Читать книгу "Град на холме - Илья Некрасов"

Пустые глаза-стекляшки механизма, в которых едва светится пара точек, осматривают пространство, и вряд ли выделяют из него единственное живое существо. Тебя. Для робота всё одно и то же. Что металл, что живая ткань. Мерцание неона и свет человеческих глаз.

Ты подходишь к стене дома, после того как электромеханический зомби отплывает на три метра в сторону.

Как только твоё тело останавливается, из скрытой ниши в стене выдвигается оптический блок. Навстречу. Электронный датчик на подвижной телескопической штанге. Немного похожий на глаз.

Стены, почувствовав человека, снижают скорость вращения, и лазерный луч, сорвавшийся с оптического блока, ощупывает штрих-код на твоей щеке.

Он напоминает след от когтей хищного зверя, след лапы дракона. Но тебе плевать на предрассудки. Штрих-код чисто символический. Он виден только здесь, в Облаке, в ненастоящих лучах виртуальных сканеров. Он просто облачный символ, способ визуализации данных – строчек нулей и единиц. В знаке закодирована информация. Вся, что нужна для работы: ID-номер, твои полномочия как следователя и оперативника. И кое-что по мелочи.

Готово. Штрих-код считан. Тест окончен.

* * *

Я понял, что очнулся, когда вернулись тактильные ощущения. Облако ещё не умело их имитировать. Его возможности пока ограничивались визуальными образами и звуками. Запахи тоже получались плохо.

Господи, какой холод… Казалось, металлическое ложе кушетки проступает сквозь ворс простыни. Так, что мурашки по коже.

Я почувствовал поток лабораторного воздуха. Небольшой сквозняк. Низкий гул вентиляции. И что-то ещё. Чьё-то дыхание… Моё. Оно уже стало свободным, ведь на лице больше нет дыхательной маски, через которую подавался поток аэрозолей. Теперь от них не осталось и следа – вентиляция вытянула пары из палаты.

«Здравствуй, родимая клиника», – я сглотнул и попытался справиться с ощущением сухости в горле. Затем в глаза ворвался однотонный белый цвет.

Потолок? Мозг начал упорядочивать окружающий хаос в привычных образах, которые подбрасывала память.

Абсолютно белое стерильное помещение. Стандартная медицинская палата. В потолке ультрачастотный световой блок, посредством которого осуществлялась связь с Облаком. Но сейчас этот порт не разглядеть, глаза плохо видят настоящие вещи.

Чьи-то тёплые руки помогли приподняться с ложа. Ещё плохо видя, я различил силуэт человека, уплывающий в сторону. Попробовал повернуть туда голову, но она закружилась. Пришлось совсем закрыть глаза, чтобы дать нервной системе время перестроиться под новое восприятие, и опуститься на край кушетки.

Тест на длительное пребывание в имитации Парижа-3 трудно переносить. Биология человека слишком слаба. Без мудрёного аэрозоля никуда. Организм износится быстро. Причём коктейль, предназначенный для долгой работы в Облаке, нужно подбирать индивидуально. И периодически менять состав из-за привыкания организма.

Рядом с подлокотником обнаружилась дыхательная маска, уже протёртая от остатков смеси. Там же блоки с препаратами и насос, через который просасывалась смесь.

Я осторожно перевёл взгляд на дальнюю стену в поисках окна, и не без труда нашёл его. Оно было закрыто жалюзи, белого однотонного цвета. Это такой тест: ты приходишь в норму, если в состоянии различить окно.

– А-хах, – из горла донеслось слабое сипение. Я попытался встать.

Руки врача, который оставался за спиной, подхватили меня.

– Спасибо, – едва сорвалось с губ.

Мы подобрались к окну, и молчаливый доктор открыл жалюзи. В глаза бросилось то, что я хотел увидеть меньше всего. Вероятно, на улице стояла кромешная темень, поскольку стеклянная поверхность окна отражала комнату, а не пропускало тусклый свет снаружи.

Я увидел всё ту же белую палату с кушеткой, а также два силуэта, один из которых принадлежал местному роботу-врачу. Парень с недельной щетиной, в вельветовом пиджаке и потёртых джинсах, угрюмо смотрел на это тёмными провалами глаз. Я.

Слышался странный шелест. Будто там, за окном, шёл дождь.

– Приглушите свет, – попросил я.

Позади щёлкнуло, и свет практически пропал. Палата со мной и роботом исчезли, а на нашем месте возникли ветвистые потоки воды. Она словно смыла нас, оставив от меня слабый след в виде тени, растворяющейся во влажной темноте.

Сквозь пелену дождя проступали небоскрёбы, и лишь благодаря габаритным огням их можно было выделить из воздуха, смешанного с вечерним сумраком и потоками воды. Едва различались размытые голографические проекции рекламных щитов.

Щиты поменьше и попроще, выполненные на основе неоновых ламп, выглядели просто пятнами холодного света… А если посмотреть вдаль, то все огни и вывески сольются в разноцветное пятно. Будто калейдоскоп. Внизу, у основания зданий, на платформе, различались потоки чего-то особенно тёмного.

Я прищурился.

Оказалось, безликая масса колыхающихся чёрных зонтов. Это люди, которые до отказа заполнили широкие улицы так, что не видно разметки. А отсюда, всего лишь с пятого этажа, она должна хорошо различаться.

Внизу колыхался человеческий поток, который подобно спруту запускал щупальца в закоулки мегаполиса. По телу спрута будто проходили волны. Казалось, он дышит и изредка потягивается конечностями.

Под однотонными зонтами никого не различить. Все они, взятые вместе, будто не уходят с площади и улиц, и ничего не меняется. Разве что пульсирует тело толпы. Вроде какое-то движение, суета, и в тоже время нет. В определённом масштабе она исчезает. Отсюда слышно, что толпа, в основном, молчит. Звучит бессмысленный дождь, затягивающий внутрь своей иррациональности. Он как странный сон этих улиц.

Я смотрел на молчаливого спрута внизу, на однообразные зонты и плащи, шляпы, на плечи и спины одной и той же размноженной фигуры.

Некто без имени и без цели. Бродящий по кругу сложной, запутанной формы. На ум пришла неожиданная аналогия – неклассическая геометрия. Трудно сказать, из какого закоулка памяти она всплыла… То, что кажется прямой, на самом деле искривлённая дуга с невероятно большим радиусом, какого не ощутить в мизерном человеческом измерении. Линейность, время, цепь причин и следствий – обман.

Люди внутри спрута толкаются, раз за разом занимая места соседей. Те вроде бы уходят, но не далеко. Чаще за спину. Их судорожные движения не имеют смысла. Они толкают друг друга, не понимая, что всё повторится.

Каждый займёт место соседа. Затем они ещё раз поменяются местами. Ничто не изменится. Подобный взгляд непросто принять, но реальность от этого не исчезнет.

«Город, что никогда не спит». Чёрта с два. Он никогда не просыпается. Под ногами людей текла настоящая чернеющая река – как подобие человеческого спрута.

– Что? – переспросил я, поняв, что пропустил слова доктора. Оборачиваться к нему не стал.