Читать книгу "Женщина его мечты - Долли Хиггинс"

— Значит, другие женщины, которых вы знали, доставляли вам меньше хлопот? — спросила Элли с вежливой холодностью. — По сравнению со мной, так? — Она саркастически приподняла тонкую бровь.

Бен молчал, соображая. Что, собственно, в ее словах вызвало его безумную, убийственную ревность? Да, собственно, ничего, она не говорила, ничего определенного о своих отношениях с доктором, но стоило ему на долю секунды представить ее в постели с этим… Пара глубоких вздохов, и он снова взял себя в руки.

— Кажется, я обидел вас, Элли. Простите. Поверьте, я совсем не хотел этого. Как вы сказали мне раньше, у меня нет никакого права вмешиваться в вашу личную жизнь. — Хотя, подумал он с легкой горечью, я бы с удовольствием сделал это. Но раскаяние казалось единственно правильным выбором в данных обстоятельствах. — Если вы спите с Дэвидом, то это ваше личное дело, ваше и его, и я не вправе комментировать.

— Но, это не так, — холодно возразила она. — Говорят, писатели прирожденные психологи, однако на этот раз вы ошиблись. Я ломаного гроша не дала бы за ваше суждение о Дэвиде или о каком-то другом эпизоде моей личной жизни. Когда-то давно… — Она прикусила язык, пусть сам поломает голову. В эту минуту она достаточно хорошо владела собой и не могла отказать себе в удовольствии лишний раз лягнуть его. — Это было… — Ее голос дрожал.

— Расскажите мне.

— Оставьте меня в покое с вашими идиотскими вопросами! — вспыхнула Элли, понимая, что ее повело совсем не в ту сторону. — Скажите лучше, как вам в голову могло прийти, что я могу бросить Чарли для того, чтобы развлекаться? А вы не подумали о той вине, которую я ощущаю, когда должна оставлять ее? Все работающие матери переживают, когда вынуждены доверять своих детей другим людям, а вы смеете сыпать соль…

Она еле сдерживалась, чтобы не подойти ближе и стукнуть кулаками в его грудь. Но сдержалась и лишь вызывающе взглянула на него.

— Люди подобные вам, я хочу сказать, рожденные с серебряной ложкой во рту, понятия не имеют, что значит поддерживать себя и свою семью на относительно приемлемом уровне комфорта. Что вы знаете обо всем этом, чтобы осмеливаться касаться такой темы? Почему всех занимают работающие матери, «бросающие» своих детей, но никто не употребит это слово, говоря об отцах?

— Послушайте, Элли… — Он позволил себе положить руки ей на плечи и тихонько потрясти ее. — Послушайте, я уверен, что вы прекрасная мать. У меня и в мыслях не было ничего другого. Просто мне совсем не хочется сейчас говорить с вами о вашем милом докторе, неужели мы не можем поговорить о чем-то другом?

— Иногда приходится пропускать детский концерт в школе, — продолжала Элли, не обращая внимания на его слова, — потому что нужно выполнить срочный заказ… А дни рождения, когда не можешь уделить должного внимания, которого ребенок ждет от тебя целый год, потому что звонят из налоговой инспекции и надо приготовить внеочередной отчет…

— О'кей. — Он поднял вверх руки, показывая, что сдается. — Вы меня убедили. Это непростая жизнь, и вы представили ее очень эффектно. Я понимаю, что вы чувствуете, потому что, когда вы говорили о своей дочери, в ваших глазах такая нежность… Да и Дженни рассказывала мне…

— Дженни? — Глаза Элли вспыхнули. Его замечание только подлило масла в огонь. — Что там еще Дженни наговорила обо мне? Я предпочитаю, чтобы мои друзья поменьше болтали…

— Зачем вы так, Элли? Мы все говорим о наших друзьях. И, поверьте, судя по тому, что я слышал, все ваши друзья искренне преданы вам.

— Хорошо… — Понимая, что проиграла, она старалась успокоиться.

— И я снова могу вам напомнить, Дженни ничего не стала бы делать просто так. Она знает, что вы безмерно интересуете меня, что, более того, я увлечен вами, если хотите правды… Она знает, что вы одиноки, также как и я, и ничего удивительного, что она рада быть нашей покровительницей. Конечно, она делает это, зная, что я не какой-нибудь проходимец…

— Но ей должно быть известно, что я не ищу никаких серьезных отношений.

— А кто говорит о серьезных отношениях? — Уголки губ Бена приподнялись в лукавой усмешке. — Вы рассуждаете так, будто вам сто лет, а не как подобает молодой преуспевающей женщине, идущей в ногу со временем. Вот ведь и я не тот, кто стремится к серьезным отношениям, сыт ими по горло. Но это не значит, что не должен отказывать себе в желании встречаться с женщиной, которая нравится мне, более того, которая окончательно и бесповоротно пленила меня. — Он посмотрел на нее сверху вниз, легкая морщинка свела его брови. — Единственное, что занимает меня, — это ваши отношения с мужем. Была ли ваша совместная жизнь так прекрасна, что ни один другой мужчина не может сравниться с ним, или… так ужасна, что навсегда отбила у вас всякую охоту…

Элли слегка вздрогнула, отгоняя малейшую возможность спорить с ним на эту тему. Она постаралась скрыть невольные слезы, набежавшие на глаза, отвернувшись к раковине и бесцельно то открывая, то закрывая кран.

— Вы правы, я уже давно отбросила всякие мысли о будущем, — задумчиво сказала она, глядя на тонкую струйку воды. — Просто потеряла вкус к подобным вещам…

— И остановили свой выбор на Дэвиде, так как отношения с ним вам ничем не грозят?

— Я бы сказала, эти отношения меня устраивают, хотя даже они, как я знаю по опыту, предполагают больше боли, нежели радости.

— И все же… — сказал он. — И все же это не повод бояться жизни.

— Бояться? — Элли недоумевая уставилась на него. — Я не сказала, что боюсь, просто научилась обходиться без этого, предпочитая идти своей собственной дорогой, без осложнений, которые близкие отношения неизбежно влекут за собой. И все решать так, как хочется мне самой, не ссылаясь на кого-то другого.

Он не отрываясь смотрел на нее.

— Кто вас так сильно обидел, Элли, что вас просто трясет от любого сорта человеческих обязательств?

Боль была такой резкой, что на какую-то долю секунды Элли лишилась сил для продолжения разговора, не в состоянии сделать больше, чем просто смотреть на него, виновника того, что с ней случилось. В кошмарном сне ей не могла привидеться сцена, в которой этот мужчина мог озадачить ее таким вопросом.

И Бен Конгрив, глядя в эти чудесные полупрозрачные глаза, чувствовал ее боль, будто боль была его собственной. Судя по реакции, вопрос был мучительным для нее, и он устыдился, что задал его.

Внешняя привлекательность Элли Осборн была неотразимой, но то, что он чувствовал к ней, было гораздо серьезнее увлечения, это касалось чего-то глубокого, неуловимого, что при всем желании он не мог бы определить словами. И виной тому был не ее поразительный взгляд, перед которым не устояло бы большинство мужчин, и не очарование, идущее от дивного очертания ее рта…

Она была женщиной, созданной для любви. Для его любви. Женщина его мечты. С той минуты, как он увидел ее, он боролся со странным ощущением, которое смутно всплывало в каких-то далеких закоулках его памяти. А что, если перенесенная травма…