Читать книгу "Почти ангелы - Барбара Пим"

Разумеется, если вообще надо ходить в церковь, говорила себе Дейдре, такого рода служба гораздо интереснее и более достойна сравнения с религиозными церемониями народов, про которые она читала в учебниках по антропологии. В церковь заглядывали и неместные, чего в былые дни мистера Лоу никогда не случалось. Прямо сейчас один такой «неместный» шел по проходу, выискивая себе местечко, поскольку отец Талливер покончил со старой системой карточек на скамьях, которые отмечали места постоянных прихожан и благотворителей по подписке на нужды прихода. Обычно на подходящие скамьи чужих провожал служка, мистер Дипроуз, но этот посетитель как будто от него ускользнул, и, обернувшись на звук шагов, Дейдре увидела Жан-Пьера ле Россиньоля в светло-сером костюме и с желтыми перчатками в руке. С мгновение он взвешивал варианты, потом прошел к скамье поближе к алтарю, по всей очевидности решив, что оттуда будет лучше всего видно происходящее.

– Смотри, тот человек сел на скамью Дулков, – шепнул сестре Малькольм. – Может, следует попросить его пересесть?

Но не успел он что-то предпринять, как подошли сами Дулки, и все заметили, как они замешкались в проходе при виде незнакомца. Мало что может больше опечалить или даже выбить из колеи постоянного прихожанина церкви, которая обычно заполнена лишь наполовину, чем тот факт, что его обычное место уже занято. Возможно, за сорок лет посещения церкви с Дулками вообще такого не случалось. Правда, была свободна скамья впереди и еще одна сзади, но это совсем не одно и то же. Их скамья находилась точно напротив того места, откуда зимой из вентиляционной решетки исходили самые жаркие потоки воздуха. На дворе стояло лето, но это не имело значения.

– Что они будут делать? – шепнула Рода Дейдре.

С мгновение в воздухе висело напряжение, потом миссис Дулк как будто овладела собой и сделала шаг, точно собиралась подойти к скамье. Жан-Пьер с очаровательной улыбкой подвинулся и любезным жестом опустил перед ней подставку для коленопреклонений. Сняв перчатки и лисью горжетку, миссис Дулк преклонила колени для разочарованной молитвы. Мистер Дулк даже этого попытаться не успел, поскольку раздался звон колокольчика, органист заиграл что-то неопределенное и показалась процессия.

По случаю большого церковного праздника служки облачились в отороченные кружевом стихари, а отец Талливер был особенно великолепен в бело-зеленом. Жан-Пьер едва ли мог выбрать лучший повод посетить церковь и сейчас, похоже, напряженно следил за происходящим. Проповеди как таковой не было, то есть отец Талливер не поднимался на кафедру, но остался стоять в алтаре и произнес несколько слов о значении Троицы, кратко разъяснив смысл термина «Параклит»[10]. Служба получилась красивая, и прихожане единодушно почувствовали себя чуть возвышеннее от того, что ее посетили.

Дейдре немного беспокоилась из-за Жан-Пьера, вспоминая свое поспешное приглашение – или полуприглашение – на вечеринке заглянуть на воскресный ленч. Ей и в голову не могло прийти, что он действительно объявится. Может, попросту ускользнуть, тогда не возникнет неловкой ситуации? Но из церкви все выходили вместе, и невозможно было избежать приветствий.

– Значит, вы все-таки пришли, – с запинкой сказала она. – Вам понравилась служба?

– Я нашел ее очаровательной. – Жан-Пьер поклонился.

Едва ли подходящее слово, подумала Дейдре, хотя поняла, что он имел в виду.

– Разумеется, я чувствовал себя почти как дома, хотя есть интересные различия в ритуале.

– Так вы католик, мистер… – Рода призывно посмотрела на Дейдре, которая пока не представила симпатичного молодого человека.

Дейдре всегда забывала, что людей нужно знакомить, или начинала не с того, но наконец выяснилось, кто такой Жан-Пьер, и Рода заметно повеселела.

– Обязательно останьтесь и пойдемте к нам на ленч, – сказала она. – Мы так любим знакомиться с друзьями Дейдре. Моя сестра, то есть мать Дейдре, будет просто счастлива. Она дома, готовит еду… Разумеется, все не так, как прежде, – туманно добавила она.

Дейдре предположила, что она вспоминает старые времена, когда у них была кухарка.

– Думаю, в Англии произошла целая социальная революция, – вежливо отозвался Жан-Пьер. – Динамика культурных перемен.

– Такая жалость, – протянула Рода, гадая о смысле конца его фразы. – То есть кое в чем. Хочется, конечно, чтобы все распределялось более равномерно, это было бы хорошо…

– Конечно, если тебе достается большая часть, – ринулся открывать калитку Жан-Пьер. – Какой очаровательный дом!

– Разумеется, отдельно стоящий, – сказала Рода, – а это немалое преимущество.

– Да, отдельность – вещь хорошая, отстраненность, так сказать. Но ведь и ее может быть иногда в избытке?

– Как насчет коктейля? – предложил Малькольм.

Рода испытала некоторое облегчение, когда «молодежь», как она их мысленно называла, забрала джин с тоником в сад. Сама она поспешила на кухню рассказать сестре новости.

– Знаю, ты не будешь против, что я пригласила его на ленч. Кусок телятины на сей раз далеко не маленький, и мы ведь хотим, чтобы к нам ходили друзья Дейдре, верно? Конечно, он француз и выглядит довольно иностранно, особенно желтые перчатки, но по-английски говорит очень чисто и вообще кажется обаятельным. Как по-твоему, у нас хватит овощей? – продолжала она довольно суетливо. – Пойду-ка я накрывать на стол. Он по ошибке сел на скамью Дулков, но подвинулся, когда они пришли, так что ничего страшного не произошло. Он опустил миссис Дулк подставочку для ног… Пожалуй, не найдешь англичанина, который бы так поступал. Еще только двадцать минут второго… Как хорошо, что отец Талливер не прочел полноценной проповеди, просто рассказал про смысл Пятидесятницы.

– А в чем, собственно, смысл? – спросила Мейбл, сидевшая за кухонным столом и слушавшая счастливое скворчание жаркого в духовке. – Я часто себя спрашиваю.

– О, по происхождению она еврейская или греческая, – возбужденно пустилась объяснять Рода. – И «Параклит» тоже с греческого. «Приди святой Параклит-Заступник»? Помнишь? Так псалом называется. Наверное, салфетки лучше положить кружевные…

– Бога ради.

Мейбл подумала, что Рода после проведенного в церкви утра кажется больше Марфой, чем она сама, проведшая мирное утро на кухне. Хорошо, что Дейдре пригласила друга на ленч, но будем надеяться, что сестра не слишком это раздует. В последнее время настроение у Дейдре слишком часто меняется, с ней тяжело, так что надо быть очень тактичными.

Ленч прошел просто замечательно, и всем понравился Жан-Пьер, который вопросы о жизни английского предместья задавал так очаровательно, что никому и в голову не пришло бы обидеться. После ленча Мейбл и Рода пошли мыть посуду, а остальные удалились с кофе в сад. Послеполуденные часы выдались жаркими, и воскресную тишину нарушал только далекий рев газонокосилки.

– Не буду мешать вам спать, – вежливо произнес Жан-Пьер. – Наверное, летом это будет под открытым небом?