Читать книгу "Путин. Путеводитель для неравнодушных - Владимир Рудольфович Соловьев"

Вот Путин действует как такое магическое контрзеркало. Он «сдувает» человека до его реальных размеров. Наработанные приемы не действуют, потому что ты вдруг встречаешься с человеком, который знает, кто ты. И формально он может относиться к тебе хорошо, терпеть твою критику, но, когда речь зайдет о конкретном вопросе, он не станет смотреть тебе в рот. Он не будет кокетничать, подыгрывать тебе, обращать внимание на то, как ты всем нравишься, и говорить: «Молодец! Ах, как талантливо! Ах, какой умница! Ах, смешно сказал!» Он не принимает этот игривый жанр. Он ведь не только легкий, спокойный и ироничный, но еще и знает, о чем говорит. И когда ему заявляют: «Послушайте, но это же нарушение свободы слова!» — он смотрит не на звучную красоту произнесенного, а на то, что имеется в виду на самом деле. И спрашивает: «А Гусинский квартиру купил? Деньги в кредит брал? Кредит-то возвращать надо». И все! Все. Можно сколько угодно кричать о свободе слова, но есть простой вопрос: «Деньги ты возвращать собираешься?» После такого вопроса все моментально стихает и становится на свои места. И это, конечно, страшно людей убивает. Это их разрушает! Причем Путин ломает не только журналистов. У него есть прием, обычно не свойственный политическим лидерам, — ирония, ирония во всем. Как он срезал Немцова — «когда ты со своими бабами разберешься? ». Я об этом уже рассказывал в «Русской рулетке»[3], но повторюсь, потому что необходимо внести небольшую поправку — Путин сказал это не в Кремле, а в Сочи. Так что вношу — случилось это в Сочи, что, тем не менее, дела не меняет.

Путин вообще любит обращать внимание на мелочи, делать что-либо случайно не в его правилах. Мы, журналисты, как-то сидели у Путина на Старый Новый год, и он нас угощал — был очень вкусный обед. Я смотрю — по стилю еды это скорее всего Аркадий Новиков. И как было приятно, когда мои подозрения подтвердились: после окончания праздника Путин пригласил Аркадия в зал, тот вышел из-за дверей, где находилась кухня, и все ему поаплодировали. Президенту совершенно не обязательно было так поступать, он просто понимал, насколько это было важно и приятно для Аркадия. И сделал это только для того, чтобы его поддержать. Вот и все.

Владимир Владимирович такие вещи делает довольно часто, и это поражает. Я никогда не забуду, как он навсегда покорил сердце Андрея Макаревича. Когда проходил концерт, посвященный тридцатилетию «Машины времени», Путин, бывший тогда еще премьер-министром, посетил это торжественное мероприятие. После представления к музыкантам пришли люди и сказали: «Владимир Владимирович Путин приглашает вас к себе в ложу!» На что ребята шутя ответили: «А может, лучше вы к нам?» И Путин пришел. И — на газетке хлебушек порезанный, колбаска, сальце, килька или там шпроты, водочка, — вместе с ребятами отпраздновал дату. Причем был абсолютно адекватен, весел и спокоен, без всяких лишних понтов, самолюбования и самообожания.

Путина реально интересует то, что происходит в области питерской культуры. Это и внимательное отношение к БДТ, и дружба с Гергиевым. Правда, сказать, что он может все бросить и полететь куда-то слушать оперу, было бы преувеличением. Однако то, что Путин может пригласить к себе Александра Розенбаума на день рождения и с удовольствием послушать песни в его исполнении, тоже правда. Я думаю, что Путин, если угодно, не заморачивается на этих вопросах. Он абсолютно открытый и, когда ему чего-то хочется, смотрит и читает, не делая вид, что он главный цензор или главный устроитель. Я к нему подошел в августе и сказал: «Вы знаете, я тут про вас книжку пишу, если хотите, могу прислать, чтобы прочитали до издания». Путин ответил: «Зачем, напишешь — прочитаем». Это очень важный для него подход.

Очень любопытно наблюдать за тем, кто, что и как говорит о Путине до и после встречи с ним. Он очень сильно меняет представление о себе. Мне довелось встретиться с Михаилом Саакашвили сразу после его вступления на пост Президента Грузии. Так получилось, что мы приехали в Тбилиси брать у него интервью. Он тогда произвел на всех очень приятное впечатление, хотя несколько удивил тот факт, что ранним утром он готов был предложить тебе коньяку, а все дамы, находящиеся неподалеку, производили впечатление состоящих с ним в клинтоновской системе отношений. Мы довольно долго беседовали. Саакашвили с придыханием говорил о встрече с Путиным, истово к этому стремясь и полагая, что сможет его очаровать и даже подавить. Ему казалось, что ему это удастся благодаря его опыту проживания в Америке и высокому росту. Он почему-то считал, что его энергетика и прочие возможности позволят ему навязать себя Путину. Я пытался предостеречь его, объяснить — дескать, и не надейтесь, Путин очень сильный и цельный человек. В борьбе есть такое понятие — цельный. Путин именно такой. Он не разобранный. Когда общаешься с ним, практически загривком ощущаешь, что перед тобой боец. Он не расслаблен, он весь в тонусе, и в то же самое время в нем нет ни грамма лишнего напряжения!

У Саакашвили настолько ухудшились отношения с Путиным из-за той самой изначальной переоценки грузинским Президентом самого себя. Произошло то, что случалось с большим количеством международных деятелей. Будучи у себя в стране о-го-го кем, после общения с Путиным они вдруг ощущали свое, мягко говоря, неполное соответствие.

Одним из тех, кто попался на удочку ложного представления о Путине, оказался Дмитрий Олегович Рогозин. Одно время Дмитрий Олегович был просто влюблен в Путина. Он казался ему воплощением силы! Мечты сбываются — это был тот самый сильный человек, к которому Рогозин всю жизнь пытался примкнуть, тот, кого он искал еще со времен общения с генералом Лебедем. И Рогозин все свои планы строил в расчете на Путина. Когда тот ему поручил заниматься калининградской проблемой, Дмитрий Олегович буквально летал. Ему казалось, что все, еще чуть-чуть, и он будет назначен министром иностранных дел. Он искренне в это верил. Я общался в то время с Рогозиным, и он с воодушевлением рассказывал мне, как доверительно у них проходят беседы с Путиным, как Владимир Владимирович предложил ему войти в «Единую Россию», и прочее. Человек был счастлив! Итак, Рогозин ждал. Лужков выступил против, но Рогозин ждал. А в итоге все равно ничего не вышло. Я догадывался, что у Путина совсем другое отношение к Рогозину, так как последний уже успел перейти грань допустимого.

Из-за того, что на Путина люди реагируют по-разному, происходит немало курьезных случаев. Например, Никита Сергеевич Михалков на самом деле очень любит Путина, и Путин платит ему взаимностью, понимая значение Никиты Сергеевича для русской культуры и масштаб его личности, но при этом не заблуждаясь на его счет. Путин может приезжать к нему на дачу, может с ним общаться. После одной из таких встреч Михалков рассказывал: «Идем мы с Путиным, и я понимаю, что весь космос летит и смотрит за ним, а мы тут так просто прохаживаемся». Путин это, конечно, понимает, поэтому к Михалкову прислушивается, но, тем не менее, кряду вопросов его не подпускает. Михалков, по мнению Путина, человек артистический, значит, отвечает за определенные вопросы, а с другими не надо подходить. И вот что как-то раз произошло. Никита Сергеевич справлял свой день рождения на Рублевке, и Путин подъехал туда же, правда, поздно, чуть ли не в двенадцать ночи. Во время этого мероприятия случилась довольно странная ситуация: уже сильно перебравший Михаил Ефремов залез на табуретку и стал кричать: «Владимир Владимирович, покайтесь!» Путин этого не слышал, а если бы и слышал, то, думаю, отнесся бы с юмором, но для Михалкова это было равноценно инфаркту. Поэтому Михалков бросился стаскивать Ефремова с табуретки и шипел: «Пока я жив — сниматься не будешь!» На что пьяненький Ефремов ответил: «Я подожду!» Конечно, это может быть ситуация из разряда московских шуток, хотя не сомневаюсь, что такого рода происшествие могло быть.