Читать книгу "Пока страсть спит - Ширли Басби"

— Это не правда! — Элизабет в панике постаралась опровергнуть его слова. — Я люблю своего мужа и не думаю, что подобный разговор делает нам обоим честь.

С искренней убежденностью она предложила как можно скорее переменить тему.

— Я понимаю, Англичанка, что вы хотели бы переменить тему. Но мне кажется, что гораздо важнее выяснить наши отношения до конца.

Поняв, что с таким типом мужчины она никогда еще не сталкивалась, и теряя уверенность в себе, Элизабет спросила с досадой:

— Вы с каждой своей знакомой обращаетесь подобным образом? Тогда не удивительно, что Стелла представила вас так, как она это сделала.

Рафаэль снова рассмеялся, но трудно было назвать его смех приятным. Его глаза опять стали совершенно пустыми, когда он медленно произнес:

— О, разве вы не слышали, что я всю свою жизнь стараюсь оправдать сложившуюся обо мне репутацию? — И опять он усмехнулся как-то горько, проговорив:

— Люди не поверят, что я — это я, если мне не удастся похитить самую прекрасную женщину на балу и склонить ее к запретной любви. Это как в театре, дорогая. Я пытаюсь оправдать ожидания тех, кто меня окружает, чтобы не разочаровывать их Элизабет посмотрела на него более внимательно и тоже медленно сказала:

— Мне кажется, что это только часть правды… Но ведь эта репутация возникла не на пустом месте?

— О да, Англичанка! Я сам способствовал такой репутации своим появлением на свет.

— Перестаньте кривляться! Одно это не могло подмочить вашу репутацию.

— Могло! Ведь моя бабушка была индианкой-полукровкой, спутавшейся с бродягой-американцем. А их дочь, моя мать, сумела выйти замуж за богатого испанца из приличной семьи. Такого благородные жители Штатов не прощают.

— Не могу понять, при чем все это. Разве вам было дано выбирать родителей? Мне кажется, что вы просто бравируете этим.

В словах Элизабет даже прозвучало какое-то превосходство.

— Э, Англичанка, как мало вы знаете людей… Видели бы вы моего деда, дона Фелипе. Он был не в состоянии простить мне самого факта моего рождения. Кстати, мой отец разошелся с матерью, но в его втором браке рождались только девочки.

— И за это вы мстили ему? — Элизабет предположила это интуитивно, но попала в точку.

— А что, я не имел права? — Его брови удивленно поднялись вверх.

— Но это было несправедливо с вашей стороны. Надо уметь прощать.

Он громко рассмеялся при этих словах.

— Но я не умею прощать, цыпленок. Я самый неумеющий прощать человек, которого вы только можете встретить. И Стелла уже предупредила вас о моих основных достоинствах.

Элизабет не любила, когда над ней смеялись, тем более, что сейчас она говорила совершенно серьезно, желая понять его. В ее фиолетовых глазах можно было прочесть неожиданную страсть, когда она твердо сказала:

— Да, я на своем опыте убедилась в ее правоте. Вам очень нравится выглядеть хамом и грубияном, поэтому, мистер Сантана, в будущем я постараюсь предпринять все усилия, чтобы никогда больше не видеть вас.

— Ты, Англичанка, осмеливаешься бросить мне вызов? — Эти слова он произнес неожиданно мягко, и при этом его голова склонилась ближе к ней.

У нее возникла уверенность, что он вот-вот поцелует ее.

Сердце Элизабет было готово выпрыгнуть из груди. Она отодвинулась от него, насколько это было возможно.

— Нет, зачем мне бросать вам вызов? Кстати, потрудитесь не называть меня Англичанкой. У меня есть имя — миссис Риджвей, и с вашей стороны будет очень благородно запомнить его.

Все это она выпалила довольно резко. Ему не понравился ее взрыв. Это было заметно по тому, как он сжал губы, но к этому времени музыка замолкла, и он смог только с небольшой задержкой подвести ее к тому месту, где стояла Стелла. Кривляясь, он произнес:

— Огромное спасибо, миссис Риджвей, за оказанную мне честь. Стелла, дорогуша, можешь перестать метать молнии, я возвращаю тебе барашка нетронутым.

— Только потому, что я следила за тобой, — сказала Стелла крайне сухо. — И еще, возможно, потому, что здесь находится и твоя жена…

При слове «жена» сердце Элизабет оборвалось и полетело куда-то глубоко-глубоко вниз. Вряд ли она сама смогла бы объяснить, почему известие о том, что у него есть жена, так подействовало на нее. Ведь она сама была замужней женщиной, и ей не полагалось строить какие-либо планы в отношении другого мужчины. Тем не менее мысль о том, что Рафаэль женат, была для нее огорчительной.

Перестань быть такой дурочкой, сказала она себе. Какая разница, женат он или нет. Через неделю-другую ты будешь в Натчезе и, наверное, больше не увидишь его никогда в жизни.

Рафаэль никак не отреагировал на выпад Стеллы, загадочно улыбаясь, он пошел к выходу. Глядя ему вслед, Элизабет скомандовала своему взбунтовавшемуся сердцу: «Молчи, забудь о Рафаэле Сантане».

На протяжении того недолгого времени, пока они еще оставались на балу, Элизабет безуспешно пыталась сделать это. Но, к сожалению, ироничная внешность Сантаны, кажется, навсегда запечатлелась в ее памяти. И как только она на секунду расслаблялась, его насмешливое бронзовое лицо тут же появлялось перед ее мысленным взором. К счастью, уже было вполне прилично покинуть гостеприимный дом. Прошел еще один тур вальса, и Стелла сказала:

— Вот теперь нам действительно пора уходить.

Постарайся найти служанку, которая принесет наши плащи, а я поищу своего заблудшего мужа.

Элизабет была готова уйти немедленно. Ей хотелось побыть наконец одной, чтобы привести в порядок свои встревоженные странным мужчиной эмоции. Вспоминая этого на редкость негалантного кавалера, она быстрым шагом вышла из зала. Без особого труда Элизабет нашла служанку и показала ей, где находятся их со Стеллой вещи.

Поскольку служанка колебалась в нерешительности, уходить ей или нет, Элизабет сказала ей, что она свободна.

Чернокожее лицо служанки расплылось в благодарной улыбке, и она незамедлительно исчезла. Элизабет, взяв плащи, стала искать взглядом Стеллу, потом вспомнила, что забыла кашемировую шаль подруги. Пока она искала ее, раздался какой-то странный привлекший ее внимание звук. Она подняла глаза.

Это был звук захлопнувшейся двери, а к ней с грацией тигра направлялся Рафаэль Сантана. Кровь заледенела в жилах Элизабет. Заставляя себя действовать спокойно, она потребовала со всей решительностью, на которую могла отважиться:

— Что вы себе позволяете? Немедленно откройте дверь!

Он неумолимо приближался к ней, его серые дымчатые глаза смотрели ей прямо в лицо. В голосе не было никакой издевки, когда он твердо сказал:

— Мне необходимо увидеть вас снова. Пожалуйста, обещайте мне, что мы еще увидимся.