Читать книгу "История руссов. Варяги и русская государственность - Сергей Лесной"

Наконец, не следует забывать, что большие захоронения варяжского типа найдены по волжскому пути, т. е. пути в обход Древней Руси. Эти варяжские захоронения были, по-видимому, древнее эпохи Рюрика и не имели к Руси никакого отношения[18], ибо Русь к тому времени еще только направлялась к Волге. Значит, говорить о покорении славян варягами на Волге вообще не приходится.

Остается еще рассмотреть роль скандинавов как боевых дружин, пересекавших Русь для завоевания или грабежа чужих стран, но не Руси. Сведения, которыми мы обладаем в этом отношении, чрезвычайно скудны, неточны и относятся в большинстве случаев еще к дорюриковским временам, которые известны нам гораздо хуже, чем рюриковские, о которых мы почти ничего не знаем. Всё высказанное авторами по отношению к дорюриковской эпохе — догадки и предположение, порой, может быть, и вероятные, но недоказуемые.

В летописи, например, мы находим туманное сообщение, что полоцкий князь Рогволод, к дочери которого неудачно сватался Владимир Великий, пришел княжить из заморья. Норманисты, конечно, считают его не Рогволодом, а Рогнвальдом, скандинавом, завоевавшим полоцкое княжество.

Мы лично убеждены, что действительная история Полоцка принесет нам много нового, интересного, но доказательства норманистов (вроде Таубе) для нас совершенно неубедительны. Почти все их «доказательства» — жалкое фантазерство.

Если Рогволод = Рогнвальд (что не исключено), то явился он из заморья во времена Святослава, т. е. уже в эпоху писаной истории. Следовательно, должны были бы найтись следы этого на Руси, либо в хрониках народов-соседей этого угла Европы, либо, наконец, в скандинавских сагах, — ведь если была война, то она не могла остаться бесследной, в особенности у страны, бедной яркими историческими событиями. Поэтому гораздо вероятнее, что Рогволод появился в Полоцке в силу каких-то причин мирного характера; наконец, Рогволод мог просто быть славянином из заморья.

Если бы присутствие в Полоцке на княжении скандинава Рогнвальда означало экспансию скандинавов на восток (что теоретически весьма вероятно), то почему вся дальнейшая история не дает ни малейшей связи Полоцка со Скандинавией? Почему Рогволод не получил поддержки скандинавов в борьбе с Владимиром? Почему после смерти Рогволода не явились претенденты на его престол из Скандинавии? Почему мы вообще не знаем ни одного нападения скандинавов на Русь через Западную Двину? Если скандинавская экспансия была, то почему она оборвалась как раз в момент начала нашей писаной истории?

Как только мы подходим к эпохе писаной, т. е. достоверной истории, так все следы норманнов-завоевателей с их факториями, гарнизонами и т. д. исчезают, и, кроме приглашенного Рюрика да его наемной дружины, мы никого на территории Восточной Европы не находим. Как по щучьему велению, гордые завоеватели исчезают, а вместо них оказываются лакеи. Этот факт настолько очевиден и неоспорим, что буквально нельзя понять, где было у норманистов критическое чутье, чтобы не понять фальши в построении.

Скандинавская экспансия на восток была издавна, но каков был ее объем, характер и результат — вот вопрос. Взглянем на карту — путь из бедной Скандинавии на Русь (скажем, для ее завоевания) или в Византию (скажем для торговли или грабежа) гораздо удобнее через Западную Двину (или Неман), чем путь через Волхов.

Начинался он с незамерзающего морского залива, был северной своей частью вдвое короче пути через Волхов, одним волоком меньше, простирался по землям с крайне редким населением, которое не могло оказать серьезного сопротивления организованной военной силе. И все-же… кроме торговых факторий, скадинавы ничего не имели. Немецкий Drang nach Osten начался на несколько столетий позже[19]и здесь не столкнулся ни с каким скандинавским сопротивлением.

Напомним, что набег датчан на куров (Курляндия) в 853 году был отбит с огромными потерями, и только в 854–855 годах Олаф Шведский подчинил себе куров (временно), т. е. овладел побережьем, самый же Hinterland, материк оказался совершенно нетронутым.

В середине IX века мы застаем только начало экспансии скандинавов. Но завоевателями в полном значении этого слова они не были — это были либо налетчики, неожиданно нападавшие, грабившие и исчезавшие поскорее, либо более оседлые враги, заставлявшие платить регулярную дань, но на землях покоренных народов не селившиеся и в глубь страны не проникавшие.

Легко сказать — завоевать, но трудно сделать. Разбросанное население убегало в чащи, и добыть его оттуда не было возможности, надо было знать дороги, условия жизни и проч. Удержать крупный город, конечно, можно было, но на деле скандинавы не создали в глубине страны ничего в полном смысле подвластного, как это мы видим несколько столетий спустя у Тевтонского ордена, опутавшего всю страну сетью замков и крепостей.

Из того, что мы знаем, видно, что торговый (и военный) путь через Западную Двину или Неман на Русь в Киев был крайне глухим. Мы вообще не имеем ни одного факта, указывающего, что этими путями хоть раз кто-то воспользовался. Всё высказанное норманистами в этом направлении — голая теоретизация. Если бы эти пути были проложенными путями, то вся наша история имела бы иной вид, а в особенности мест, лежавших вдоль этих путей. В действительности же о них в истории гробовое молчание, а места предполагаемых волоков до сих пор принадлежат к самым глухим и непроезжим.

Не лучше обстоит дело и с другим путем завоевателей-норманнов — с путем «из варяг в греки». Едва ли не единственным примером его использования может служить нападение мифического русского князя Бравлина из Новгорода на Крым около 838 года. Данные об этом мы находим в житии Стефана Сурожского[20]— источнике, в сущности, апокрифического характера, где истина перемешана с вымыслом в такой степени, что трудно отделить одну от другого. Наконец, нападение могло быть и со стороны Волги — Дона (к этой теме мы намерены вернуться позже специально).

Таким образом, за время писаной истории Руси ни одна боевая иностранная дружина не пересекала Руси для войны с ее соседями. Были мелкие разбойничьи шайки норманнов (вроде Гаральда Норвежского), но они пропускались только с согласия Руси и не без ее материальной заинтересованности. Известно, например, что Гаральд Норвежский отправлял в течение 14 лет всё награбленное для хранения в Новгород. Очевидно, немало из этого осталось в качестве «вена»[21]за Елизавету Ярославну, на которой он в конце концов женился.