Читать книгу "Миграционный потоп. Закат Европы и будущее России - Андрей Савельев"

Закон о гражданстве РФ сегодня имеет зачатки правовых установлений, признающих особые права, вытекающие из родства. Так, указывается, что прием в гражданство в упрощенном порядке совершается, если есть хоты бы один родитель — гражданин РФ. Тот же порядок предусмотрен для бывших граждан СССР, оставшихся без гражданства и проживающих в государствах, входивших в состав СССР (ст. 14). К сожалению, гражданство по рождению увязывается только с родством с гражданами РФ (ст. 11). То есть, закон признает только нуклеарную семью, а многопоколенную семью и прочие родственные связи заведомо игнорирует, разрывая тем самым единство нации, обеспеченное в реальности переплетением родовых линий, образующих этническую ткань российской нации.

Безусловно, в дальнейшем необходимо исправление закона: право гражданства должно быть правом, приобретаемым по рождению на территории РФ (если не имеется иного гражданства) и по родству (наличие любых прямых предков, проживавших на территории нынешней РФ, если этот факт может быть достоверно доказан). Совмещение двух принципов (по «крови» и по «почве») в качестве условий приобретения гражданства является для России насущной необходимостью. Но можно было бы пойти и дальше — вплоть до признания принадлежности к коренному российскому этносу фактом родства со значительной частью населения России.

Разумеется, для выстраивания здравой национальной политики регулирование миграции должно проходить не только по этническим (родовым) основаниям. Сегодня для нас главное — обеспечить бесспорный статус граждан для тех, кто уже переселился в Россию из «ближнего зарубежья», а тем, кто намерен переселиться в ближайшее время, дать уверенность в том, что они не подвергнутся чиновничьим издевательствам и милицейскому произволу как их предшественники.

Нам пора устыдиться того, что народное представительство в России так и не смогло преодолеть сопротивления бюрократии, считающей соотечественников лишней обузой. Нам должно быть стыдно, что уже и на Украине принят закон «О правовом статусе зарубежных украинцев», а мы не удосужились создать ничего аналогичного.

Исполнительная власть пишет концепции

Работу исполнительной власти в области формирования национальной политики приходится квалифицировать как вполне сознательный (основанный на определенных идеологических догмах) саботаж, ставший фактором постоянного ослабления российского государства и подрыва жизнеспособности российской нации. Немалую лепту в эту малопривлекательную деятельность внесли в течение ряда лет ФМС и Миннац. Не случайно их деятельность сегодня снова находится в стадии разрухи. Неспособность руководства этих органов к эффективной работе, следование антинаучных догмам либерального толка, превратили их из управленческих структур в политические.

С помпой проведенный правительственными кругами Конгресс соотечественников (2001 год) кончился ничем. Декларации остались декларациями. Обозначенные на Конгрессе приоритеты государственной политики в отношении соотечественников ушли под спуд, несмотря на личное участие в их выработке Президента РФ.

Вместе с тем, в системе исполнительной власти гораздо быстрее, чем в законодательной, созревает понимание необходимости иных подходов, чем те, которые использовались в национальной политике в течение целого десятилетия.

Концепция регулирования миграционных процессов в РФ (одобрена распоряжением Правительства РФ от 1 марта 2003 г. № 256-р) указывает на нежелательные формы миграции: формирование иностранных общин в приграничных районах, преимущественное направление миграции в южные и центральные районы, что создает неконтролируемый рост населения и ухудшает криминогенную обстановку. Отсюда уже совсем близко понимание разницы между оседлым-коренным и пришлым населением — с точки зрения стабильности территориальных общин и поселений.

В той же Концепции указывается также, что миграция иностранных лиц и лиц без гражданства из Закавказья, Центральной и Восточной Азии ухудшает социальную обстановку, создает базу для формирования террористических организаций и политического экстремизма, а потому угрожает безопасности РФ. Предполагается ужесточение иммиграционного контроля по примеру стран, столкнувшихся с террористической опасностью. Следовало бы, конечно, пойти дальше и согласиться, что риск дестабилизации происходит вовсе не от гражданства мигрантов, а от их вполне определенных культурных и этнических стереотипов. Кроме того, в самой России имеется достаточно внутренних источников терроризма, не менее опасных, чем находящиеся за рубежом.

В Концепции верно сказано, что для экономики страны (и, добавим, не только для экономики) важен приток мигрантов — прежде всего, из СНГ. В то же время этот тезис дополняется абсурдным выводом, противоречащим сказанному ранее, — о формировании установок толерантного сознания в российском обществе. Как может толерантность совмещаться с ужесточением иммиграционной политики? Толерантность может быть полезной только в отношении желательных мигрантов. Кто же является таковыми? Те, от кого менее следует ожидать деструктивных установок. И здесь мы никак не обойдемся без этнической идентификации.

О подспудном понимании этой проблемы говорит пункт Концепции, посвященный одному из направлений планируемой деятельности, согласно которому необходима разработка механизма привлечения иммигрантов с учетом государства их происхождения, профессиональных и иных характеристик. Среди «иных характеристик», бесспорна необходимость учета этнической принадлежности.

Увы, в Концепции, как зачастую и во многих других документах и аргументах, имеется противоречие между задачами национальной безопасности и отрывочным восприятием положения Конституции по поводу свободы передвижения, выбора места жительства и пребывания. Это положение может быть понято только в связи с другими положениями Основного Закона и не должно им противоречить. И это ясно из того, что рядом с бессмысленными ссылками на Конституцию в Концепции указывается на необходимость разработки механизма управления расселением мигрантов по территории страны с учетом потребности региональных рынков труда и демографической ситуации. Соответственно, свобода передвижения может пониматься лишь в рамках правовой системы, которую, собственно, еще только предстоит создать.

Мы имеем в Концепции также прямое указание на необходимость мер по содействию адаптации иммигрантов и интеграции их в российское общество. В то же время государственная помощь вынужденным мигрантам, как утверждается, должна согласовываться с экономическими возможностями страны. Вместе оба эти тезиса означают, что необходимо регулирование иммиграции с точки зрения перспектив адаптации переселенцев. А адаптация, бесспорно, связана с уровнем комплементарности к оседлому-коренному населению того или иного региона.

Мы имеем скрытое понимание проблемы, ибо в программе мер записана необходимость стимулирования возвращения в РФ эмигрантов, выехавших за границу на постоянное место жительства или по трудовым контрактам. Это означает реэмиграцию. В то же время соотечественникам предоставляется приоритет при осуществлении ими трудовой деятельности, учебы, реализации инвестиционных проектов. Таким образом, мы подходим к пониманию необходимости приоритетов для репатриантов, которые являются соотечественниками и в значительной мере реэмигрантами (некогда выехали с территории РФ). Они же родовыми своими связями обещают удачную адаптацию к непростым условиям жизни в России.