Читать книгу "Супербомба для супердержавы. Тайны создания термоядерного оружия - Владимир Губарев"

В начале 1947 года инженер Королев готовит специальный доклад для Сталина о ракетной технике. Он анализирует состояние всего, что удалось добыть в Германии. 14 апреля 1947 года в Кремле проходит совещание по ракетной технике, а после него Королева вызывает к себе Сталин.

Сергей Павлович предлагает на этой встрече провести пуски немецких ракет, изучить их опыт, а затем приступить к созданию собственных ракет. Сталин дает «добро».

После этой встречи принимаются энергичные меры по созданию стратегических бомбардировщиков — носителей ядерного оружия. О ракетах пока ни слова…

Королев учил ракеты летать. Раз от раза они становились мощнее. И однажды он уговорил Келдыша съездить к Курчатову, в его «Дом лесника», что находился на территории Института атомной энергии.

Курчатов был хлебосольным. Потчевал гостей от души. И хотя Игорь Васильевич был уже болен, все-таки пару рюмок водки выпил.

Считается, что именно на этой встрече «поженили бомбу с ракетой». Королев заверил Курчатова, что он сможет сделать ракету, которая поднимет тяжелый термоядерный заряд. Речь шла о «Семерке», которая летает до сих пор.

«Секретарь», то есть телохранитель Курчатова, сделал несколько снимков. Один из них вошел в истории, как «три К» — на нем мы видим Курчатова, Келдыша, Королева.

Много лет снимок публиковался именно таким. Но на самом деле был еще четвертый человек — Василий Павлович Мишин, соратник и заместитель Королева. Его «отрезали» — академик еще долгие годы числился «секретным».

Мне все-таки однажды удалось опубликовать фотографию в «полном виде»…

Но все-таки история не терпит сослагательного наклонения. Речь о носителе-ракете для ядерного изделия шла уже давно. И хотя все было покрыто тайной, но слухи прорывались: в нескольких КБ день и ночь шла работа над баллистическими и крылатыми ракетами. Подтверждением тому служит одно из Постановлений Совета Министров СССР, где четко зафиксировано о создании изделий в габаритах 1250 мм:

«Изделия таких габаритов мощностью примерно до 1,5 млн тонн можно будет использовать в ракете Р-12 и крылатой ракете «Буря». Этот же заряд будет пригоден для крылатой ракеты «Буран» и ракеты Р-7. Однако в этих двух ракетах могут быть использованы водородные заряды и больших габаритов и мощностей».

Постепенно в соревновании конструкторов вперед выходили СП. Королев со своей «Семеркой» и М.К. Янгель с Р-12.

Но Курчатов особо симпатизировал Сергею Павловичу Королеву. В их характерах — решительных и смелых — было много общего. Вскоре после встречи в «Доме лесника» Курчатов приехал в КБ Королева. Посмотрел на ракеты, увидел первый спутник. Попросил, чтобы ему включили передатчик. Услышал «бип-бип-бип». Радовался как мальчишка.

Договорились, что специалисты-атомщики будут приезжать в КБ Королева и их требования будут выполняться в обязательном порядке.

В Ядерный центр никто из ракетчиков, даже сам Королев, поехать не мог — доступ туда был закрыт. Сталина и Берии уже не было, но ими введенный порядок оставался…

Вскоре прошло первое испытание ракеты с ядерным зарядом.

А 4 октября 1957 года был запущен первый искусственный спутник Земли…

Вскоре после этого события Игорь Васильевич Курчатов увидел одного из своих аспирантов — будущего член-корреспондента АН СССР Николая Черноплекова. Поинтересовался у него, чем занимается. Тот начал говорить о новых идеях, в частности об использовании ракет.

Курчатов вдруг оживился, будто вспомнил о чем-то очень важном.

«Присядем, — сказал он. — Бумага есть? Тогда пиши…»

Он начал диктовать фамилии…

В этом списке были заместители Председателя Совета Министров, академики, руководители ведомств, министры. Всего около ста человек.

«Позвони им, — сказал Курчатов, — и пригласи к нам на совещание в будущую субботу. Будем «женить ракетную и атомную технику». В 10 утра начнем…»

Аспирант опешил: кто же его послушает?

«А ты скажи, что от Курчатова, мол, я об этом прошу…» — едва заметно улыбнулся Игорь Васильевич. Аспирант сел за телефон.

Каждый раз при упоминании фамилии Курчатова происходило чудо. Немедленно трубку брал хозяин кабинета и говорил, что обязательно приедет.

В субботу территория Института атомной энергии была забита черными машинами. Никогда ранее, да и после, столько важных гостей не собиралось здесь.

Совещание проходило в конференц-зале института.

Сергей Павлович Королев появился за десять минут до начала. Он шел по проходу, здоровался со знакомыми…

Игорь Васильевич Курчатов уже сидел на своем традиционном месте, в третьем ряду и прохода. Увидел Королева, встал и пошел ему навстречу. Неожиданно остановился и по-русски, низко поклонился.

«Это вам, Сергей Павлович, низкий поклон от всего нашего народа за первый искусственный спутник Земли!» — сказал Курчатов. Потом он обнял Королева, расцеловал.

Об этом поклоне Курчатова до сих пор помнят те, кому довелось участвовать в легендарной уже «свадьбе» атомной бомбы и ракетного носителя… Ведь именно в тот день были приняты все важнейшие решения по созданию ракетно-ядерного щита нашей Родины.

«Гриб» среди звезд

Во время нашей беседы академик Василий Павлович Мишин вспомнил эпизод из истории создания ракетно-ядерного щита.

— Это было после смерти Сталина, — рассказал академик. — К власти пришел Хрущев. Заместителем у него был Малышев, и ему пришла идея породнить ракетчиков с атомщиками. Он привез к нам группу физиков во главе с академиком Игорем Васильевичем Курчатовым. Потом нас пригласили в один из институтов, там показали фильмы об испытаниях атомных и термоядерных бомб. А чуть позже сначала Сергей Павлович Королев, потом и его заместители — и я в том числе — побывали на реальных испытаниях.

Это и есть атомный гриб

— Страшно было?

— Впечатление осталось неприятное… Я находился приблизительно в 20 километрах от эпицентра. Пришла ударная волна и сорвала с меня не только шляпу, но и почему-то очки. Ощущение весьма скверное… Однако во время испытаний я почувствовал, насколько мощное оружие мы создаем. Именно соединение ядерного заряда и ракеты коренным образом изменило ситуацию в мире.

…Академик Мишин упомянул об одном из испытаний ядерного оружия, которое состоялось не на Семипалатинском или Северном полигонах, а над степью в районе Аральска. Это был 25-й ядерный взрыв в СССР, и случился он 2 февраля 1956 года.

В тот день стало ясно, что история человеческой цивилизации повернула на новую тропу — «тропу ядерной гонки», и, по сути дела, именно с этого события «холодная война» стала изматывающей для экономик СССР и США, так как «сессии» (так атомщики называли серии ядерных испытаний) теперь уже стали идти непрерывно, а производство ракет начало напоминать «производство сосисек» (как и обещал американцам Н.С. Хрущев).