Читать книгу "Так угодно судьбе - Элизабет Моул"

— Если бы дело было только в этом! — Доминик встал и в отчаянии зашагал по кабинету. — Я с великим удовольствием стал бы мужем вашей дочери, если бы не произошло то, что перевернуло всю мою жизнь! Еще несколько дней назад я думал, что иду верной дорогой, что вскоре женюсь на Джине и буду заботиться о благополучии семьи, как вы нам всегда желали… Но случилось так, что я встретил женщину… Все вышло совершенно случайно, я не искал этой встречи, даже не допускал мысли, что такое возможно… В общем, я понял, что не могу жить без нее… Джина еще ничего не знает, и я не представляю, как сказать ей обо всем. Вот зачем я приехал к вам: мне необходим совет. Я не хотел причинять боль ни вам, ни Джине, но все вышло само собой. Я не могу побороть в себе эту любовь… Как у собственного отца, я прошу у вас прощения и поддержки.

Мистер Брегг молча курил трубку, глядя мимо своего собеседника, только было заметно, как напряглись мускулы на его лице. Возникла неловкая пауза, во время которой Доминик не знал, куда деваться. Ему хотелось провалиться сквозь землю, испариться, но не быть в таком беспомощном состоянии, в каком держал его старик, щуря свои проницательные глаза. Наконец мистер Брегг заговорил. Голос его звучал глухо и устало.

— Я подозревал, что когда-нибудь это случится. Не бойся, мой мальчик, я не стану выгонять тебя взашей, спускать с лестницы, «ставить подножки» в карьере… Я благодарен тебе за то, что ты нашел в себе смелость честно во всем признаться. Нет ничего ужасного в том, что ты предпочел моей дочери другую. Наверное, такова воля Господа, чтобы сердце Джины было разбито… Я хочу лишь спросить тебя, действительно ли это то самое настоящее чувство, ради которого ты намерен порвать отношения с невестой? Хотя вряд ли сейчас ты можешь объективно оценивать свои поступки… Так вот что я скажу тебе, Ник… — Старик кашлянул и с тоской посмотрел на человека, который уже никогда не станет ему зятем. — Если ты решил, так тому и быть. Но с одним условием: ты навсегда исчезнешь из жизни Джины, слышишь, навсегда! Мне больно тебе об этом говорить, ведь и я не смогу больше общаться с тобой. Но я уже сделал для тебя все, что мог, и отныне моя помощь тебе не потребуется. Но если ты когда-нибудь будешь нуждаться в моей поддержке, я ничем тебе не помогу. Ты понял?.. Вот и отлично. Ступай, я что-то слишком устал… С Джиной я поговорю сам, а ты не вздумай объясняться с ней по телефону или при личной встрече. Эти женщины вечно все перевернут с ног на голову… Ну, иди, иди.

Мистер Брегг закрыл глаза, нервно постукивая пальцами по ручке кресла. Его гостю не осталось ничего, как покинуть дом, который всегда был открыт для него, и куда с этого дня дорога для него была заказана.

Доминик вышел из кабинета. Оказавшись на улице, он резко открыл дверцу своего автомобиля, завел мотор и рванул с места, не оглядываясь и не сожалея о разговоре со стариком. Все вышло именно так, как должно было выйти. Мистер Брегг не обманул его надежд, взяв на себя самую неприятную миссию — разговор с Джиной. Теперь Доминик был свободен и счастлив…

Если бы так было всегда!

6

Неспешно обходя отделы престижного универмага, подруги не затрагивали больше щекотливую тему предстоящей свадьбы Джины и Доминика. С упоением Сандра примеряла то платье для коктейля, то пушистый свитер, то кружевной корсет, не отдавая предпочтения ни одной из этих чудесных вещей. Наблюдая за подругой, Джина откровенно скучала. В конце концов, изобразив на лице вымученную улыбку, она сказала:

— Знаешь, Санди, пожалуй, я больше не могу себе позволить так бесцельно тратить время. К тому же я немного утомилась, поэтому еду домой.

— Постой, Джина! — Сандра даже остановилась. — Ты что, действительно хочешь бросить меня здесь? Как это некрасиво с твоей стороны! Вчера я, пожертвовав моим и Майкла спокойствием, утешала, обхаживала тебя, а ты?..

— Санди, я признательна тебе за дружеское участие, ценю все твои жертвы, но я вправду очень хочу домой…

— И конечно же сразу бросишься к телефону. «Ник, любимый, ах, как я переживала, ах, как я не спала всю ночь!» — передразнила ее Сандра, чувствуя, что ей начинает надоедать быть вечной нянькой для своей занудливой и неискушенной в вопросах любви подруги.

— Нет, даю тебе слово, что этого не будет, — заверила ее Джина. — Наверное, ты права, дома мне делать нечего. Лучше поеду к отцу. Я обещала навестить его в этот уик-энд… Ну, я побежала!

Джина подставила Сандре щеку для поцелуя, махнула ей рукой и с облегчением поспешила к выходу. Сандра проводила ее взглядом, в котором читался упрек. Но, в конце концов, Джина сама способна отвечать за свои поступки, не девочка уже. И если ей так нравится роль наседки, пусть носится со своим драгоценным Домиником, пока не надоест ему окончательно!

Десять минут спустя Джина поймала такси и, сев в машину, глубоко вздохнула. Впервые за истекшие сутки она осталась наедине со своими чувствами и мыслями. За окнами мелькали зеркальные витрины магазинов, подъезды домов, тротуары с многочисленными пешеходами.

Безучастно глядя на улицу сквозь окно такси, Джина думала о том, что с удовольствием вернулась бы и высказала Сандре все, что о ней думает. Что подруга себе позволяет? Почему считает, что в праве учить ее, Джину, что следует делать, а что нет?

Но все же она дорожила их дружбой и не позволяла себе опускаться до мелочного выяснения отношений, хотя порой именно этого ей хотелось больше всего. Сандра знала Джину давно, они вместе учились в колледже, а затем и в университете. С юных лет обе были полными антиподами. Сандра всегда придирчиво следила за новинками косметики и моды. Вокруг нее постоянно вились кавалеры, готовые на любые жертвы ради одного лишь знака внимания прекрасной блондинки. Сандра знала это и позволяла воздыхателям иногда совершать маленькие глупости ради своей забавы. Джину возмущало поведение подруги, хотя в тайне она завидовала ее безрассудству.

Джина не раз размышляла над тем, почему Бог дает женщине либо ум, либо красоту. Но раз уж Господь наделил кого-то красотой — естественно, в ущерб умственным способностям, — то и «украшать» себя дополнительно не стоит. А если наоборот, то тем более — душевная красота ценится превыше всего. Себя Джина не считала красавицей в угоду своей теории и не скрывала этого. В свое время даже бравировала тем, что не похожа на девушек «с обложки», заявляя всем, кто бросал на нее оценивающие и презрительные взгляды, что ее духовный мир во сто крат богаче, чем у всех красоток, вместе взятых.

В тайне же от всех Джина мечтала стать прекрасным лебедем, трезво понимая, что скорее всего навсегда останется гадким утенком. Еще в детстве, увидев сына приятелей своих родителей, хорошенького, темноволосого мальчика в ярком мексиканском пончо, которое так подчеркивало глубину его серых глаз, она раз и навсегда решила, что добьется его внимания и любви. Так, сам того не подозревая, Доминик стал объектом честолюбивых планов закомплексованной Джины.

И она прилагала все усилия для достижения поставленной цели. В то время как подружки крутили романы, набираясь опыта, пусть и не всегда положительного, она училась лучше всех, готовила доклады, которые побеждали на университетских конкурсах, перечитала массу книг — только бы Доминик обратил на нее внимание. Но, к сожалению, он находил в ней лишь интересного собеседника, игнорируя ее как женщину.