Читать книгу "Классная любовь - Светлана Лубенец"

– Да.

– Знаете, ребята, вы не поверите, но я все еще раньше рассчитал! – Пашка обвел одноклассников сияющими глазами и обратился за поддержкой к Власовой: – Скажи им, Надя! – Надя только улыбнулась, а Румянцев продолжил: – Представляете, я составил логическую задачу на предмет самых перспективных пар нашего класса, и все совпало! Оказывается, алгеброй действительно можно поверять гармонию! Классики – они на то и классики, что зрят в корень!

– Ну… и что там у тебя получилось? – заинтересовалась Клюева.

– Ты, Анастасия, самой судьбой предназначена своему Алику, Надя – мне, а Таня – Степке! Вот посмотрите! – И он вытащил из рюкзака потрепанную уже бумажку. – Это же наука! Не то что наша дурацкая жеребьевка!

– Какая еще жеребьевка? – спросила Клюева.

Румянцев закусил губу. Влад Кондратюк, глядя на него, сочувственно покачал головой.

– Да так… Никакая… Я это… оговорился, – промямлил Пашка.

– Ну-ка, ну-ка! – встала перед Румянцевым Надя. – Что еще за жеребьевка? Ну-ка немедленно выкладывай!

– Ну… Надя… это же так… Глупость…

– Если ты, Пашенька, сейчас же не объяснишься, между нами все будет кончено!

– Да что тут объяснять… Я же сказал, что глупости одни… Мы просто прикалывались…

– Пашка! – угрожающе произнесла Надя.

– Ну хорошо! Владик, скажи ей, что мы просто валяли дурака! Понимаешь, Надя, мы написали ваши… ну то есть… девочек… фамилии на бумажках и тянули жребий…

– Ах вот оно что! – потемнела лицом Надя. – А я-то думала, что это любовь… И как же я могла забыть, что незабвенная «кувшинка надводная» была тобой посвящена светлому образу Арины Дробышевой!

– Да это ж я так просто… для пробы написал… – попытался оправдаться Румянцев, но Надя уже отвернулась от него и мгновенно растворилась в толпе школьников. Таня с ужасом взглянула на Карпуховича и бросилась вслед за Надей. Клюева свернула распущенные волосы в бублик, заколола вынутыми из кармана шпильками и пошла в другую сторону.

– Муся, вот честное слово, я вообще не тянул никакого жребия, – быстро заговорил Одинцов, глядя в лицо Черновой самыми честными глазами. – Пашка, ну скажи ей!

– Да… – медленно проговорил Румянцев, жадно вглядываясь в толпу, в которой скрылась Надя. – Игорек не тянул жребий, Муська. Он тебя сразу выбрал…

Но Чернова не поверила. Она перевесила свой рюкзачок с обезьянкой на другое плечо и тоже смешалась с толпой в коридоре. Дробышева выхватила листок с задачей из рук окаменевшего Пашки, прочитала ее и протянула Люде.

– Гляди, кого мне Пашкина «алгебра» предназначила! – насмешливо произнесла она.

Люда осторожно взяла в руки листок. Из решения задачи следовало, что устойчивой парой 9-го «А» класса являются Дробышева и Исмаилов, а также Люда Павлова с Владом Кондратюком. Люда поискала глазами Исмаилова. Его, конечно же, рядом не было. Кондратюк смотрел на нее виноватыми глазами. Люда сунула листок обратно в руки Пашке и тоже пошла прочь от одноклассников.

Не нравилось Люде все это. Влад, конечно, очень хороший парень, но все же… Эта задача врет… Между ней и Сеймуром уже пробежала искра понимания. Они вчера сидели совсем рядом на горке, руки их соприкасались, и Сеймур не отодвигался, не морщился, не говорил: «А пошла ты!» – а, наоборот, был откровенен и тих. А сегодня с утра он при всем классе извинился перед Надей. Власова, конечно, фыркнула и отвернулась от него, а Пашка Румянцев тут же подскочил и заявил, что если Исмаилов еще раз приблизится к Наде, то он его самым зверским образом убьет. Люда видела, что Сеймуру очень хотелось еще раз подраться с Румянцевым, но он все-таки заставил себя сдержаться и даже не бросил ему по своему обыкновению никаких резких слов. После этого Люда в знак благодарности положила свою ладонь на его, и он свою руку не убрал.

Глава 7

Любовь побеждает все

Над 9-м «А» после роковой химии сгустились самые черные тучи. Девочки не разговаривали с ребятами. Успеваемость резко упала. Антонина Петровна уже всерьез подумывала о том, не собрать ли ей на экстренное собрание родителей, чтобы вместе, объединенными усилиями вернуть детей на единственно правильную дорогу, которая ведет прямиком к выпускным экзаменам. Она уже даже назначила день родительского собрания и записала детям в дневники, но девятиклассников это не волновало ни одной минуты, потому что они были заняты собственными серьезными проблемами.

– Знаете, девочки, – сказала Клюева, когда пострадавшие собрались в сквере на тех самых ржавых качалках, где недавно беседовали Люда с Исмаиловым, – мне кажется, нам надо все-таки проявить к парням некоторую снисходительность.

– С какой это стати? – удивилась Власова.

– Я долго думала над всем тем, что произошло у нас в классе, и вспомнила, что мой Алик сначала пришел со своими предложениями к тебе, Надя? Думаю, ты не можешь этого не помнить!

– Конечно, помню, ну и что?

– А то, что, видимо, при жеребьевке ему досталась ты. Вот он и пошел… Но, девочки, – Клюева подняла вверх указательный палец правой руки. – С судьбой спорить бесполезно, поэтому у вас ничего и не вышло!

– И что?

– А то, что Алик не виноват! Он подчинился решению большинства, поплелся со стихами к тебе, даже не подозревая в тот момент, что судьба предназначала ему меня! Так и в Пашкиной задаче, между прочим, сказано.

– И что ты предлагаешь? – спросила Таня Прохорова, которую девчонки совсем недавно допустили в свою компанию, чем она очень гордилась. Еще вчера она была никому не нужным синим халатом среди пробирок, а сегодня получила статус девушки, которую коварно обманул ее молодой человек. В том, что Степа Карпухович является ее молодым человеком, Таня уже и не сомневалась.

– Я собираюсь Алика простить, – заявила Клюева, – и вызнать у него результаты жеребьевки.

– Зачем? – раздражилась Надя.

– Затем, что если ее результаты не совпадают с тем, что у нас в классе сложилось, то ею, жеребьевкой, по-моему, можно пренебречь, как детским атавизмом.

– Мне кажется, что Настя правильно говорит, – живо отозвалась Таня Прохорова, потому что она уже очень жалела о том, что демонстративно убежала от Карпуховича. Наверняка Степа, как и Алик Зайцев, ни в чем не виноват.

– Ну что ж, – поднялась с качалки Надя. – Попробуй, Настя. Хуже, наверно, все равно уже не будет.

Из сквера Таня Прохорова шла домой вместе с Надей. Она чувствовала себя теперь очень значительной персоной и почти такой же красивой, как Власова. Конечно, ростом она не вышла, но ведь и Степа не слишком высок. Ей в самый раз.

– Скажи, Надя, – начала она. – А Павлик тебе в любви признавался?

– Как тебе сказать… – задумчиво проговорила Надя. – Впрямую таких слов не говорил, но мне казалось, что и так все ясно. А теперь… Я не знаю, что и думать. Неужели это все игра? Только зачем? Какой во всем этом смысл?