Читать книгу "Второй шанс - Юрий Иванович"

Только судьба распорядилась по-иному. Скончалась бедная бухгалтер на месте происшествия от инфаркта. Во время выстрелов по «Волге» сердечная аорта лопнула. Случись такое даже на операционном столе, и то спасти не смогли бы. А о разбитом стекле директор заявила, что камень из-под колёс встречного грузовика вылетел. Никто не стал сомневаться в её словах. Бывает… Тем более что зарплату работники получили без задержек.

Поведав свою историю, дряхлая старушка с некоторым сарказмом поинтересовалась у ребёнка:

– Что брать с собой будем? Автоматы, карабины, пистолеты или гранаты?

Тот тоже свою боевую молодость вспомнил:

– Всё взял бы… Да не унесу. Поэтому не станем мы с тобой, напарница, милитаристами, раздувающими гонку вооружений. Возьмём по пистолету да по запасной обойме к ним. Желательно посовременней. Далеко лежит?

– Близко. На опушке, из окон дома видать, – отчиталась старушка и не удержалась от улыбки: – Потому и житья участковому не давала, незаконных рубщиков гоняя, чтобы они случайно тайник не повредили. Зато всех отучила рядом с моей усадьбой деревья рубить.

Ребёнок на это лишь похвально кивал да цокал языком, поражаясь такой практичности. Но время торопило, и откладывать вылазку за оружием старушка не стала. Закрепила на спине корзину, упрятала в рукаве маленькую огородную лопатку и двинулась к хорошо известному ей месту.

Академику только и оставалось, что из окошка наблюдать и на дорогу поглядывать. Вдруг гости нежданные нагрянут?

Обошлось. К вечеру общими усилиями оружие почистили, проверили и подготовили к любым неожиданностям. А там и соседка с молоком подошла. Два больших ведра на коромысле принесла, приговаривая:

– А что делать, Григорьевна? Уже и посуды нет, и банок не хватает, чтобы отстаивать. Да ты сама видела… И что мне с той сметаны да творога?.. Если и на базар свезти нет ни возможности, ни времени… А вот сыр – это хорошо. Его долго хранить можно, месяцами…

– Мой и годами будет стоять, – ревниво напомнила Козырева, показывая, куда ставить вёдра, а потом во что перелить. Посуды в её доме имелось с избытком, объёмная, из нержавейки.

Но глядя, как она натужно поднимает пустые кастрюли, соседка, дородная крепкая женщина лет пятидесяти, посочувствовала:

– Как сама-то справишься? Тяжело небось?

– Ничего, я ковшиком и так всё отмеряю. А на днях внучатая племянница приедет, Лялька, ты её знаешь…

– Лариску-то? Глазастую такую и худющую? Помню…

– Вот она и станет тут всем ворочать. Благо, что давно на мастера выучилась и все наши семейные секреты знает. Будет у неё ещё лучше, чем у меня получаться. И сынок с ней будет, поможет матери и сам на молоке силёнки поднаберёт за каникулы. А уж саму Ляльку и не узнаешь, поди, красавица, женщина в соку…

Так, обсуждая новости и проблемы, женщины отправились в сарай. Там Прасковья передала соседке два малых бидона с герметичными крышками да один большой приготовила на завтра. Потому что дальше уже внук соседский, мальчонка одиннадцати лет, на тележке привозить будет.

– В дальнейшем, если дело пойдёт, и другие держатели коров со своим молочком подтянутся! – С этими словами и вернулась Прасковья в горницу после проводов соседки. – Ну а пока каши наварим да на утро творога сделаем. А в обед твои любимые вареники налепим.

Но академик не был бы академиком геронтологии, не заметь он нездоровый румянец на щеках своей напарницы.

– Стоп, стоп! – чуть не силой остановил он старушку. – Давай угомонись и ложись немедленно отдыхать! В твоём возрасте и состоянии нужен только покой. А ты вон как разбегалась! Ещё помрёшь раньше времени.

– А кашу?..

– Да что я сам кашу не сварю! Ложись!.. Сейчас чая мятного заварю, тебе надо успокоиться, восстановиться за ночь и к утру как огурчик быть.

– С самого утра?

– Ещё раньше, на рассвете. Нельзя, чтобы меня какой случайный грибник заметил. Потом не отбрешемся с тобой…

И Александр заварил чай и напоил Прасковью как следует. Потом наварил каши и сам наелся от пуза. Но, вернувшись к старушке, заметил, что она не спит, и присел рядом для разговора.

– Думал, ты уже давно похрапываешь.

– Не могу уснуть, мысли разные в голову лезут… И дурно мне… Вдруг и точно сейчас помру?..

– Ты бросай эти пораженческие разговоры! – рассердился Кох. – Столько прожила, сражалась, мечтала и верила, а накануне омоложения – в кусты?

– Ну, верить-то я начала только пару дней всего, – бледных губ Прасковьи коснулась слабая улыбка. – А вот умереть и в самом деле могу… Чувствую, что близок мой последний час… устала…

– Вот уж заладила! Чуть ли не стихами траурными заговорила! – уже не на шутку разозлился мальчонка. – Устала она! А обо мне ты подумала?! Если что с тобой случится, то и мне смерть. Не выживу я в этом мире без тебя. Или поймают и убьют, или в сумасшедшем доме свою новую жизнь закончу. Ты пойми, всё сейчас на тебе держится! И я, и всё будущее человечества. Можно сказать, что на тебя все будущие поколения стариков смотрят. Смотрят и верят, что именно ты станешь моим светочем, моим провидением, оказавшим мне помощь в самую трудную минуту…

Он ещё минут пять пел дифирамбы улыбающейся старушке, восхвалял её мудрость, мужество и отвагу, хвалил сообразительность и завидную проницательность. Убеждал в полной незаменимости. При этом бормотал всё тише и тише, пока совсем не умолк, убедившись, что Прасковья Григорьевна спит. Только потом вытер пот со лба и на цыпочках прокрался в свою спальню. И, уже укладываясь на мягкую перину, шептал с облегчением себе под нос:

– Что бы некоторые критиканы ни говорили, а массированное внушение действует. Если человека заставить поверить в свою незаменимость, он реально омолаживается. Жаль, не все это понимают… Надолго ли хватит, – это другой вопрос, зато в любом случае напарница сутки протянуть должна… Да и я хорош: взбодрил составленной смесью, а про откат забыл. Сам без году неделя, как омолодился, а старческие проблемы уже совсем из головы вылетели…

Глава 10

Отстрел гончих

Увы, к утру оптимистические прогнозы Александра Свиридовича не оправдались. Хозяйка дома проснулась, но вот встать с кровати так и не смогла. Наблюдался полный упадок сил, и даже речь стала невнятной.

– Ну вот, Сашенька, наверное, и всё… Прости, что не дотянула…

А тот метался по дому, стараясь сделать всё, чтобы взбодрить, вырвать напарницу из леденящих лап смерти. И ноги прогрел грелкой, и старческое тело в нужных местах массажировал, поощряя кровоток, и отвар нужный вливал по чайной ложечке. Ну и приговаривал по ходу дела:

– Тот бодрящий отвар, что ты вчера пила, дать сейчас не могу, ты уж не обессудь. Потому что после него ты только час и протянешь. Поэтому его ты будешь пить, когда я с дарканой вернусь и всё к омоложению приготовлю. Поняла?