Читать книгу "Кровь не вода - Мария Метлицкая"

– Мам, а ты все ведь ему спускала! И как это тебе удавалось?

Бабка усмехнулась:

– Семью не хотела рушить – ответ-то простой! Папаша твой, – тут она замолчала, – кобель был хороший! И что? Ну, выгнала бы его? А толку? Вас, дураков, осиротила бы. И все. Потому и молчала. Вот ты – языкатая и справедливая! И еще – дважды разведенная и одинокая. Тебе хорошо?

Нина скорчила мученическую гримасу.

– Ну ты же знаешь, мам! Митя пил, Шурик гулял… Что говорить!

– Ты, Нина, бескомпромиссная. А в семейной жизни… – она замолчала и снова вздохнула. – А я отца прощала. И было за что, не сомневайся. Не только Гошу этого…

Прожили старики вместе больше полувека. Дождались не только внуков, но и правнуков. Дед Алексей всегда поднимал первый тост за жену. Говорил, что благодарил бога – всю жизнь! – за то, что тот послал ему Лиду.

Во время тоста по-стариковски пускал слезу, а суровая бабка уговаривала его «не расстраиваться».

А вот дети бабки Лиды и деда Леши традициям стали изменять – сперва осторожно и смущаясь, – ну, так получилось… Вы уж не обессудьте!

Развелась невезучая Нина, потом Дмитрий.

А уж внуки – так те отрывались по полной. Ничуть не смущаясь. Разводы и адюльтеры посыпались как горох из мешка, – все просто, все легко: ну, не сошлись характерами. Бывает.

Деда уже не было в живых, бабка Лида жила с Ниной и ее дочерьми. Нянчила правнуков – обездоленных, как она про них говорила.

Ритка, Нинина дочь, жила с женатым, прижив от него сына. Светка спуталась со стариком – лет пятьдесят ему, что ли. Светкин начальник. Родила от него дочь, Маринку. А младшая, Танька, вообще учудила – снюхалась с арабом и маханула в Сирию. Хорошие дела? Нина рыдала с утра до ночи, жалея бестолковую Таньку. Успокоились, когда Танька начала присылать фотографии – дом с бассейном, спальня метров сорок, мраморная ванна – рехнуться можно!

Сестры, Ритка и Светка, зеленели от зависти. А бабка Лида утешала – на чужбине счастья нет! Даже с ванными этими и бассейнами.

Оказалась права – Танька вернулась через четыре года с одним чемоданом и морем слез. Выгнали. А бывшего мужа женили на «своей». «Своих шалав и у нас хватает, – сказала его родня. – Чужих не надо».

Сестры наконец успокоились. Нина билась с внуками, моталась по двум работам, вечно нервная, взвинченная – сердце кровью обливается! – тощая, страшная, седые патлы из-под краски прут. Некогда в парикмахерскую сходить, некогда.

У сына жизнь, слава богу, сложилась. С первой женой – хорошая была девочка, чем не угодила? – расстался по молодости. В той семье остался Сашка, первый бабкин внук. Ох, как же она его любила! А понянчила всего ничего – полтора года. Первая Димкина жена, Ларочка, уехала в Кишинев, к родне. И Сашку, любимого внука, больше никто и не видел. Ларочка, правда, письма писала и фотографии высылала. Но разве это заменит? Смешно. Во второй раз Димка женился к сорока и родил одного за другим троих. Детки получились хорошие, умненькие. Жену Димкину, правда, бабка Лида не любила – говорила, что Ленка жадная. А уж против Ларочки – и говорить нечего! Чужой человек, совсем чужой. И правда жадная – столы накрывала такие, что только вилками в пустые тарелки стучать. Ветчина на просвет, сквозь нее узор на тарелке виден. Винегрет и салат из капусты – самое дешевое, самое-самое. Стыдоба. А на горячее – курица. Одна! И на всех. Кто успел, тот и съел.

А Димка ведь хорошо зарабатывает! Профессор, между прочим…

Ходила шутка – перед тем как идти к ним на «прием», надо дома плотно поесть.

Вторая дочь, Альбина, жила тихо и смирно, муж Альбины – большая шишка, полковник разведки. Квартира огромная, дети на велосипедах катаются. Посуда красивая, мебель, ковры. Альбина мужа слушается и, похоже, боится. Ни в чем не перечит. И правильно – чего перечить? Дом – полная чаша, по курортам мотаются.

Альбина с Ниной дружат, вот только… Ни разу Альбина помощь сестре не предложила. Ни разу! Ни деньгами, ни продуктами. Ни вещами. У самой – три шубы. А Нина бегает в старом пальто. Как чумичка. Альбина сестру поучает – во всем: «Ты дура, каких мало! И девки твои – туда же! Семья идиотов!»

Нина молчит и плачет – все правильно, со всем согласна. Только вот почему? Никто не ответит.

Даже мама, мудрая мама. Просто говорит – судьба. Она у всех разная.

Но – как это можно? Одним – все, другим – ничего! Справедливо?

Дочки Альбинкины, Настя и Даша, обе студентки. У обоих женихи. Да какие! Один – сын генерала, другой – бизнесмена богатого. У всех квартиры, машины, загородные дома. На Новый год едут в горы, летом – на море. Дашка после свадьбы собирается с мужем в Париж. Лет на пять уедут, не меньше!

А мои девки! Слезы одни. Нарожали и маются. Как и я. Карма такая, что ли…

«Зря развелась, мама права», – думала Нина.

Про Митьку понятно: жить с алкашом – не приведи бог! Хотя… Потом, говорят, Митька женился и пить перестал. Баба сильная попалась. А может, напился уже. Решил, что хорош.

А Шурик… да, шлялся! Но… Глаза-то можно было закрыть! Не знаю, и все. Пошлялся бы лет до пятидесяти и успокоился. А где взять на это здоровье?

Танька говорит, что папаша теперь солидный, магазин у него, машина хорошая. И жена молодая. Ну, это понятно! Куда девать кобелиные привычки? Правильно, некуда. Да и бог с ними. Где они и где она, Нина?

Своя жизнь бестолковая, и дочки туда же. А Альбинка все поучает! Стерва, конечно. Все – по больному. Да ладно, сестра. Куда денешься? Может, выручит… когда-нибудь.

Но уж точно – не предаст. А предавали Нину много. Вспоминать не хочется.

Бабка Лида жалела своих «девок». Нину – понятно. А Альбину-то – за что? Все у той в шоколаде – как говорили внучки. Только мать понимала – несчастливая Алька! Муж – дундук и жлоб, и она со временем стала мужу под стать. Что говорить – права Нина, Алька тоже стала жлобихой. И разве это счастье – бояться собственного мужа? Отчитываться за каждую копейку, каждую юбку выпрашивать, каждую пару чулок? Не была такой Альбина, не была! Добрая была девка, сердечная. А раз стала такой – так это от жизни собачьей. Ведь если человек счастлив, разве он не добр к окружающим? Разве не поделится, не пожалеет? Тем паче – родную сестру? Нет, правильно говорила Альбина – Нинка дура. Двух мужей просрала. Не самых плохих. Ну, да так сложилось, куда деваться. Нинка за все платит, за все свои глупости и ошибки. А для чего нам родня, близкие люди? Чтоб пожалеть. Протянуть руку помощи. Правильно? А поругают и осудят нас посторонние. Какой с чужих спрос?

А девки Нинкины бестолковые! Как мать. Молодые, а уже маются. Видно, что женская судьба их не жалует. А Альбинкины дети – как французские сыры в вологодском масле. Все у них получается!

Бабка Лида думала: вот ведь женская доля! Кому что написано. Правда. Одни – всю жизнь при мужиках. Молодые ли, зрелые. А другие… Нет никого – хоть ты тресни! И ни при чем тут красота, стройность и обаяние. Ни при чем! Ни навыки хозяйские, ни успехи в труде. Просто у одних есть, а у других – дуля. Как на роду написано.