Читать книгу "Завтрак для чемпионов, или Прощай, черный понедельник - Курт Воннегут"

Траут только пожал плечами.

Шофер разобиделся на Траута и стал упрекать его за такое постыдное невежество.

— Вот что я скажу вам, Килгор, — он запнулся. — Вас ведь так звать?

— Да, — сказал Траут. Он-то уже сто раз успел позабыть имя шофера. Каждый раз, как он отводил глаза, он забывал не только его имя, но и его физиономию.

— Тысяча чертей, Килгор, — сказал водитель, — к примеру, скажем, моя колымага поломается в Когоузе и придется застрять там на пару дней, пока ее починят, вы что, думаете, успею я закадрить бабенку за это время — всем чужой, да еще в таком виде?

— Зависит от вашей настойчивости, — сказал Траут.

Водитель вздохнул.

— Эх, ядрена мать, — сказал он, и ему стало ужасно себя жаль, — может, оттого и вся моя жизнь так повернулась — настойчивости не хватало.

Они стали рассуждать про то, что алюминиевая обшивка — это способ придавать старым домам совершенно новый вид. Издали эта обшивка, которая вообще не нуждается в окраске, выглядит точь-в-точь как дерево, окрашенное свежей краской.

Водителю хотелось обсудить еще и «Перма-стоун» — другую конкурирующую новинку. Этот способ заключался в покрытии стен цветным цементом, так что издали они выглядели совсем как настоящие каменные стенки.

— Раз уж вы занимаетесь алюминиевыми ставнями, надо бы вам и алюминиевой обшивкой заняться, — сказал водитель Трауту. По всей стране эти два занятия были тесно связаны.

— Моя компания продает алюминиевую обшивку, — сказал Траут, — я много раз ее видел. Но установкой никогда не занимался.

Водитель всерьез подумывал, не приобрести ли алюминиевую облицовку для своего домика в Литтл-Роке, и он заклинал Траута, чтобы тот ответил ему чистую правду на его вопросы:

— Вы много видели и слышали, так скажите, те люди, которые купили алюминиевую обшивку, — довольны они, по-вашему, или нет?

— У нас, в Когоузе, — отвечал Траут, — это, пожалуй, единственные настоящие счастливцы, которых мне приходилось видеть.

— Понимаю, понимаю, — сказал шофер. — Я как-то видел одно семейство — стояли в полном сборе возле своего домика. Они прямо глазам не верили, какой у них стал славный домик после облицовки. Boт вам еще один вопрос, и можете мне ответить честно, как на духу, потому что нам с вами никаких дел вместе не делать; скажите, Килгор, долго ли владельцы будут радоваться на эту обшивку?

— Лет пятнадцать, — сказал Траут. — Наши продавцы уверяют, что потом можно все сделать заново на те деньги, что вы сэкономите на краске и отоплении.

— «Перма-стоун» на вид посолидней, да и выдерживает, наверно, подольше, — сказал водитель. — Однако она и стоит подороже.

— За что платишь, то и получаешь, — сказал Килгор Траут.

Водитель рассказал Трауту про газовую колонку для ванны, которую он купил тридцать лет назад, и за все это время не знал с ней никаких забот.

— Вот чертовщина! — сказал Килгор Траут.

Траут спросил водителя про его грузовик, и шофер сказал, что это самый громадный грузовик в мире. Он стоит без прицепа двадцать восемь тысяч долларов. На нем установлен дизельный двигатель Камминса мощностью в триста двадцать четыре лошадиных силы, с турбоустановкой, так что он дает хорошую тягу на большом подъеме. У него гидравлическое рулевое управление, пневматические тормоза, трансмиссия на тринадцать скоростей, и он принадлежит зятю водителя.

Зять водителя, по его словам, был президентом компании по перевозкам «Пирамида», и у него таких грузовиков было двадцать восемь штук.

— А почему он назвал свою компанию «Пирамида»? — спросил Траут. — Дело ведь в том, что из этой машины можно выжимать до ста миль в час, если понадобится. Это мощная, скоростная, полезная вещь, без украшательства. Она современна, как космический корабль. В жизни не видал ничего менее похожего на пирамиду.

Пирамидами назывались такие громадные каменные гробницы, которые строили египтяне много тысяч лет назад. В наше время пирамид в Египте уже не строили. Пирамиды выглядели вот так, и туристы со всего света съезжались, чтобы на них поглазеть:

— Ну почему какому-то из владельцев самых скоростных грузовиков пришло в голову назвать свою компанию и свои машины в честь сооружений, которые ни на сантиметр не передвинулись с самого рождества Христова?

Шофер ответил без промедления. Голос у него был недовольный: должно быть, вопрос Траута показался ему глупым.

— Видно, понравилось, как оно звучит, — сказал он. — А вам не нравится, что ли?

Траут кивнул, чтобы не портить отношений.

— Нет, отчего же, — сказал он. — Звучит очень славно.

Траут откинулся на спинку сиденья и стал обдумывать этот разговор. Он придумал сюжет, который так и не использовал до самой глубокой старости. Это была история планеты, где язык все время преобразовывался в чистую музыку, потому что жившие там существа обожали звуки. Слова превращались в музыкальные аккорды. Фразы превращались в мелодии. Для передачи информации они совершенно не годились, потому что уже никто не знал, да и знать не хотел, что слова означают.

Поэтому правительство и торговые организации планеты были вынуждены, для поддержания своей деятельности, без конца изобретать новые, все более уродливые слова и словосочетания, чтобы их было никак невозможно превратить в музыку.

— Вы женаты, Килгор? — спросил водитель.

— Был. Три раза, — сказал Килгор. Он сказал чистую правду. Мало того: все его жены были исключительно терпеливыми, любящими и красивыми. И все они преждевременно увяли из-за его пессимизма.

— Дети есть?

— Сын, — сказал Траут. Где-то в прошлом, среди всех жен и потерянных при пересылке фантастических романов, заплутался его сын, которого звали Лео. — Теперь он уже взрослый, — сказал Траут.

Лео навсегда распрощался с домом в возрасте четырнадцати лет. Он наврал про свой возраст, и его взяли в морскую пехоту. Он прислал отцу записочку из военных лагерей. Там было написано вот что: «Жаль мне тебя. Заполз в собственный зад и там задохся».

Больше никакие вести о сыне ни прямо, ни косвенно не доходили до Траута, пока к нему не пришли два агента Федерального бюро расследований. Они сказали, что Лео дезертировал из своего подразделения во Вьетнаме. Он стал изменником. Он перешел на сторону Вьет-Конга.

Вот как ФБР оценивало на данный момент положение Лео на планете.

— Ваш сын здорово влип, — сказали они.

Глава тринадцатая

Когда Двейн Гувер увидел своего главного агента, Гарри Лесабра, в травянисто-зеленом трико, увидел юбочку из травы и все прочее, он глазам своим не поверил. Поэтому он заставил себя ничего не видеть. Он прошел прямо в свой кабинет, который тоже был забит ананасами и укулеле.