин!

– Как? – Анна, стояла, упершись кулаками в бока, разглядывала повреждение, которое, на ее скромный взгляд, починить в походных условиях не представлялось никакой возможности.

– А с божьей помощью, барышня! – Мужичок зыркнул на нее с явным неодобрением. – С божьей помощью!

Где-то высоко в небе громыхнуло. Флегматичная Ласточка обреченно мотнула головой и потянулась губами к Аниной ладони. Извлеченный из корзинки Ксюшин пирожок пришелся лошадке по вкусу. Съев угощение, она снова вздохнула и устало прикрыла глаза. На возню людей она не обращала никакого внимания, вынужденная передышка ее весьма устраивала. А вот Анна переживала все сильнее. Заминка в пути означала только одно: они рискуют опоздать на поезд и ждать следующий им придется, возможно, не один день. Последовав примеру Ласточки, она тоже съела пирожок. Ксюша любила повторять, что на голодный желудок решения всегда принимаются поспешные и неправильные. Вот только и на сытый желудок ничего хорошего не придумывалось. А небо тем временем затягивало тучами, неминуемо приближалась гроза.

– А сколько тут до ближайшей деревни? – Анна тронула извозчика за рукав.

Тот посмотрел на нее рассеянным взглядом, а потом ответил, но не ей, а Мише:

– Версты четыре будет.

– Может быть, пешком? – спросила она с надеждой. – А там найдем новый экипаж.

Извозчик обиженно засопел, а Миша многозначительно посмотрел на багаж. Не то чтобы у Анны с собой была целая пропасть вещей, в дорогу она взяла лишь самое необходимое, но этого «самого необходимого» вдруг оказалось неожиданно много.

Снова громыхнуло, на сей раз близко. Так близко, что Ласточка испуганно шарахнулась в сторону и чуть не сшибла Анну с ног.

– Осторожно! – Миша бросился к ней на помощь, попытался оттащить подальше от пролетки, в то время как извозчик обхватил лошадку за морду, зашептал что-то ласковое, успокаивающее.

– Все хорошо… – Ей была приятна забота Миши, но для объятий не время и не место. Гроза вот-вот начнется.

Гроза началась почти тут же. Первая капля дождя ударила Анну по носу, вторая, третья и бессчетная сыпанули на землю, прибивая дорожную пыль, вмиг превращая ее в грязное месиво. В одночасье стало темно, мокро и холодно. Старая липа, под которой они спрятались, от грозы не спасала. В ее ветвях стонал и буйствовал ветер, срывая и швыряя в людей мокрые листья и обломки веток. Привязанная к соседнему дереву лошадка металась и жалобно ржала. В наступившей вокруг темноте Анна могла видеть лишь ее беспокойный силуэт да бесполезную пролетку. Мужичок одновременно ругался и крестился, порывался выбежать из укрытия к лошадке, но ливень и ветер всякий раз загоняли его обратно. Дорожный костюм Анны почти мгновенно промок и вместо того, чтобы дарить тепло, теперь крал его остатки. От холода застучали зубы. Объятия Миши тоже не помогали. Наверное, оттого, что и сам он вымок до нитки. Он стоял молча, не пытаясь ни утешить, ни успокоить. Да и что ее утешать, когда совершенно очевидно, что затея их потерпела фиаско, на поезд уже не успеть! Лишь сердце его ухало громко, зло стучало о ребра. И этот отчаянный и одновременно беспомощный стук передавался Анне, вышибал из глаз злые слезы. Плакать можно было смело. Из-за грозы и ливня никто и не догадается, что она, графиня Шумилина, беспомощная плакса, не способная ничего сделать самостоятельно.

А гроза не собиралась стихать, наоборот, дождь и мгла, кажется, только усиливались. Наверное, из-за этой круговерти они не сразу заметили приближающийся экипаж. Просто с новой силой заржала и заметалась Ласточка, а потом к ее голосу присоединились еще два, более громких, и из пелены дождя вырвалась пара лошадей. Охнул извозчик и, тут же позабыв про страх, бросился спасать свою Ласточку, оказавшуюся на пути у черных как ночь, рослых жеребцов. Непонятно, кто оказался проворнее: он или правивший парой человек, но жеребцы встали как вкопанные, а грязь из-под их копыт окатила Анну и Мишу с ног до головы.

Воспитанные барышни не ругаются, это Анна усвоила с детства, но на сей раз не выдержала. Слова, за которые хулигана Веньку Ксюша непременно отходила бы мокрым полотенцем, вырвались сами собой. Получилось витиевато и неожиданно громко. Наверное, из-за того, что в этот самый момент грозовые раскаты так некстати стихли.