Читать книгу "Тайны волков - Дороти Херст"

В лесу, по ту сторону ручья, послышалось карканье. Старый ворон, которого я видела в Каменном Круге, пролетел над ручьем — так низко, что мы с Аззуеном пригнулись, чтобы избежать удара.

Я почуяла дым и можжевельник — запах Лидды, призрачной волчицы, казалось, исходивший из ручья. Я подбежала к воде — он поднялся в воздух и полетел над ручьем. В зарослях на той стороне мелькнул и исчез чей-то хвост. Запах пропал.

— Каала, — позвал Аззуен, — нам надо идти.

— Знаю, — ответила я.

Мне хотелось последовать за запахом, но Рууко и Рисса ждали нас. Я медленно направилась вдоль ручья к реке и упавшему дереву.

6

Все дремали на утреннем солнце, когда мы пришли, поэтому я устроилась на пахнущей стаей земле и заснула. Мне снилась призрачная волчица. Снилось, что она пришла в мир живых насовсем и помогла нам с людьми. Во сне я так радовалась тому, что кто-то другой, постарше и поумнее, взялся за это дело. Потом Лидда превратилась в мою мать — она смотрела и улыбалась. Когда Аззуен разбудил меня, резко толкнув носом, я страшно разозлилась, что он помешал досмотреть сон о матери.

— Кто-то идет, Кашта, — сказал он, когда я с рычанием проснулась. — Чужой волк.

Я проснулась окончательно и увидела, что прочие волки стаи стоят и смотрят в просвет между двумя огромными дубами по бокам упавшего дерева. Веррна тявкнула, отчасти в знак приветствия, отчасти — предупреждения. Никто не был особенно встревожен и не рычал. Все с интересом смотрели, как незнакомый волк подошел к поляне, остановился и подождал. От него пахло Быстрой Рекой, и он смотрел на нас дружелюбно и просительно. Рисса завиляла хвостом.

Незнакомец вошел на поляну. Это был темно-серый волк, примерно возраста Иллин и Минна, сильно пахнущий Быстрой Рекой. Иллин тихонько взвизгнула, но осталась стоять на месте, ожидая, пока пришелец поприветствует Рууко и Риссу. Волк, несомненно, принадлежал к стае Быстрой Реки, но я не знала, ушел ли он по своей воле или нет. То есть пользовался ли он расположением вожаков или жил изгоем. Он остановился на расстоянии четырех волков от Рууко и Риссы и лег на брюхо. Он был гладкий и сильный, от него пахло незнакомыми растениями и животными.

Рууко слегка наклонил голову, и молодой волк тут же вскочил. Рууко завилял хвостом, Рисса припала к земле, высоко подняв зад. Молодой волк бросился к ним, а Рууко и Рисса кинулись навстречу. Все трое запрыгали и заплясали. Тревегг тоже подбежал, опрокинул новоприбывшего на спину, уперся лапами ему в живот и лизнул в морду.

— Добро пожаловать домой, Деммен, — сказал он. Молодой волк засмеялся, лизнул Тревегга в ответ и встал.

— Мы из одного помета, — шепотом объяснила Иллин. — Он ушел еще до вашего рождения. Хотел посмотреть, что там, за краем Долины. Я думала, мы больше не увидимся.

Я тоже хотела поприветствовать молодого волка и спросить, как живется за пределами Долины. Я прокралась вперед, Аззуен и Марра за мной. Тут же Иллин и Минн пронеслись мимо, чуть не сбив нас с ног, и прыгнули на Деммена. Они несколько секунд боролись на земле, потом встали и принялись отряхивать грязь. Иллин поднялась на задние лапы и поставила передние на спину Деммену. Она была главной и хотела это доказать. Деммен добродушно фыркнул, выскользнул из-под нее и толкнул в грудь. Они несколько раз перекатились и наконец встали, запыхавшись и так и не поняв, кто же победил.

— Я думала, ты разжиреешь, как болотная свинья летом, Деммен, раз уж теперь весь грезлин достается тебе.

— По ту сторону гор дичь бегает быстрее, — ответил тот.

Иллин неуверенно кивнула, как будто сомневаясь, не смеется ли Деммен. Впервые, сколько я ее знала, Иллин казалась слегка смущенной, как будто волк, повидавший мир за пределами Широкой Долины, внушал ей благоговейный трепет.

Мы, щенки, скромно подошли ближе. Получив разрешение Рууко и Риссы, Иллин представила нас.

— Это Деммен, — сказала она, — главный пожиратель дичи в Долине. Не подпускайте его к своему грезлину. Деммен, это щенки Быстрой Реки. Каала, Аззуен, Марра и Уннан.

Я удивилась тому, что она поставила Аззуена вторым. Волков представляют в порядке главенства, а Аззуен совсем недавно был самым слабым в стае.

Мы засыпали Деммена вопросами. Что там за краем Долины? Где он побывал? Почему верховные позволили ему вернуться? Теперь он останется? Деммен терпеливо отвечал на одни вопросы, а других как будто не слышал.

— Четыре сильных щенка, переживших зиму, — наконец сказал он, когда мы замолчали, чтобы перевести дух. — Поздравляю, Рисса. Я не знаю другой стаи, у которой в этом году больше трех, — официально произнес он, и Рисса ухмыльнулась:

— Нам повезло.

— Сколько было щенков в помете? Когда я уходил, ты еще не ощенилась. А где Нееса и ее молодняк?

Я вдруг похолодела. Мне захотелось с силой встряхнуться, как я делала всегда, когда намокала. Все вокруг замолчали. Нееса была моей матерью. Почему Деммен этого не почуял?

— Прошу прощения, — сказал Деммен, опустив уши. — Я спросил что-то не то?

— Ты просто не мог знать, — произнесла Рисса. — Марра, Аззуен и Уннан — трое из шестерых щенков, которых я родила. Каала — дочь Неесы, она единственная выжившая в помете… — Она помолчала. — Нееса ушла из стаи.

Она не сказала, что Рууко выгнал мою мать и убил трех сестер и брата. Я не поднимала глаза. Порой я неделями не думала о матери и погибших щенках. Я была так занята людьми, что уже почти месяц не чувствовала отчаяния. Я изо всех сил старалась отгонять мысли о родных, потому что всякий раз меня охватывали боль и грусть, и все вокруг становилось темным и мрачным. Это могло случиться в тот момент, когда я охотилась на небольшую дичь или обходила нашу территорию вместе с Аззуеном и Маррой. Запах сырой земли и сосновых корней напоминал о материнском логове, выражение морды Аззуена — о погибшем брате, Триелле, и вдруг становилось трудно двигаться, словно печаль пригибала меня к земле. Иногда я ощущала не тяжесть, а пустоту в груди, или же глаза застилала тьма. Я всегда справлялась с собой. Мне становилось так плохо от воспоминаний о матери, что я старалась не думать о ней. Когда Деммен упомянул ее имя, показалось, что грусть, которую я до сих пор удерживала в отдалении, нахлынула волной. На мгновение я закрыла глаза, борясь с собственными чувствами, и заставила себя вновь обратить внимание на происходящее в стае.

Что-то в поведении молодого волка навело на мысль, что он не удивлен словами Риссы. От него неправильно пахло. Напряжение в стае всегда неприятно, и запах Деммена должен был бы отражать сожаление или тревогу оттого, что его слова причинили беспокойство. Но ничего подобного, Деммен смотрел спокойно и как будто оценивал ситуацию. На мгновение взгляд молодого волка задержался на мне. В знак сочувствия он лизнул Риссу в нос и произнес:

— Я скорблю о вашей потере.

Он заметил напряженную позу Рууко, грусть Риссы и волнение прочих членов стаи, встряхнулся и приоткрыл пасть в улыбке.