Читать книгу "Несбыть - Елена Капитонова"

Пень с ушами уныло наблюдал за ее передвижениями. Интерес к пятну вызвал в нем очередной приступ волнения. «Покрывает графские злодеяния», — уверилась Фея, созерцая нервную пляску существа.

— Оправданием моего поведения может послужить только то, что в наших краях меня величают Мировым Злом, — хозяин замка возник на пороге и сдержанно поклонился. — Прошу простить за разыгравшуюся в холле сцену. Мои слуги не блещут умом, а гости чрезмерно развязны и навязчивы. Надеюсь, это не помешает вам получить удовольствие от пребывания здесь.

Любит же он черный цвет. Откопал себе новый камзол, да и рубашку, кажется, сменил на свежую, без лишних отверстий для вентиляции. А еще привел в порядок прическу. Так гладко собирать волосы в «конский хвост» у нее никогда не получалось. Сестры обзывали неряхой, а она предпочитала прятаться за распущенным белым «занавесом».

Вампир перестал красоваться в проеме, вошел в комнату и закрыл за собой дверь.

— Э… Граф, если вы так любезны, что решили накормить меня ужином, то не закрывайте путь слугам. Они ведь могут принести еду в любую минуту, — голос слегка дрогнул, и Фея, скрывая волнение, отвернулась к книжным полкам.

Биология, медицина, анатомия, юриспруденция, психиатрия. Интересный наборец. Учится правильно доводить клиентов до безумия, а потом грамотно расчленять их?

— Вы пришли в гости к высшему вампиру и думаете, что вас может спасти открытая дверь? — с усмешкой поинтересовался хозяин замка. — Пожалуйста, если так будет спокойнее. И прошу вас, присядьте. В лесу вы выглядели куда более боевой, а здесь стали похожи на настороженную гончую. Из тех, что готовы взять след хищника, от зубов которого сами же боятся погибнуть.

Баньши обернулась и увидела, что одно из кресел у камина уже занято. Закинув ногу на ногу, Граф подпирал рукой подбородок и сверлил ее взглядом. Отвлекает, подлец, не дает сосредоточиться. А она только что-то почувствовала. Теперь бы нащупать и подтянуть.

— Благодарю, — кивнула девушка и продолжила рассматривать обстановку. — Я подожду, пока принесут горячее. И, если вы расколдуете вашего слугу, дело, уверена, пойдет быстрее.

Эта особа определенно ставит его в тупик своим поведением. Трудно понять, как следует с ней держаться. Серьезность она отрицает, а аристократические манеры высмеивает. Вампирские чары в ход он пускать не намерен. Более того, на всякий случай, поставил барьер, закрыв сознание от ее телепатических способностей. Что остается? Попробовать выменять откровенность на долю правды?

Неудобное молчание прервалось скрипучим покашливанием. Пень с ушами в надежде выслужиться притащил большой поднос и сгрузил его содержимое на стол. Граф кивнул двергу и жестом отослал его, не обращая внимания на страдальческие взгляды из-под коры.

— Позвольте немного за вами поухаживать.

Влад прицельно метнул кресло под ноги бродящей по комнате девушке и взглядом притянул его обратно. Пока гостья возмущалась, быстро расставил перед ней чайник, сахарницу, молочник, тарелки с нарезанными ломтями хлебом и мясом, сыром нескольких сортов и кусочками горячего пирога.

— Угощайтесь. И не бойтесь, здесь нет ничего такого… Нехорошего в вашем понимании.

Запах творожного пирога достиг ноздрей гостьи. Граф сделал вид, что не услышал, как предательски заурчало у нее в животе. Быть может, сытая она будет менее скрытной?

— Надеюсь, вы простите, если я не буду следовать принятому этикету, — не договорив, Баньши впилась зубами в самый большой кусок пирога и невнятно продолжила: —…Есть чинно и благородно?

— Будьте любезны, — Влад налил себе вина и потягивал его мелкими глотками.

— А вы пока можете развлечь меня светской беседой, — любезно разрешила девушка. — Сколько и кого пожрали, как и кого замучили.

Вино пошло не в то горло. Раньше такое с ним удавалось сотворить только Вррыку, но теперь круг мастеров своего дела грозил расшириться.

Откашлявшись, Граф решил ничего не скрывать:

— Фея, вы когда-нибудь теряли родных?

— Граф, я теряла даже себя, — усмехнулась Баньши, заглядывая в принесенный двергом горшочек. — Надеюсь, вы не думаете поймать меня на крючок слезливой истории о тяжелом детстве?

— Отнюдь. Я рассчитываю привлечь вас правдой.

— Что ж, попробуйте. У вас есть пять минут, пока я буду расправляться с мясом с черносливом, — девушка схватила вилку и с урчанием набросилась на содержимое горшочка.

— Когда отец заключил мир с турецким султаном и отправил меня к нему в качестве залога верности, мне было четырнадцать лет. Когда я вернулся и сел на валашский престол, мне едва исполнилось семнадцать. Второго сына не учат быть наследником, а я, насмотревшись на зверства турок, знал только одно. Поклялся, что никогда не буду жестоким по отношению к людям. Юношеский максимализм столкнулся с реальностью в первый же месяц правления. Сначала пришлось проливать кровь воинов, сражаясь с соседями ради мести за убитых родителей и брата. Потом — бороться с заговорщиками внутри правящей элиты самого княжества. Что бы я ни делал, к каким бы дипломатическим уловкам ни прибегал, люди все равно гибли. Не в сражении, так от голода, на опустошенных турецкими захватчиками землях.

Фея продолжала жевать и смотрела только к себе в горшок, но слушала очень внимательно.

— Со временем я понял, что по-детски наивная тяга к дипломатии плохо помогает подданным. Проблемы следовало решать кардинально — так, чтобы раз и навсегда отвадить посторонних от этих земель.

— И вы стали вампиром?

— Нет, — интригующе улыбнулся Влад. — Вампиром я стал много позже. А тогда лишь осознал, что разговаривать с противником следует на понятном ему языке.

— Выучили турецкие и венгерские ругательства?

— Поверьте, их я к тому моменту и так знал немало. Басе мазенята![5] Терем-те-те.[6]

Фея как раз вытирала рот салфеткой с гербом в форме дракона и с фырканьем прыснула в нее мясным соусом.

— В следующий раз, как надумаете непонятно выражаться, предупреждайте заранее, — попросила она, отдышавшись. — Не могу спокойно наблюдать, как вы с гордым видом мелете всякую чушь.

— Вернемся к моей грустной и честной истории, — Влад невозмутимо крутил в пальцах бокал с вином.

Созерцание пурпурного водоворота настраивало на меланхоличный лад. То что нужно, чтобы рыбка окончательно заглотила наживку.

— Итак, я был молод и не искушен в придворных интригах, зато полон стремлений обеспечить людям спокойную жизнь. Отовсюду наседали воинственные соседи, а на разоренных до крайности землях никто не хотел вести хозяйство. Что мне оставалось делать, кроме как перейти на язык грубой силы?.. Сработало, кстати, отлично. Не прошло и трех лет, как за мной закрепилась репутация человека жестокого, и даже слегка маньяка. Стоило слухам расползтись за пределы Валахии, как число желающих наведаться сюда резко сократилось. Никто не хотел участвовать в кровавой расправе или безумном развлечении правителя.