Читать книгу "Пособие для новобрачных - Саша Майская"

Через некоторое время боль в натертых ступнях достигла апогея, и Катерина осторожно сползла со стула, чтобы свалить в туман по-английски. Ей порядком надоело изображать дуру посреди этого бара, от мартини разболелась голова, а подружки… Подружки достаточно взрослые, чтобы самим о себе позаботиться.

По дороге в сортир ее настигла возмущенно пыхтящая Шурка.

— Измельчал мужик, честно тебе говорю! Не понимаю, что это с ними.

— Вероятно, их чистые провинциальные души опасаются встречи с московскими путанами, за которых они нас и принимают.

— Что ты ерунду мелешь…

— ДЕВОЧКИ, НА ВЫХОД!

Шурка и Катерина замолчали и медленно повернулись на голос. Бармен стоял перед ними, как воплощение Рока, а за его спиной высился глыбой мрака плаксивый охранник.

Шурка вздернула нос и смерила бармена взглядом, от которого плавился лед и закипало железо.

— Простите, я вас не совсем понимаю…

— Че ты не понимаешь, мочалка? На выход, кому говорю…

Бармен даже не улыбнулся, не говоря уж об охраннике. Шурка изумленно уставилась на сладкую парочку.

— Вы это нам говорите?

— Вам, вам. Валите по-быстрому и тихо мне тут.

— Парень, ты не понимаешь…

— Дамочка, вам с вашей подружкой лучше уйти.

— Шур, пойдем, а…

— Нет, с какой это стати? У меня там остался джин…

— Считай это бонусом за неудачный вечер, сестренка.

— Что-о?!

Катерина во все глаза смотрела на незабываемое зрелище: растерянная Шурка Либединская. Бармен медленно и неотвратимо надвигался на них, словно лавина с ледника. Катерина схватила подругу за руку.

— Шур… Он считает, что мы — проститутки.

— Чего? Да я ему… я его… Я требую извинений!

В этот момент бармен аккуратно взял Шурку за плечи и повлек к выходу.

— Давай, двигай, сестренка. Это частный отель, мне не нужны неприятности с шлюхами.

— Да ты…

— Не пыли. Все эти слова я знаю. Просто выйди — и уйди.

Катерина торопливо бежала вслед за ними. Охранник зачищал тылы.

Шурка все еще не могла поверить в реальность происходящего.

— Нет, я не понимаю…

— Вы зарегистрированы в нашем отеле?

— Нет, но я…

— Досвидос!

— Отпусти, животное! Я должна поговорить с менеджером! Ты у меня вылетишь с работы без выходного пособия! Придурок! Я напишу в департамент… Вас лицензии лишат…

Тяжелая дверь пожарного выхода едва не хлопнула Катерину по заду. Они с Шуркой стояли в тихом дворике и обалдело таращились друг на друга. Потом Шурка медленно простонала:

— Не могу в это поверить! Голубкова, ты хоть понимаешь, что случилось?

— Да. Мы выбрали неправильную тактику.

— Я что, похожа на проститутку?

— Ну, не то чтобы прямо на проститутку…

— Голубкова!

— Хорошо. Честно говоря, прилично выглядела только Наташка, хотя теперь и ее судьба под вопросом. Мы с тобой вели себя вызывающе.

С этими словами Катерина решительно застегнула пуговицы на блузке. Шурка от злости больно ткнула ее в бок.

— Нет, ты мне скажи, похожа я на проститутку?

— Ты похожа на неудачливую проститутку, которую только что вышибли через черный ход из маленького частного отеля.

— Ах ты… Ты просто ревнуешь. В смысле, завидуешь.

— Нет. Мне дико стыдно, а еще у меня страшно болят ноги. Слушай, чего ты кипятишься? Мы снимали мужиков? Снимали. В чем виноват этот парень? Бдительность — его работа.

— Куда нам теперь идти?

— Куда собираешься ты, не знаю, а я лично вернусь в отель и скажу Наташке, что мы ушли.

— Ноги моей там не будет! Я подожду на улице.

— Хорошо. Я быстро.

Как ни странно, смущения Катерина не испытывала. Наоборот, нечто вроде душевного подъема. Сейчас она предупредит Наташку, а потом пойдет к машине, снимет проклятые туфли и поедет в Макдоналдс за мороженым. Главное — снять туфли.

Погруженная в эти мысли, она обошла отель и решительно толкнула тяжелую зеркальную дверь. Холл встретил ее холодком кондиционера — и неподвижной тушей охранника, воздвигшейся на ее пути.

— Извините, могу я пройти?

— Не можешь. Иди отсюда.

— Я просто скажу подруге, что мы уходим…

— У таких, как ты, тут подруг нет. Все твои на Тверской…

— О, господи… Да посмотрите вы на меня!

— После работы — не только посмотрю, но и пощупаю. А сейчас иди отсюда.

— Я вовсе не…

— КАТЕРИНА?

Она обернулась так резко, что едва не упала.

На лестнице стоял Сергей Куприянов.

7

В эту ночь Куперу снились женщины. Нет, ничего особенного, ничего, напоминающего пубертатные сны гормонально взбаламученного подростка. Просто впервые за несколько лет Сереге Куприянову снились красивые женщины. Одетые. Улыбающиеся. И все, как одна, с зелеными глазами.

Он не был уверен, хорошо ли он запомнил лицо Катерины-Екатерины. Глаза — да, глаза он помнил. Помнил ноги — почему-то. Сильные, со стройными лодыжками, красивые…

Волосы помнил: вьющиеся, темные. А вот всю Катерину целиком — нет. Только нечто безусловно хорошее, приятное и хорошо пахнущее. Духи ее он помнил, вот что.

В «Семи Слонах» у Куприянова была назначена встреча с партнерами, но если быть честным, он не очень внимательно следил за ходом переговоров. Он все время думал о вчерашнем вечере. О зеленых человечках. О бластерах. О смеющейся Анюте. И о том, что с Катериной-Екатериной ему легко и беспричинно весело, а со всеми остальными — нет.

Маринка злилась и ругалась, когда он привез сонную Анюту, говорила, что ей звонят родители Виктории, еще что-то несла — а Куприянов просто отнес сестренку в спальню, чмокнул на прощание в лоб и уехал, не дослушав Марину.

У него в Москве имелась еще одна квартира, однокомнатная и совсем простая, но зато его собственная, вот туда он и поехал отсыпаться.

А на сегодня была назначена эта встреча в «Семи Слонах». И вот в дверях отеля стоит Катерина-Екатерина и почему-то спорит с охранником…

Куприянов смотрел на нее прямо-таки с наслаждением. Она ему страшно нравилась, он даже боялся этого чувства. И удивительное дело — сейчас ему было абсолютно наплевать на переговоры, деловых партнеров и стратегические задачи будущего соглашения. Сейчас Куприянов хотел только одного: смотреть на Катерину-Екатерину и никуда отсюда не уходить…