Читать книгу "Талисман отчаянных - Жюльетта Бенцони"

Но Элена была само очарование, и Альдо с опаской подумал об Адальбере с его внезапными сердечными привязанностями.

Продолжая беседу, они подошли к «Сеньории». Последняя молитва, последнее благословение, и тело Георга Ольже было опущено в могилу рядом с надгробным камнем барона Гуго. Присутствующие начали расходиться, прощаясь и выражая соболезнования Матиасу, от горя едва державшемуся на ногах, его трогательно поддерживал хозяин.

Альдо в это время прощался с Эленой Мареску.

– Позвольтемневасоставить, – скороговоркой пробормотал он с легким поклоном. – Я хотел бы сказать несколько слов хозяину усадьбы.

– Тогда я подойду к нему первой. Я тороплюсь в гостиницу. Но, думаю, мы с вами еще увидимся…

– Конечно, с удовольствием.

Элена обменялась несколькими словами с Матиасом и Гуго, они поблагодарили ее за внимание, и Элену тут же сменил Лотарь, проговоривший дежурные слова сочувствия. После секундной паузы он взял за рукав Альдо и представил его:

– Дорогой Гуго, это князь Морозини из Венеции, вы уже с ним знакомы. Он хотел бы минутку поговорить с вами.

– Вот оно что? И по какому же поводу?

– Он сам вам все скажет. Но, думаю, вам известно, что он провел ночь в тюрьме по обвинению в убийстве Георга Ольже и его жены Марты?

Высокомерный молодой человек повернулся к Альдо Морозини в то время, как профессор, взяв под руку Матиаса, отошел в сторону.

– Я уже слышал ваше имя, месье. О чем вы хотели со мной поговорить?

Обращение «месье» сказало Альдо больше длинной речи.

– О мадемуазель дю План-Крепен, моей родственнице, которая поспешно покинула Париж пять дней назад, чтобы приехать к вам.

– Ко мне?!

Изумление молодого человека не поддавалось описанию. Или он был величайшим актером своего времени?

– К вам. Она уехала ранним утром и оставила вот это письмо.

Альдо протянул Гуго письмо Мари-Анжелин и внимательно наблюдал за его реакцией. Гуго побагровел от гнева.

– Я никогда не писал ничего подобного вашей родственнице! – воскликнул он, отшвыривая от себя листок бумаги, который Альдо подхватил на лету. – Но мне хотелось, чтобы вы озвучили просьбу, на которую она намекает!

– Намекает? Скажите лучше, что она ей бездумно повинуется, ни на секунду не подумав об опасности, к которой спешит, без колебаний согласившись принести себя в жертву. Надеюсь, вы не станете отрицать, что знакомы с моей кузиной? Не скажете, что не спасли ее в тот день, когда был убит инспектор Соважоль?

– Я не имею привычки лгать. В последний раз я видел ее за три дня до празднования трехсотлетия усадьбы.

– Кстати, о трехсотлетии, как случилось, что вы не почтили праздник своим присутствием?

– Не понимаю, почему я должен перед вами отчитываться. Но если отбросить отчеты в сторону, то мне просто не хотелось встречаться с некоторыми персонами. К вам это не имеет отношения. К черту все вопросы!

Молодой человек повернулся на каблуках, собираясь уйти. Но Альдо крепко взял его за рукав.

– Так просто вы от меня не отделаетесь. Я вас не отпущу даже со скандалом! Вы ответите на все мои вопросы. Речь идет о жизни женщины, которую я люблю, как сестру. И я готов обыскать здесь дом за домом, перевернуть камень за камнем, только бы найти ее живой…

– Или мертвой. Потому что, вернувшись сюда, она рискует жизнью. И я ей раз и навсегда запретил сюда возвращаться.

– Запретили? Но по какому праву? Насколько мне известно, она не ваша родственница, а моя, а мы весьма щекотливы в отношении чести, прав и уважения. Так на каком основании вы могли ей что-то приказать? Или вы всерьез считаете себя возродившимся Карлом Смелым?

– Нет, но мне кажется, что я взял на себя проклятье того давнего века и скажу откровенно, что сам для себя я не выбрал бы такого лица. И, поверьте, я сделал все возможное, чтобы держать на расстоянии бедную девицу…

– Бедную девицу?! Да за одни эти ваши слова вы заслуживаете хорошей трепки! В бедной девице больше благородства и мужества, чем во всех рыцарях Круглого стола вместе взятых! Она жила мирно и счастливо до тех пор, пока несчастный случай не сделал ее свидетельницей подлого и низкого убийства, совершенного в парижской исповедальне. И она вместо того, чтобы кудахтать над жертвой, попыталась задержать убийцу. По дороге ее похитили, и она оказалась здесь, где ее ждала, как видно, судьба…

Гуго хотел что-то сказать, но Альдо взмахом руки остановил его:

– Дайте мне возможность закончить! Я знаю, тогда вы спасли ее и доставили в монастырь Благовещения.

– Где взял с нее клятву никогда не упоминать обо мне и никогда не возвращаться в Грансон.

– Она не нарушила бы своей клятвы, будь ее воля. Но она помнила об обязательствах. Например, она не могла не присутствовать на трехсотлетии в Понтарлье. А сейчас она приехала, потому что вы позвали ее на помощь. По крайней мере, она поверила, что зовете. И безоглядно ринулась в ловушку, скорее всего, смертельно опасную.

– Что я могу вам на это сказать? Я не писал ей, я никоим образом с ней не сближался, я не несу ни малейшей ответственности за случившееся… И мне не нравится, что меня сочли низким человеком, способным позвать на помощь женщину!

– Может быть, вы можете мне подсказать, кому пришло в голову расставить такую ловушку? Кто мог подражать вашему почерку? Мне нужно имя.

– Зачем?

– А как вы думаете? Или вы даже на понимание не способны? Ну так я вам скажу! Чтобы освободить ее, а если поздно, отомстить убийце!

– Отдав его в руки правосудия? – с издевкой усмехнулся Гуго.

– Мне кажется, правосудие имеет право на уважение. Или вы по-прежнему живете в Средневековье?

– Да, именно так, – заносчиво отозвался молодой человек.

– И мы не сдаем своих, даже если их ненавидим? Я вас правильно понял? Ну так послушайте, что скажу вам я, Альдо Морозини: если бы у меня была такая возможность, я бы, ни секунды не колеблясь, передал презренного убийцу слабых женщин в руки моего друга Пьера Ланглуа, главного комиссара уголовной полиции Франции! Или заколол бы его своей собственной рукой как омерзительное чудовище! И если я найду мадемуазель дю План-Крепен мертвой… А вы…

Альдо готов был бросить в лицо молодого человека оскорбление, но подоспевший Лотарь остановил его.

– Не стоит, Альдо. Мы же с вами на похоронах.

– Да, слуги, которому оказывают уважение, потому что он мертв, но никто не собирается преграждать путь убийце! – потемнев от гнева, произнес Альдо. – Может, стоит выйти за пределы клана?

Профессор крепко взял Альдо за плечо и постарался увлечь за собой, в то время как Гуго удалялся в противоположную сторону. Но Морозини еще не успокоился и тут же набросился на профессора: