Читать книгу "Русская гейша. Тайны обучения - Ольга Лазорева"

Антон тоже рассмеялся и взял меня за руку. Мы поднялись в номер. Я сразу начала раздеваться, не обращая на него внимания. Побросав вещи на пол, скрылась в душе.

Ночь Антон провел у меня, несмотря на строгие правила для посетителей. Но гостиница была европейской, а ночной портье – итальянец Луиджо. И он уважал американские доллары.

Луна так ярко светит!

Столкнулся вдруг со мной

Слепец – и рассмеялся…

Бусон

Антон встал ни свет ни заря и отправился на работу в ресторан. А я проспала до обеда под шорох вновь начавшегося дождя. А после полудня позвонила госпожа Цутида. Она сказала, что я не прошла еще один курс, обязательный для гейш.

– Хорошо, – ответила я с недоумением.

– Если можешь, то приезжай сегодня, – сказала она напоследок.

И я поехала в Асакусу.

В комнате для занятий меня ждала юная на вид, но некрасивая девушка. Впечатление от ее приплюснутого широкого носа и чрезмерного худого бледного лица не могли исправить даже большие бархатисто-черные глаза с длинными подкрашенными ресницами. Она поздоровалась и сказала, что госпожа Цутида будет позже. Девушку звали Сайюри, и она оказалась преподавателем курса – даже не знаю, как назвать – что-то типа сексуального воспитания гейши.

Я прилежно достала тетрадь и приготовилась записывать, подумав, что вот это как раз всегда нелишне узнать подробнее. Сайюри прекрасно говорила на английском.

– В любовном искусстве, – начала она бесстрастным тоном, – мало что изменилось за последние века. Многие культуры, и особенно китайская, повлияли на формирование японского мировоззрения в этой важнейшей области жизни. Но, – неожиданно хихикнула Сайюри, – до переводов на наш язык трудов Зигмунда Фрейда мы понятия не имели о так называемых извращениях.

Я с любопытством посмотрела на нее. И тоже начала улыбаться от вида забавной гримасы на ее живом смышленом лице.

– Понимаешь, Таня, основной принцип у нас всегда был и остается по сей день, что в сексе возможно все без исключения, лишь бы это не нарушало гармонии, царящей между влюбленными. И если кому-то из партнеров не угодна самая обычная, так называемая у вас «миссионерская» поза, то это и будет извращением лишь на том основании, что нарушена гармония удовольствия. А если обоим доставляет удовольствие причинять физическую боль друг другу, то в чем тут ненормальность? Понимаешь?

Я молча кивнула, быстро записывая ее слова. У японцев и в этом была только одна их основная фишка: соблюдение внутренней и внешней гармонии.

– У вас есть анекдот, который, несмотря на внешнюю неуклюжесть, кажется мне точным и смешным одновременно.

– И какой? – с любопытством спросила я, переставая писать.

– «Гомосексуализм? Анальный секс? Групповой? Тоже мне извращения! Вот балет на льду и хоккей на траве – это извращения», – медленно процитировала она и задорно рассмеялась.

– Да, гармония тут точно нарушена, – поддержала я, смеясь вместе с ней.

– И для гейши важно тонко чувствовать и подстраиваться под мужчин любого типа, – продолжила Сайюри. – Полная совершенная гармония – вот основа как духовных, так и физических отношений с партнерами. И это, в принципе, не мешает знать любой женщине, а не только гейше, – добавила она и улыбнулась.

Потом последовала подробная лекция об особенностях секса с гейшей. Оказалось, что предпочтительно и сейчас гейше изъясняться с мужчиной древними и образными терминами. Совокупление, например, называть «умащиванием птички в гнезде», минет – «кручение стебелька», куннилингус – «поиск зернышка», поза сзади – «разрезание дыни», поза 69 – «бутон к бутону», предварительные ласки – «шелковая дрожь», взаимная мастурбация – «смешение росы», а оргазм – «лопающийся фрукт». Половые органы также имели свои названия: член – «нефритовый стебель», а влагалище – «яшмовые ворота».

Я все записала, периодически улыбаясь и представляя, как я предложу Антону «покрутить стебелек». А его попрошу «поискать мое зернышко».

Из тетради лекций Сайюри:

«Обязанность женщины – почтительно и ненавязчиво искать центры удовольствия мужчины. Намеками, нежными касаниями к различным частям его тела выяснять, что ему приятнее всего, и издавать негромкие восхищенные вскрики. Грациозно и ласково происходит касание его «нефритового стебля», затем – «кручение его стебелька», в соответствии с наставлениями о движениях губ и языка, силе и интенсивности нажимов. Если гость в возрасте, такая «шелковая дрожь» не должна продолжаться до излияния его жизненных соков; с молодыми же это наслаждение можно продолжать до полного потока. Пожилого гостя, явившегося с тщательно собранной на эту ночь потенцией, следует гладить, целовать, но не доводить слишком быстро до полного излияния, если только он не желает этого. Умная женщина вместо этого станет воздвигать его ствол, покуда тот не наполнится, не станет твердым и плотным. Затем она ласково выясняет, каким способом гость желает достичь «лопания фрукта».

Незначительный поцелуй – когда девушка лишь касается рта партнера своим ртом, но сама не делает ничего.

Трепещущий поцелуй – когда девушка, оставив на время свою застенчивость, желает коснуться губы, вошедшей к ней в рот, и для этого двигает своей нижней, но не верхней, губой.

Касающийся поцелуй – когда девушка касается губы партнера языком и, закрыв глаза, кладет свои руки на его.

Прямой поцелуй – когда губы целующихся прямо соединяются.

Изогнутый поцелуй – когда головы целующихся склоняются друг к другу с небольшого расстояния.

«Любая часть тела может быть поцелована, исследована языком, ущипнута, укушена».

После окончания лекции в комнату зашла госпожа Цутида. Она вежливо поблагодарила Сайюри. А потом, когда мы остались одни, сказала, что привела ко мне гостя, и спросила, не откажусь ли я его принять. Я равнодушно согласилась. Им оказался Митихиро. Госпожа Цутида удалилась.

«И как мне с ним общаться?» – немного раздраженно подумала я, вспомнив, как плохо он говорит по-английски.

Жестом пригласила его присесть на диван. Он устроился с краю, непринужденно откинувшись на спинку и глядя на меня с нескрываемым восхищением. Я попыталась поговорить на общие темы, но это удалось плохо.

– Черт бы побрал все эти языковые барьеры! – смеясь, воскликнула я по-русски.

И Митихиро удивленно приподнял бровь.

– Знаешь, Митя, – сказала я, переиначив его имя на русский лад, – может, съездим куда-нибудь?

Кажется, он понял и встал. Мы вышли из комнаты и в коридоре столкнулись с госпожой Цутидой.

– Мы погуляем, – сообщила я ей с улыбкой.

– Дождь очень сильный, – ответила она.

– Ничего, посидим в ресторане, – спокойно сказал Митихиро.