Читать книгу "Все дело в платье - Татьяна Веденская"

С этим можно жить, это можно держать под контролем.

– Ну, хорошо, все правильно. Молодец, что переключала на него.

– Уф, прямо легче стало. А то я чувствовала между вами какую-то напряженность, думала, может, не должна была, – заулыбалась Юля. Тут Маша услышала – уже в третий раз – как хлопнула входная дверь их офиса. Маша вздрогнула, волна адреналина в третий раз пролетела по ее венам, сбивая дыхание и мешая думать. Маша испытала почти непреодолимое желание выглянуть в холл и посмотреть, кто пришел. Может быть, Гончаров? Маша и боялась, и хотела его увидеть. Это было просто выше ее сил. Не нужно ей было приезжать.

– Что с тобой? – обеспокоенно спросила Юля. – Ты побледнела. Может быть, ты выписалась раньше времени? Сейчас такие гриппы подлые ходят, только и ждешь что осложнения. Лучше уж долечиться полностью. Я однажды болела гриппом на ногах, так я думала – умру. Меня стошнило в метро, представляешь?

– Что? – Маша с ужасом поняла, что не услышала ни слова из того, что ей говорила ее помощница Юля. Говорливая какая оказалась, кто бы мог подумать. А ведь раньше в офисе Юля все больше молчала. Кажется, Юля заметила, что Маша ее не слушала. Заметила и обиделась. Отвернулась к столу, принялась перебирать бумажки. Эх, Юля, знала бы ты, чем я болела.

– Тебе нужно ехать в управу, – сухо бросила та.

– Юль, – прошептала Маша. – Ты не могла бы мне кофейку сделать, у меня что-то голова кружится.

– Кружится? – Юля оттаяла мгновенно, как это бывает с людьми, не избалованными вниманием. – Давай я тебе еще чего-нибудь поесть соображу. Господи, кто ж там все ходит и дверь не закрывает. Сквозняк же!

Юля вышла из кабинета, оставив дверь нараспашку, и Маша увидела, что в холле перед открытым входом в дом толчется парочка рабочих, а входная дверь заблокирована кирпичом, чтобы не закрывалась.

– Семеныч, ты ошалел. У нас по кабинету ветер гуляет!

– А я чего могу сделать? Вы же сами требуете скорейшего переезда. Мы мебеля таскаем по приказу свыше.

– Свыше? – ухмыльнулась Маша, подойдя ближе. – От господа бога?

– Мария Андреевна? Вы вернулись?

– У нее был тяжелый грипп, – вступилась Юля раньше, чем Маша успела что-то сказать. Семеныч просветил Машу долгим рентгеновским взглядом, от которого Маше стало не по себе, а затем отвернулся.

– У Николаича тоже грипп, получается. Видимо, от вас и подхватил, – пробурчал он. Маша растерянно посмотрела на него, а затем на Юлю. Та пожала плечами.

– Гончаров тоже пропал. Прислал письмо, что его тут временно будет заменять Щучка. Представляешь? Щучка нас за это ненавидит, чихает все время. Говорит, что тут у нас воздух слишком чистый и что у него аллергия на него. Ты что-нибудь об этом знаешь?

– Гончаров… что? – Маша невольно побледнела и вцепилась в край стола. Юля же пожала плечами и посмотрела на Машу совершенно определенным взглядом, по которому стало совершенно ясно, что Юле ничего не известно. Ни Юле, ни прорабу Семенычу, никому.

Никто ничего не знал ни о разрыве с невестой, ни о местонахождении Гончарова, что, в общем-то, было вполне в его стиле. Когда это он делился с окружающими тем, что его волновало? Да и волновало ли. Маша разжала пальцы и заставила себя дышать равномерно. Сама виновата. Решила, все решила сама. Вот и получай. В ту ночь, усадив Машу в такси, сам он словно растворился в воздухе, оставив проект, которым до недавнего времени интересовался так живо. Теперь, похоже, ему до поселка и дела не было.

Как и до Марии Андреевны Кошкиной.

Глава 7

Прогноз на похолодание

Планы парка лежали на большом столе, изготовленном явно из ценных пород дерева. Вся обстановка в кабинете депутата местной областной администрации намекала на то, что дела в этой области идут более чем неплохо. Свежий ремонт, светлые сливочные стены, прекрасные шкафы-стеллажи с книгами, кресла для гостей, кожаные диваны, так и зовущие сделать перерыв и отдохнуть. В углу напротив упакованного в стеклопакет окна – большой аквариум «на полном самообеспечении», сквозь подводные джунгли которого проплывали разнокалиберные рыбки всяческих расцветок. Маша искренне надеялась, что это были не пираньи, столь модные нынче среди сильных мира сего. Ей вовсе не улыбалось наблюдать за рыбьим боем, хватало в ее жизни и других проблем.

– Кошкина, я не понимаю, как ты можешь не знать о планах Гончарова? – недовольный, даже возмущенный голос Бориса Яковлевича Щучки настиг Машу, и снова она оказалась перед дилеммой, которую она не знала, как решать. Гончаров уехал, куда бы он там ни уехал, в то же утро, что Маша решила «заболеть», но, как выяснилось, он не счел нужным дать никаких объяснений. Никаких и никому.

– Я просто не знаю, – пробормотала Маша, стряхивая невидимые пылинки с рукава своего серого делового пиджака. – Он мне не сказал.

– Но что он сказал относительно своего возвращения? – продолжал пытать ее Щучка, пока их областной депутат Иван Генрихович Ратько шастал неизвестно где, оставив их одних, без присмотра, в своем роскошном кабинете. Слуга народа не видел никакой проблемы в том, чтобы заставить их с Щучкой ждать столько, сколько потребуется. Маша не исключала того, что господин Ратько просто уехал пообедать и прямо сейчас ждет подзадержавшуюся порцию хорошо прожаренного стейка.

Хотя нет, Ратько бы взял прожарку «с кровью». Кажется, это называется very rare.

– Он вам позвонит, – заверила Маша Щучку не потому, что знала о планах Гончарова, а просто, чтобы отвязаться. Проблема заключалась в том, что все сотрудники обеих контор и архитектурного бюро в Москве или, проще говоря, в городе, и тут, «на поле», были совершенно уверены, что двухнедельные отсутствия Гончарова и Кошкиной связаны между собой самым непосредственным образом, что они просто взяли некоторое время «для себя». В Машину «байку» про грипп никто не поверил, кроме разве что Юли. Поговаривали, что парочка ездила в Таиланд, что это был своего рода предварительный медовый месяц – кого сейчас таким удивишь?

– Позвонит? Когда? Когда я ему весь поселок выстрою? Мне вчера пришлось самому показывать дома потенциальным покупателям! Я вообще не работаю с покупателями. У меня, между прочим, свое дело стоит! – возопил Щучка, разведя руки в стороны. В такие моменты он начинал напоминать Маше маньяка-убийцу, Джокера, из фильмов про супергероя. Он тоже улыбался и шутил перед тем, как нанести удар.

– Вы могли не соглашаться, – слабо отбивалась Маша.

– Не соглашаться? Отказать Гончарову? Ты в своем уме? – и Щучка посмотрел на Машу как на буйнопомешанную. Его можно было понять, контракт с «Русским раздольем» был очень, очень жирным. На деле – самым жирным за всю историю существования архитектурного бюро господина Щучки. Еще бы он не согласился поруководить в отсутствие Николая! Кто же откажет Гончарову! Маша побелела, вспомнив, с какой отчаянной злостью смотрел на нее Николай, когда она сказала – случайно – именно эту фразу.