Читать книгу "Азбука любви - Сара Солвей"

Он взял с меня обещание, что я больше никогда так делать не буду, но в тот вечер мы занимались любовью настолько долго, что он опоздал на электричку и вынужден был ехать домой на такси.

См.: для Внутреннего Пользования, Марафоны, Учеба, Чистка Пылесосом.

Призрачные E-mail-ы

Когда я в первый раз отправила e-mail себе самой, это была просто шутка. Посмотреть, что получится.

Дорогая Верити, писала я.

Ты — вся моя жизнь. Каждое утро я просыпаюсь и хочу, чтобы ты была рядом. Ничто на свете не сможет нас разлучить.

А потом один клик мышки, и письмо отправлено. Потом я совершенно позабыла об этом, но когда в следующий раз я полезла в свой электронный ящик проверить почту, то почувствовала прилив радости, потому что письмо дожидалось меня там.

Это было все, чего я только могла желать. Брайан наверняка заметил, что я улыбаюсь, потому что тут же начал меня поддразнивать. Пришлось признаться, что да, я только что получила замечательное письмо. «Ты — вся моя жизнь», — прошептала я сама себе. Потом весь день все вокруг были со мной милее обычного. Думаю, они хотели соскоблить с меня немного радости для самих себя.

Я заглядывала в ящик весь день, но там не было еще одного e-mail-a. Поздно вечером, после бутылки вина, я снова залезла в Интернет. На следующее утро, когда я пришла в офис, там меня уже дожидались целых три e-mail-a. И один чудеснее другого. Тут я поняла, чего мне в жизни не хватает и как легко было бы это исправить.

См.: Житие, Мнимое Сходство, Эксперимент: Начать Заново.

Приобретение собственности

Я точно знаю, на какой улице мы с Джоном будем жить.

Я регулярно прогуливаюсь там и присматриваюсь к нашим новым соседям. Я продумала, с кем из них мы будем дружить. Я даже планирую устраивать небольшие званые обеды.

Однажды парадная дверь в доме стояла открытой, и я заглянула внутрь. Виден был только холл, но он был выкрашен в веселый желтый цвет, а это, наверное, хороший знак.

Я стояла и пыталась представить, какой была бы моя жизнь, если бы я здесь жила. Ночью из спальни слышны наши приглушенные голоса, в воздухе плывет запах еды, которую я готовлю для Джона, на губах — вкус утреннего поцелуя, шершавое прикосновение его жилета, когда каждое утро он уходит на работу. На заднем плане даже слышатся другие голоса, детские голоса, как тени на ветру.

Через некоторое время из дома вышла женщина, посмотрела на меня и рывком захлопнула дверь. Я почувствовала себя обделенной, но не могла сдвинуться с места. Чуть погодя я увидела ее лицо в окне спальни. Я знала, что она думает: вызывать ей полицию или не стоит. Мне хотелось сказать ей: «Не надо».

Что мы скоро станем друзьями.

Солнце как раз опускалось за горизонт. Видеть эту дверь флотской сини, закрывшую наше с Джоном будущее. Такая безысходность сквозила в этом.

См.: Откровения, Слежка, Фата Моргана, Щенячья Радость.

Про Бедность

Джон говорит, что вместе мы будем жить очень бедно. Я все еще не рассказала ему про наследство. Вместо этого я сказала, что знакома с бедностью.

В конце концов, отец часто рассказывал басню про то, что, когда он был маленьким, в семье не было денег даже ему на одежду, поэтому он никогда не выходил из дома. Но к его восемнадцатилетию родные скопили денег и купили ему кепку, чтобы он мог выглядывать в окно.

Вообще-то, мне кажется, что это все неправда. Но я верю другой его истории. В семье кое-как наскребли денег и одели папу к школе в хорошее пальто. Все так гордились им, что когда он уходил в школу, они стояли и провожали его вдоль дороги. Но к ланчу он не вернулся. Через некоторое время бабушка отправилась за ним в школу и нашла его плачущим в раздевалке, потому что кто-то украл его новенькое с иголочки пальтишко. Там висело одно-единственное пальто, да и то очень-очень грязное и к тому же слишком большое. Бабушка тогда очень рассердилась и заставила папу носить то пальто, а его собственное, новое, так никогда и не нашли.

Бабушка Джона шила одежду для джентри[6]. Однажды ей нужно было нашить курток для местной охоты. Остатки ткани пошли на зимние пальто для детей, включая и его мать. Другие дети их дразнили, но материал был настолько качественный, что совершенно не снашивался. Охотничьего алого цвета.

Когда Джон закончил свою историю, я крепко прижалась к нему. Теперь, когда я начинаю думать об отце, передо мной возникает Джон. Он — такая бледная, потерянная козявочка и выглядывает из большого розового пальто.

См.: Ее Величество Мода, Истинный Разврат, Обстановка.

Р

Размышления

Ну что ты будешь делать!

Джон все спрашивает и спрашивает меня об этом. О своих детях. Что ему с ними делать? Я знаю, чего он добивается. Он хочет, чтобы я все решила за него. Но Джон ведь по гороскопу Весы. Если я скажу ему, что думаю, он тут же начнет искать, что из этого выйдет плохого. В любом случае я буду не права.

Я предложила ему расчертить лист бумаги на два столбика и выписать в них все за и против. У него на это ушел не один час, а потом он заявил: главная беда в том, что для него важнее детей ничего на свете нет. Я почувствовала себя уязвленной.

— Так, значит, я для тебя ничего не значу? — спросила я.

— Нет, — ответил он. — Ничего важнее тебя тоже нет.

И заплакал.

См.: Знаки Зодиака, Обстановка, Очень Старая, Торнадо, Фата Моргана, Чистка Пылесосом.

Резче

У Джона напрочь отсутствует чувство времени. В этом он точная копия моей мамы. Самое странное, что я заметила в людях, у которых нет чувства времени: они постоянно говорят про время. Они говорят что-нибудь вроде «Минуточку», «Быстро» или «Скоро я тебе это достану», но продолжительность всех этих минуточек, быстро и скоро сильно отличаются от мировых стандартов.

Не могу избавиться от мысли, что они это нарочно. Выскочить из дома за пять минут до поезда или автобуса повышает уровень адреналина у них в крови настолько же, насколько другие люди повышают его за счет банджи джампинга[7]или прогулок по краю высокой стены. Если большинству нормальных людей опаздывать просто неудобно, то таким, как Джон и мама, это, похоже, придает лишней уверенности в себе, ну, как если бы они потратили разом кучу денег или оставили на видном месте записку от любовника. Это позволяет жить рисково, но в установленных ими же самими пределах. В этом смысле они сами творцы своих несчастий.