Читать книгу "Чудо для тебя - Екатерина Полянская"

— Ему еще рано о работе думать.

— Пускай, — вполголоса сказал Алексей. — У него все будет хорошо…

Звякнул половник, Маргарита Викторовна сурово сказала:

— Лешка, не вздумай сегодня впадать в меланхолию. Не вижу повода.

— Да ладно тебе! — Он заставил себя улыбнуться и отвернулся от окна. — Какая меланхолия, что ты. Скоро Венька приедет, все гулять пойдем. Посмотри, на улице красота какая!

— Ох, Алешенька, — покачала головой Маргарита Викторовна и вернулась к готовке.

Вениамин появился около двух часов дня, веселый и окутанный паром.

— Ох и приморозило! Красотища! А, привет, Илья-пророк! — подхватил на руки радостно орущего Илюшку, подбросил к потолку.

Это было обычным ритуалом — Илья обожал «полеты в космос», а Веньке доставляло удовольствие возиться с мальчишкой: своими детьми он пока не обзавелся, равно как и постоянной спутницей жизни. В Москве у Вени имелась квартира, холостяцкая берлога, куда он приводил своих многочисленных дам, но большую часть свободного времени, особенно в последние месяцы, предпочитал проводить у Тагировых.

Ленивый кот Мессир, обычно спавший в креслах на манер диванной подушки, сунулся под ноги Вениамину, который, не заметив животное, наступил ему на хвост. Кот издал обиженный мяв и поскакал вверх по лестнице, разбрасывая Илюшкины войска. Мальчик с хохотом погнался за котом, лестница заходила ходуном.

— Дом не развалится? — озабоченно спросил Веня, наблюдая за погоней, имеющей все шансы успешно завершиться на втором этаже. Он покачал головой и направился на кухню. — Леш, давай вызовем бригаду строителей, пусть укрепят арматурой.

— Бесполезно, — сказал Алексей, не отрываясь от вчерашнего «Коммерсанта». — Если ребенок захочет раскатать деревянный дом по бревнышку, он это сделает.

Ребенок, успешно отловивший кота, вернулся с ним в обнимку на кухню и с удовольствием слушал разговор.

— Пап, а мы сегодня поедем в Москву? Пап, ты обещал! — Память у Ильи была крепкая.

— Поедем, Илья, но только после обеда. Первое, второе…

— А на сладкое — компот! — подытожил Веня. — Не кисни, Илия, меня в твоем возрасте тоже пичкали комплексными обедами. И ничего, выжил, даже в плечах раздался. — Он с удовольствием похлопал по бицепсу, накачанному в тренажерном зале.

Обед превратился в перебрасывание шутками — Вениамин очень старался, чтобы с его приходом всем становилось веселее. Алексей был благодарен другу за это. У него самого все чаще не оставалось сил для поддержания легкой беседы, и он сидел, глядя в одну точку и прислушиваясь к звукам, которые не были слышны больше никому. Голос Вени возвращал его на грешную землю.

После обеда последовали шумные сборы — на прогулку отправлялись все, исключая Мессира, который не стремился покидать пределы теплого дома.

— Куда? — спросил Вениамин, усаживаясь за руль.

Алексей устроился рядом с ним на переднем сиденье, Маргарита Викторовна и Илья сели назад.

— В центр, — немного подумав, решил Алексей. — На Манежную.

— Уверен? Там много народу, Алекс, шумно…

— Поехали.

Веня пожал плечами.

Дорога была как в сказке — заснеженные ели, искрящиеся сугробы, залитое солнцем ослепительное пространство — озеро Сенеж. Алексей прищурился, посмотрел через тонированное стекло на солнце: оно медленно опускается к горизонту, ползет по волоску, маленькое и круглое, как желтый мяч Илюшки. Веня включил магнитолу, и по салону поплыла изумительно красивая музыка — тема любви из «Ромео и Джульетты» Дзефорирелли в исполнении Пражского филармонического оркестра. Шуршали колеса, взбивая снег; сказочный лес высился у дороги, царапая верхушками бледное небо. Скорость и плавная музыка вызвали у Алексея чувство щемящей тоски. Он закрыл глаза, чтобы не видеть плотину. Под веками была рассыпана горсть зеленых и оранжевых шариков: Алексей слишком долго смотрел на солнце.

Ему почудилось, что сейчас осень и мокрый березовый листок прилип к ветровому стеклу. Лес не заснеженный, а мрачно-еловый, перемежающийся сполохами золота и багрянца… как там было в стихотворении? «Лес — словно терем расписной — зеленый, золотой, багряный…»

— Иногда мне кажется, что умирать надо осенью, — сказал кто-то над ухом, и Алексей, вздрогнув, открыл глаза.

Послышалось. Никто ничего не говорил, Илья прижался носом к стеклу и смотрит на дорогу — «фольксваген» уже выехал на Ленинградку, плотина осталась позади, а Веня переключился на какой-то модный радиоканал и подпевает незамысловатой песенке. Дорога полита противоледным реагентом, Вениамин ругается, когда в лобовое стекло летят брызги из-под колес едущей впереди машины. Все это Алексей слышал, будто сквозь вату. Мир, в котором есть чудаки на букву «м», газующие, когда ни попадя, пост ГИБДД у дороги и черные мокрые провода, был очень далеко от него. Алексей был в осени и музыке Пражского оркестра.

«Наверное, так и будет, — отрешенно подумал он. — Они все останутся здесь, в этой зиме или весне, которая придет после, а я пойду по мокрой осенней дороге к красному солнцу, как тогда. Наверное, так и надо, так будет. Чего же я жду?..»

— Алекс, ты романтик, замечтался, — разорвал пелену голос Вени. — Давай я тебе лучше анекдот расскажу. Кравцов вчера в Интернете выкопал и мне прислал.

— Неприличный? — через силу улыбнулся Алексей.

— Очень.

— Ну рассказывай. Илюшка, закрой уши.

— Почему, пап?

— Дядя Веня будет рассказывать неприличный анекдот.

— И что?

— Действительно, и что? — зловеще ухмыльнулся Старыгин. — Так вот, приходит Вовочка к директору…

— Вениамин! — сказала Маргарита Викторовна страшным голосом. — Сейчас как надеру уши, не посмотрю, что за рулем!

Венька демонически захохотал, став чрезвычайно похожим на Аль Пачино, и крутанул руль, виртуозно перестраиваясь в правый ряд.

По Манежной площади бродили отдыхающие от трудов праведных граждане Первопрестольной и туристы, моргающие вспышками фотоаппаратов. Для Ильи тут было раздолье: глаза разбегались. В киоске продавали горячие крендели. Прошла группа японских туристов, лопоча по-иноземному. Послышался цокот копыт, два милиционера верхом проследовали мимо. Илюшка с восхищением взирал на статных гнедых коней.

— Мама сказала бы, что все это ужасно символично — власть на коне. И романтично, — сообщил сыну Алексей. — Она любила лошадей. Иногда мы с ней ездили верхом в манеже.

— Мне тоже нравятся лошади, — сообщил Илья.

— Тогда нам прямо туда. — Веня указал направо: там стояли две прокатные лошади и пони.

Илья, взвыв от восторга, вприпрыжку бросился к животным, взрослые двинулись следом.

— Мам, присмотри за ним, пусть покатается, мы посидим пока, — вполголоса сказал Алексей.