Читать книгу "Андреевский крест - Андрей Дай"

И вот оно. Море! Лазурное, тропическое. Голубая лагуна, бляха от ремня! Прямо как в кино. Мохнатые пальмы, сверкающий на солнце песок и море.

– Солененькая, – первым делом запихавши палец в воду, констатировал Леха.

– А какая она должна быть? – удивился я. – Это же море.

– Да всяко могло оказаться, – неопределенно выговорил мичман. – Наш Тихий океан куда солонее будет… А с чего вообще решили, что это другая планета?

– А что же это по-твоему? – вклинился в беседу двух первооткрывателей Егорка.

– Тропики, – пожал могучими плечами старший мичман. – Какая-нибудь Тимбукту в Океании. Я таких мест навидался по гланды. И пальмы вон те – кокосовые. Вон, внизу и орехи валяются…

– Кто-нибудь подумал о джипиэснике? – хихикнул я. – А то вылезут сейчас австралийские погранцы и повяжут нас как нарушителей.

– У меня сотовый с собой. – Леха засуетился, бросил винтовку и полез в карман за мобилой. – Та-а-ак. Что тут у нас… Связи нет.

– Так, мужички, – скомандовал диспетчер. – Наснимали много. Гляньте там еще, куда пастух этот алтайский делся. С лошадью. И назад.

– Кстати, да, – встрепенулся Леха. – Ни нашего друга Васи, ни его четвероногого друга не видно. И тента, кстати, тоже.

– Наделал браги из кокосов и дрыхнет где-нибудь в тенечке, – долетел до нас голос Михи. Видимо, бросив сидеть возле тарахтящего генератора, он подошел к экрану монитора.

– Ну не глупее же он паровоза, – удивился я. – Любой нормальный человек первым делом к морю подался бы. Бинокль, кстати, зря не взяли. Там вон полоска на горизонте. Это туча или земля?

– Все-все, путешественники, – поторопила Ирка. – Ноги в руки и до хаты. И женщину с собой прихватите. У нас тут полно желающих с ней поближе познакомиться.

– Фотик же есть? – снова встрял неугомонный ученый. – Вы там листья всякие нащелкайте. Травки-муравки. Пороемся в Сети, поищем, где такое растет.

Расслабились. То ли отходняк от получасового напряжения, то ли не верили органы чувств тому, что в этаком-то тропическом раю есть чего опасаться. Обратно шли, как отдыхающие по пляжу. Кустики фотографировали. Бабочек всяких и ящериц. Леха за пазуху лохматых кокосов набрал и красивую ракушку на берегу из песка вырыл. Я горсть разноцветных мутно-прозрачных камешков в карман кинул. Вроде и стекло, и не похоже. Натахе на бусики – самое оно.

А вот баба нам не далась. Не в смысле, что мы ей как мужчины не понравились. Тяжелый у нее характер оказался. Мы ее даже пошевелить не смогли. Да еще, похоже, вмурована была в основание. Или резать, или отламывать. В любом случае наших с братом сил не хватило. Леха только нож свой обновил. Накорябал стружки с плечика полуметровой красавицы. Ну, наверное – плечика. Так-то ее половая принадлежность только по общему силуэту и угадывалась. Ни лица, ни еще каких-нибудь подробностей и не разглядеть было.

На том наш первый поход и закончился. Всего-то с час там и побыли. И даже не поняли – где это там. Перешагивая порог, лично я ждал чего-то этакого. Открытий каких-то. Готовился удивляться и поражаться. А вышла какая-то прогулка на мирный тропический берег. Сказать, что я был разочарован, – это ничего не сказать.

Лохматые орехи, как бы я ни надеялся, оказались действительно кокосами. Никита легко нашел в Интернете их изображения. Стопроцентное совпадение со снимками, что мы там наделали. Разбили трофеи молотком, выковыряли мякоть. Бабы жевали и нахваливали, а я едва не выплюнул. Жеваные спички, бляха от ремня.

– Не, ну а че, в натуре?! – не сдавался Миха. – Построим там бунгалу, будем на выходные туда нырять. На дельфинах кататься и уху из трепангов кушать. А можно и вовсе какой-нибудь остров купить. Чтоб без рамсов с аборигенами. Сколько в той стату́е рыжья? Кило под сто? Хватит, поди? Сколь оно хоть сейчас стоит?

– Штуки под полторы за грамм, – пожал я плечами. – Только пойди-ка еще продай. На бабе этой пробы не стоит.

– Фигня, – обрадовался Поц. – Я барыгу знаю. За полцены по-любому скинем… Это че? В натуре полтора ляма за кило?

– Типа того.

– Хренасе! А статуй где-то в полметра высотой. Кило на сто потянет?

– Золото измеряется в тройских унциях, Миша, – отвлекся Егор от изучения чего-то очень, по его мнению, важного на стоп-кадре снятого наплечными камерами видео. Его хлебом не корми – дай кому-нибудь лекцию прочитать. – Это примерно тридцать один грамм. При плотности золота в девятнадцать с третью грамм на кубический сантиметр объем тройской унции – это примерно полтора кубических сантиметра. И, таким образом, тонна золота будет иметь объем примерно в полста тысяч кубических сантиметров. Ну, это, Мишенька, кубик со стороной в тридцать пять или тридцать семь сантиметров.

– Ближе к телу, Склифософский, – не выдержал ветеран хулигангстерского движения. – Харэ меня лечить, начинай помогать материально! Сколь твоих тройных будет в нашей бабе?

– Если Андрей прав и в статуе порядка полуметра при средней толщине от двадцати пяти до тридцати сантиметров, в нашей находке должно быть не меньше полутоны.

– А в лавэ конвертируй?

– Ну… это… если сильно округлить… семь с половиной на десять в одиннадцатой степени. Или, чтоб было понятнее – порядка семисот пятидесяти миллионов рублей.

– Двадцать пять лимонов в баксах, – выдохнул я. – Че, в натуре?

– Нас всех шлепнут, засунут в бочки, зальют бетоном и притопят в этом самом океане, – угрюмо выдал Леха. – Причем за куда меньшие деньги. Олигархи хреновы…

– Ну, мальчики, – страдальчески выговорила внимательно слушавшая разговор Ирка. – Можно же как-то… Частями. Потихоньку. Детки у всех подрастут. Учиться в институты пойдут. Женятся. Квартиры всем надо. Мой-то – балбес балбесом, поди, сколько хлеб в магазине стоит, не знает… А я кручусь как белка в колесе…

И заплакала. Любаня с Натахой кинулись ее утешать, говорить ей тихо, чуть ли не на ухо, какие-то свои, чисто женские благоглупости. А мне вдруг стало весело. Ничего не мог с собой поделать. Сидел, как дебил, хихикал, растянув губы до ушей.

Потому что мы живем на очень маленькой планете. Это я точно знаю. А поэтому абсолютно уверен в том, что не может на нашей Земле существовать тропического берега, на котором вот так просто стоит в полный рост золотая баба стоимостью в двадцать пять миллонов баксов и никто ее до сих пор не приватизировал. И это значит, что тот мир, что открылся нам за Подковой, – что угодно, только не Земля.

Женсовет был непреклонен. И в этом наших жен полностью поддерживал Миха. Леха с Егором пытались спорить и постоянно требовали, чтоб я на правах главаря нашей шайки сказал свое веское слово. Только мне нечего было им сказать. Потому что, хоть эти бешеные миллионы могли мне здорово помочь в деловых вопросах, связываться с не учтенным государством золотом не хотелось. С другой же стороны, поймал себя на мысли, что, если я прав, если мы действительно отрыли на Алтае ворота в другой мир, деньги пригодятся. Оружие, стройматериалы для возведения форпоста, приборы и инструменты для науки, все это стоит немало. И если еще год назад, до начала кризиса, пыльным мешком из-за угла ударившего по экономике большинства стран, я даже не особенно напрягался бы, то теперь каждый лишний истраченный на Заподковье миллион – это минус неделя жизни моей фирмы.