Читать книгу "Молот и "Грушевое дерево". Убийства в Рэтклиффе - Т. А. Критчли"

«НАГРАДА

100 гиней

УБИЙСТВО!

ВСЕМ, ВСЕМ

В четверг вечером 19 декабря 1811 года между одиннадцатью и двенадцатью часами были жестоко убиты в своем доме под вывеской:

“КОРОЛЕВСКИЙ ГЕРБ”

НЬЮ-ГРЕЙВЕЛ-ЛЕЙН

ПРИХОД СВЯТОГО ПАВЛА, ШЭДУЭЛЛ

мистер Уильямсон, его жена и служанка.

Совет прихода Святого Павла назначает награду в сто гиней тому или тем, кто обнаружит и задержит преступника или преступников, совершивших упомянутое жестокое убийство. Награду выдадут, если эти лица будут признаны виновными.

По распоряжению церковных старост, доверенных и попечителей

ТОМАС БАРНС,

причетник

Шэдуэлл

19 декабря 1811 г.»

Но каков же мотив? Что за дикая жажда наживы или страсть к мести принесла столь ужасные плоды – семь жертв менее чем за две недели? И все с вышибленными мозгами и перерезанными глотками? Ничего подобного никто не мог припомнить, дело было выше человеческого понимания. Члены приходского совета зашли в тупик. Те, кто настаивал на простом мотиве ограбления, указывали, что и Марры, и Уильямсоны были сравнительно богатыми людьми. Правда, из дома Марров ничего не пропало, а у Уильямсона украли часы. Может быть, бандитов просто вспугнули? В первом случае трезвон вернувшейся Маргарет Джуэлл, во втором – крики жильца Уильямсонов. И они, испугавшись, бежали. Однако в этой теории оставалось слишком много необъяснимых мест. Почему преступники оставили деньги в кармане Марра и в кассе лавки? Почему ограничились только часами Уильямсона? Почему не взяли хотя бы лежавшие в кассе деньги? Что за нрав у этих жестоких бандитов, если они при малейшей тревоге сразу удирают, ничего не украв, лишь совершив бессмысленные убийства?

Но если главный мотив – не грабеж, может, в обоих случаях вся эта бойня – результат мести? Были люди, которые пытались обнаружить связь между Маррами и Уильямсонами и таким образом получить ключ к разгадке преступления. Но ничего очевидного не всплывало. Марр был молод и всего несколько месяцев жил в этом районе. Уильямсону исполнилось пятьдесят шесть лет, и он давно обосновался в Шэдуэлле. Но члены приходского совета отчаянно искали общее в двух семьях. Ведь в противном случае – если мотив не расчетливая личная месть – страшно подумать о том, что случилось. В Шэдуэлле орудовал маньяк или банда маньяков – коварных, безжалостных, бесчеловечных. И они этими долгими декабрьскими ночами могли снова нанести удар.

Какой смысл был назначать награду в сто гиней, если правительство после убийства семьи Марров предложило пятьсот и это ничего не дало? Обыкновенный жест, и не более, но члены приходского совета считали, что обязаны сделать хотя бы это ради Уильямсонов. И еще – следовало предпринять все возможное, чтобы успокоить и свои напуганные семьи, и соседей. Так же поступил совет расположенного к востоку от Шэдуэлла соседнего прихода. Приходское правление деревушки Рэтклифф собралось утром на заседание. И как и следовало ожидать, повело себя разумнее, чем их товарищи по несчастью из Шэдуэлла на своем полуночном собрании. Члены совета не спеша все обдумали, а те, кто успел побывать в таверне «Королевский герб», описали найденный рядом с телом Уильямсона металлический стержень. Он имел в длину около тридцати пяти дюймов и был похож на предмет, найденный на прилавке Марра. Может, это вовсе не лом, как решили сначала, а плотницкая стамеска? Та же самая, что присутствовала в доме Марра? Нет, это было невозможно, поскольку та хранилась у магистратов. К тому же эта показалась совершенно новой. Озадаченные члены совета решили действовать с большой осторожностью и написали объявления согласно старому логическому правилу. Хотя дело их непосредственно не касалось, соображение, что в округе безнаказанно орудовала банда монстров, призывало к действию. Долг повелевал оценить риск, а затем, сообразно ему, назначить награду. Они воспользовались примером Шэдуэлла и предложили сто гиней. Но вдобавок еще двадцать гиней тому, кто сумеет не только сообщить, кому была продана новая плотницкая стамеска, но и предъявить доказательства своих слов. В приходе Рэтклифф не сомневались, что она – самый важный ключ к разгадке тайны.

От властей прихода большего никто и не ждал. А как обстояли дела с магистратами? Критика в их адрес становилась все настойчивее. Они, несомненно, прилагали определенные усилия, но их действия ничего не дали. Более того, магистраты не могли предотвратить нового нападения монстров. Люди ворчали: недостаточно рассчитать кучку сторожей, пусть магистраты тоже уходят.

Хэрриоту сложившаяся ситуация казалась совершенно невыносимой. Помощи не было ни от министерства внутренних дел, ни от судейской троицы в Шэдуэлле. И он решил взять дело в свои руки. Человека, ходившего в плавание по всему миру, завоевывавшего для Британии новые территории и усмирявшего индийского раджу, не пугала шайка головорезов. После завтрака он нанес визит Кэпперу и Маркленду в помещении суда, затем поспешил обратно в Вапинг, чтобы написать следующее настоятельное послание:

«Магистраты речной полиции Темзы свидетельствуют свое почтение магистратам Шэдуэлла и приглашают встретиться в помещении речной полиции, чтобы вместе обсудить наиболее эффективные меры по обнаружению свирепых ночных убийц, которые своим присутствием отравляют жизнь наших приходов. Теперь, после тройного убийства на Нью-Грейвел-лейн, складывается впечатление, что здесь систематически действует целая банда».

Такое же письмо было направлено судейским Уайтчепела. Если бы магистратов упрекнули в отсутствии сотрудничества, они бы стали энергично возражать, что это не так и что они в полной мере содействуют друг другу. Разве не каждый полицейский и сторож в Ист-Энде независимо от того, какому принадлежит приходу, ищет подозреваемых?! Разве они не информируют министра внутренних дел и друг друга о том, как идет расследование?! Разве магистраты Шэдуэлла не пригласили Хэрриота присутствовать на первом допросе Маррея, Олни и Маргарет Джуэлл?! Однако не такое сотрудничество могло бы дать настоящие результаты. Требовался централизованный контроль за всеми следственными действиями одним органом, включая использование объединенных сил, допросы подозреваемых и сохранение улик, а также система получения полной информации магистратом, ведущим следствие. Но это было выше понимания полицейских того времени и выше их организационных способностей.

Встреча состоялась в пятницу в середине дня, на следующий день после убийства, и проходила в атмосфере все возрастающего напряжения и волнения. Снаружи бесновалась рассерженная толпа. Охваченная первобытными чувствами, она могла поддаться внезапной панике, истерии, слепому желанию отомстить. Перед магистратами ясно вырисовывалась их ответственность: если в скором времени не найти убийц, люди начнут самостоятельно вооружаться – некоторые уже этим занялись, – и тогда никто не поручится за безопасность португальцев, немцев, ирландцев и других инородных общин. Толпа вполне способна сорвать на них свою ярость. Однако средства судейских по сравнению с их ответственностью были просто жалкими: восемь полицейских в Шэдуэлле, еще восемь в Уайтчепеле, пять в Вапинге и временно приданная команда сыщиков с Боу-стрит.