Читать книгу "Уроки любви - Жаклин Уилсон"

Я могу дойти до школы вместе с Грейс, а потом свернуть в город. Денег у меня не было, но можно просто поглазеть на витрины, или зайти в библиотеку, или погулять в парке.

Я собрала портфель, положив туда альбом для рисования, карандаши и потрепанный экземпляр «Джейн Эйр», чтобы было чем заняться целый день.

– Вы сейчас проходите «Джейн Эйр»? – спросила Грейс. – Здорово, это же твоя любимая книжка! Ты наверняка будешь отличницей по литературе и по рисованию, и по всему остальному тоже. Я там, кажется, из самых худших, но зато папа не узнает и не будет на меня орать. Ижка с Фижкой вообще-то тоже не особо сообразительные. Фижка вчера на математике все время отвечала неправильно, но она нисколько не расстраивается из-за этого, только смеется. – Грейс тоже рассмеялась.

Я слушала болтовню сестры и помалкивала о своих планах, понимая, что она будет нервничать и трепыхаться. Не хватало только, чтобы Грейс невольно выдала меня маме.

Но когда мы были уже у самой школы, за нашей спиной раздался автомобильный сигнал. Я оглянулась – мистер Рэксбери помахал мне рукой,

– А, это учитель рисования? – сказала Грейс, как будто его можно с кем-нибудь спутать.

– Да!

– Он очень милый, – рассеянно сказала Грейс, озираясь по сторонам, и вдруг заулыбалась до ушей, по-дурацки замахала двумя ладошками и понеслась вперед на своих коротеньких толстых ножках.

У калитки стояли Ижка и Фижка, улыбаясь и махая в ответ.

Я сказала себе, что сейчас самое время незаметно свернуть за угол школьной ограды. Грейс так занята своими подружками, что ничего не заметит. Однако ноги в потертых красных босоножках почему-то несли меня прямо на школьный двор.

Придется идти. Мистер Рэксбери будет меня искать. Наверное, он не пойдет на меня ябедничать, если я не приду, но он может забеспокоиться, что со мной случилось. Не хочется подводить человека, который так приветливо со мной обошелся. Если у меня было в Вентворте что-то похожее на дружбу, то только с ним, хотя он учитель, а не ученик.

Я не знала, куда себя девать. Не хотелось стоять рядом с Грейс и наблюдать Ижку и Фижку. Школьный двор оглушал криком, руганью, толкотней и суматохой. Я решила пробраться в класс и тихонько почитать «Джейн Эйр» до начала урока, но тут же заблудилась в бесконечных коридорах. Когда я наконец нашла свой класс, все уже собрались, и не было никакой надежды незаметно проскользнуть за парту и уткнуться в книжку.

Все девчонки собрались вокруг меня. Я их пока не различала, кроме высокой Маргарет с кудрявой шевелюрой и улыбчивой Сары с симптомами умственной отсталости. Но они все меня, конечно, узнали.

– Ага, наша крутая Пру опять в своей красно-белой скатерти!

– Фу! – Одна из девочек зажала нос. – Не выношу, когда ходят в грязной вчерашней одежде!

– Она слишком крутая, чтобы стирать! – хихикнул кто-то.

Мне и в голову не приходило, что одежду принято менять каждый день. У мамы мы всегда ходили в одном платье неделю, если только не проливали на него что-нибудь. Стиральная машина у нас давно сломалась, и маме приходилось либо таскать большие тюки с бельем в прачечную, либо стирать руками.

Я решила не обращать внимания на издевки, села за парту, открыла книжку и попыталась читать. Слова кружились у меня перед глазами и не складывались во фразы. Глаза защипало. Только бы не расплакаться!

– Эй, крутая Пру, мы с тобой разговариваем!

Одна девчонка ткнула меня длинным острым ногтем, другая схватила за юбку и стала ее задирать.

– Прекрати! – крикнула я.

– Да мы только хотим посмотреть – ты сегодня опять в развратном белье?

– Отцепитесь! Оставьте меня в покое! – кричала я.

Мне не пришло в голову сменить платье, но белье с кружевами я все-таки догадалась оставить дома. Но я прекрасно понимала, что над серо-белыми мешковатыми трусами, которые были на мне теперь, они будут смеяться точно так же. Я твердо решила, что они их не увидят, хотя уже четыре или пять девчонок дергали меня за подол, пытаясь задрать юбку.

– Господи, тут же мальчики! – завизжала я.

Девчонки попадали от смеха, глупо воркуя, как взбесившиеся голубки. Один из мальчишек сидел, болтая ногами, на учительском столе и смотрел на нас оттуда.

– Девчонки, отвяжитесь от нее, – сказал он.

Они тут же отступили, хихикая и ухмыляясь. Я с удивлением поглядела на него. Это был единственный хоть сколько-то симпатичный мальчик в классе: высокий, худой, с довольно длинными светлыми волосами. Школьную форму он носил по-своему: рубашка навыпуск, рукава закатаны и шикарные ботинки с острыми носами, а не обшарпанные кроссовки, как у других парней. Было заметно, что всем девчонкам, которые надо мной издевались, он до смерти нравится.

– А почему мы должны от нее отвязаться? – спросила самая ретивая и самая хорошенькая из моих мучительниц, с тщательно уложенными темными локонами и густо подведенными глазами, как у Клеопатры. – Думаешь, ты и без нас сумеешь поглядеть на ее развратное белье, а, Тоби?

– Отстань, Рита, – ответил он со смехом.

Его зовут Тоби! Он и впрямь немного походил на моего Товию, но только это был обычный грубоватый парень, а не бесплотный юноша, прогуливающийся под руку с ангелом. Я застенчиво кивнула ему. Он помахал в ответ и продолжал болтать с товарищами. Я понимала, что он просто пожалел меня. Я была новенькая и к тому же выглядела так уродливо и дико в своем платье домашнего пошива. Он, наверное, подумал, что я из того же разряда, что улыбчивая Сара, и поэтому сразу вступился за меня без всякой задней мысли.

Похоже, Рита была другого мнения.

– Ты, потаскуха безмозглая, – прошипела она мне в лицо, – не смей тут строить глазки моему Тоби.

– Да я и не думаю, – сказала я, снова погружаясь в «Джейн Эйр».

Руки у меня дрожали. Оставалось надеяться, что этого никто не заметит. Я закрыла книжку и стала искать свое расписание. Мне хотелось знать, когда будет рисование. После обеда. До этого казалось далеко, как до Рождества. Сперва меня ожидало еще бог знает сколько чудовищных уроков и дополнительное занятие в Лаборатории Успеха. Это было то самое помещение, где мы писали тесты. Было сразу ясно, что сюда попадают только те, кому пока никакой успех не светит. В основном это были беженцы, с трудом объяснявшиеся на совершенно чужом языке. И тем не менее с основами математики и физики они справлялись куда лучше меня.

На компьютерных занятиях я была худшей ученицей во всей параллели. Я даже приблизительно не могла объяснить, в чем разница между компьютером и телевизором. Когда учитель, мистер Уиднес, увидел, как я сижу перед телевизором и тщетно пытаюсь его включить, он решил, что я просто над ним издеваюсь.

– Слушай, мисс Дубинушка, кончай кривляться, – сказал он со вздохом и тут увидел выражение моего лица. – Ладно, предположим, в компьютерах ты не разбираешься. Но телевизор-то у тебя дома есть.