Читать книгу "Оберег волхвов - Александра Девиль"

— Погоди. Прежде чем брать приданое, познакомься с невестой.

— С какой невестой? — не понял Дмитрий. — Мне была обещана награда в деньгах, а невесту я не просил.

Тут в разговор вмешался Тимофей:

— Видно, этот молодец отправился на охоту за Быкодером еще до того, как была объявлена новая награда. Он не знает, что…

— Погоди, боярин, — остановил его Святополк. — Я сам все скажу. Так вот, Дмитрий, несколько дней назад мы назначили большую награду, чем была. Мы решили, что герой, победивший такого душегуба, как Быкодер, будь он даже человеком самого низкого звания, заслуживает того, чтобы породниться с боярским домом. Боярин Тимофей Раменский, уважая твою доблесть, отдает за тебя дочь, боярышню Анну. Вас обвенчают в соборе со всеми почестями. Я сам буду присутствовать на свадьбе и дам вам свое княжеское благословение.

— А я от себя добавлю, — вставил Тимофей, — что очень рад такому исходу дела. Я как отец боялся, что победителем окажется человек, не достойный моей дочери. Но ты, слава Богу, мужчина храбрый, честный, из себя видный, да еще сын одного из лучших воинов Мономаха.

Последние слова боярина не понравились великому князю, он недовольно скривился и сказал:

— Хватит расхваливать его, Тимофей, а то этот молодец еще загордится. Ишь, какой важный, даже и не думает нас благодарить за такую честь.

Дмитрий не мог скрыть раздражения и досады. В ответ на последние слова князя он воскликнул:

— Да почему ж я должен вас благодарить?! Награду в гривнах я справедливо заслужил, а от чести породниться с боярином отказываюсь.

— Что?! — Святополк привстал, опираясь на посох. — Не ослышался ли я?.. Ты отказываешься от боярской дочери и от княжеского благословения?

Все присутствовавшие во дворе так и ахнули. Дерзость купца перед лицом болезненно самолюбивого князя выглядела необъяснимой. Берислава замерла от удивления и непонятного ей самой восторга. Сейчас она и не знала, чего больше хочет: чтобы Анна вышла замуж, окончательно развязав руки Глебу, или чтобы привлекательный храбрец, победивший разбойника, никогда не достался Анне. Одно с другим было несовместимо, и она снова подосадовала на медлительность Олбыря.

А Дмитрий, между тем, ничуть не смутившись от княжеского недовольства, заявил:

— В таких делах каждый волен сам за себя решать. Я, слава Богу, не раб, и никто меня насильно не заставит жениться. Давайте положенные гривны, а невесту оставьте для кого- нибудь другого.

— Да чем же тебе невеста не угодила?! — воскликнул князь, снова переглянувшись с Завидой.

— Правда, купец, не могу и я понять, — обратился к Дмитрию боярин. — Почему ты отказываешься от моей дочери? Анна — девушка честная, хорошего рода, с большим приданым.

— Не хочу обижать тебя, боярин, — последовал ответ, — но твоя дочь мне не по нраву. В этом деле у каждого свое разумение. Одному подавай приданое и родовитость, а другому нужна красота, доброта, ум, которых у вашей невесты и в помине нет.

— Да что ж ты так порочишь мою дочь?! — вспылил Тимофей. — Из твоих слов выходит, что Анна — безумная и злая уродина?.. — Тимофей, обычно спокойный, так и затрясся от гнева. — И ты смеешь говорить такое о девушке, которую даже никогда не видел?!

— Однажды я видел ее, мне достаточно, — усмехаясь, ответил Клинец.

Тут Берислава поспешила вмешаться. Она боялась дальнейшего выяснения этого вопроса и к тому же хотела обратить на себя внимание молодого купца. Выступив вперед, Берислава поклонилась великому князю и вкрадчивым голосом сказала:

— Прости, государь мой, что я, девица, осмеливаюсь вмешаться в разговор высокочтимых мужей. Но мне обидно за Анну, она ведь для меня не чужая. Зачем навязывать честную девушку человеку, которому она не пришлась по нраву? Дмитрий не единственный, кто заслужил награду, у него есть еще двое друзей. Пусть купец забирает деньги, а на Анне женится его друг.

С этими словами Берислава выразительно посмотрела на Дмитрия. Ее желтые с прозеленью глаза словно столкнулись с угольно-черными глазами молодого купца. На лице Дмитрия появилась мужская понимающая усмешка: он прочел во взгляде Бериславы тайный призыв.

Слова падчерицы не понравились Тимофею, и он тотчас заявил:

— Нехорошо это сказано! Моя дочь не залежалый товар, чтобы предлагать ее каждому-всякому. Не хочет купец на ней жениться — вольному воля! Но друзья его тут ни при чем.

— А ты, видать, Берислава-Устинья? — обратился к девушке Клинец. — Так вот, Устинья, — он сделал упор на ее христианском имени, — если ты печешься о своей сводной сестре, так лучше бы не отбивала у нее князя Глеба. А я и мои товарищи не годимся в женихи ни ей, ни тебе.

Берислава даже вздрогнула от такой отповеди. Она почувствовала себя обиженной, отвергнутой. Тут же выразительно переглянулась с Завидой, а Завида — со Святополком. Будто какая-то искра пробежала между главными участниками действа. Великий князь, все больше раздражаясь против Дмитрия, грозно нахмурил брови и сказал:

— Знаешь ли ты, купец, что ни за какие доблести я не прощаю дерзость и неуважение к моим лучшим боярам? Ты сейчас оскорбил боярина Тимофея и его семью, а за это по княжескому закону полагается наказание.

— Я хорошо знаю законы Ярославовы, — заявил Клинец. — Там нигде не написано, что сказать боярину правду — значит оскорбить его. Даже если бы я сейчас погрозил боярину мечом, то с меня полагалась бы только одна гривна пени. Даже если бы я ударил или ранил кого-то из огнищан[23], мне пришлось бы заплатить двенадцать гривен в княжескую казну. Но чтобы наказывать свободного человека насильной женитьбой — такого вы не найдете ни в «Русской правде», ни в Кормчей книге[24].

Святополк, раздосадованный грамотностью молодого купца и его дерзкой отповедью, еще больше распалился:

— Ты вздумал учить меня, наглец?! Так знай, что первейший закон для каждого русича — это подчинение своему князю! В последний раз тебя спрашиваю: берешь назад свои непочтительные слова о дочери боярина? Соглашаешься жениться или будешь и дальше позорить ее своим отказом?

— Позорить я никого не хочу, — возразил Клинец. — Эта боярышня сама себя позорит, навязываясь в невесты.

— Неправда, Анна никому не навязывается! — крикнул Тимофей. — Мы сами за нее все решили.

— Я понимаю тебя, боярин: ты отец, тебе за дочь обидно, — обратился к нему Дмитрий. — Но пойми и ты меня. Я свободный человек и не терплю, когда меня к чему-то принуждают.

— Ты подданный великого князя! — заявил Святополк. — И я покажу тебе, как следует почитать мою власть. Покажу так, что другим своевольникам неповадно будет. У тебя, Тимофей, я знаю, под домом есть глубокий подвал, — повернулся он к боярину. — Так вот, пусть этот дерзкий бродяга посидит под землей и немного остынет. Взять его!