Читать книгу "Загадка Бомарше - Людмила Котлярова"

— До горького вам, очевидно, еще далеко. А вот то, что вы регулярно выпиваете, бросается в глаза. У вас даже веки отекли.

— Это только в последнее время. Видели бы вы меня еще каких-нибудь два года назад. В то время я в этой мерзости не нуждался.

— И что за великая нужда толкнула вас к бутылке?

— Это тайна, о которой я ни с кем никогда не говорил. Но почему-то сейчас мне это хочется сделать. Не знаю почему, но вы располагаете к откровенному разговору.

— Это не я располагаю. Просто пришло ее время, — поправила его Аркашова.

— Чье время? — не понял Феоктистов.

— Вашей тайны.

— Вы так считаете? А если я не стану ею делиться ни с кем?

— А вы уже начали это делать.

— Что-то я не припомню, чтобы я вам что-нибудь рассказывал об этой истории.

— А это от вас и не требовалось. Достаточно почитать вашу пьесу.

— Ну да, помню. Женщина, разгадывающая чужие тайны. Так мне вас представил ваш муж. Допустим это так. В чем же тогда состоит мой секрет, который для вас столь очевиден. Вы можете его мне назвать?

— Ваш секрет очень прост. Вы, безусловно, талантливы. И, как многие таланты, возомнили себя гениальным. Разумеется, вы ожидали от мира соответствующего отклика на ваш гений в виде аплодисментов, признания публики, денег. Вы хотели стать знаменитым. Но, похоже, на этом пути вы набили много шишек. Вас постигло разочарование, если не больше.

— Что ж вы почти правы, — вынужден был согласиться Феоктистов. — Вы только не угадали то, что я был на той самой вершине, к которой многие безуспешно рвутся. Я был самым модным драматургом в столичных театрах. Мои пьесы шли нарасхват. И я прекрасно знаю, что это такое, когда тебе рукоплещет восторженная публика, когда тебя осаждают журналисты и поклонники. Это был потрясающий успех. Только все это рассыпалось, как карточный домик в один момент. Как вы думаете почему?

— Очевидно какая-нибудь интрига.

— Не интрига, а всего на всего банальная интрижка. Я застал мою жену в своей собственной постели с режиссером театра, в котором ставились мои пьесы. Вот тут то и выяснилось, кому я обязан своим успехом. Мой талант, оказывается, никого не интересовал. Будь я трижды гением, будь я самим Шекспиром, всем на это было бы абсолютно наплевать.

— Ну, вы ведь тоже не отказываете себе в удовольствии плевать в других.

— А это те, кто достоин того. Это та самая серость и убожество, которые сами ни на что не способны. Таких, как я, они ненавидят. Сквозь эту безликую массу очень трудно пробиться одаренной личности.

— Похоже, вас больше всего заботит в этой ситуации не потеря вашей жены, а потеря того успеха, в лучах которого вы привыкли купаться.

— К жене на тот момент, когда это все случилось, я уже привык, потерял ощущение новизны. А вот к славе привыкнуть невозможно. Я бы с удовольствием с этой дамочкой заключил нерасторжимый брачный союз. Я бы служил ей верой и правдой и был бы очень верным супругом. К сожалению не мы выбираем ее, а она нас.

— Да, женщина под именем Слава — большая ветреница. Сегодня она оставила вас ради кого-то другого, потому что вы не сумели стать ей достойным суженым. Но все изменчиво в этом мире. И если вы для нее предназначены, она вернется к вам.

— Спасибо за столь оптимистический вывод. Вы вещаете, как пророчица. А вы случайно не из их числа? Что-то в таком духе мне говорил о вас ваш муж. О какой-то там прямой связи. С кем? С инопланетянами? Или с нечистой силой. Только я во всю эту чушь не верю.

— Мой муж сильно сгустил краски, — недовольно проговорила Аркашова. — И не состою я ни с кем ни в какой связи. Просто иногда приходит знание — и все. А откуда это знание, не понятно. В простонародье это называется интуицией или сверхчувствительностью. Вот и весь мой секрет.

— Наверняка вы что-то не договариваете. Но важно не это, а то, что мы с вами доверили друг другу по одному своему секрету. А это говорит о том, что в наших отношениях начинают происходить изменения. Как вы думаете, как далеко мы зайдем на этом пути?

— Мы с вами лишь случайные попутчики. И конечный путь назначения уже близок. После чего наши с вами пути окончательно разойдутся.

— Раз так, значит время у нас ограничено. Надо спешить.

— Куда это вы так торопитесь?

Феоктистов вдруг почувствовал сильное волнение, подходит кульминация, по крайней мере, этого вечера. Он вплотную подошел к Аркашовой и попытался ее обнять.

— Мы с вами одинокие люди, а сейчас предоставляется шанс исправить это положение, — словно оправдываясь, быстро проговорил он.

Но с объятиями ничего не вышло, Аркашова отодвинулась от него. И его руки обняли пустоту.

— Вы мне не интересны, как мужчина.

— Вы лжете. Бабы всегда без ума от меня. — От обиды его слова прозвучали излишне резко.

— Вот и идите к ним. А меня оставьте в покое.

— Они от меня никуда не денутся.

— Денутся или нет, меня это не волнует.

Ну, уж нет, так она от него не отделается. Если он решил ее обнять, то непременно добьется своего. Феоктистов опять протянул руки к Аркашовой.

— Перестаньте. Мне Егор о вас все рассказал. Вы оказывается очень темпераментная женщина. Я хотел бы попробовать…

Но на этот раз Аркашова не просто уклонилась от его объятий, а с силой оттолкнула Феоктистова. И тот едва не упал.

— Здесь вам не дегустационный зал. Пробуйте в других местах.

— В других местах все пресно и привычно. Бабы всегда сами вешались на меня. От этого у меня притупился инстинкт охотника. А вы его во мне разбудили. Хотите или не хотите, но вы все равно окажетесь моей. Я свою дичь преследую до победного конца.

— А я вам не дичь. Я сама охотница. И сама выбираю мужчин. Только вас никогда не выберу.

— А вот это мы сейчас посмотрим.

В Феоктистова окончательно вселился бес упрямства. Он силой попытался поцеловать Аркашову. Но и на этот раз она вырвалась. Схватила цветы из вазы и бросила их в него.

— Забирайте свой веник и убирайтесь! — крикнула она.

Несколько мгновений Феоктистов молчал, собираясь то ли с мыслями, то ли с чувствами.

— Мне нравятся непокорные женщины. Они только подхлестывают мое желание, — проговорил он. — Мы с вами еще вернемся к этому разговору. А пока счастливо оставаться.

Не глядя на нее, но ощущая ее взгляд на своей спине, он вышел из квартиры, напоследок громко хлопнул дверью.

Глава 16

Бомарше остановил экипаж возле особняка Пари-Дюверне, самого известного финансиста Парижа. Этот монстр, этот воротила финансового мира обратился к нему с просьбой. И о счастье, ему удалось выполнить ее, да еще столь блестяще, что самому до сих пор верится с трудом в действительность всего произошедшего. Бомарше не терпелось, как можно быстрее доложить о своих достижениях Пари-Дюверне и получить заслуженную награду.