Читать книгу "Магический универ. Книга 2. Летняя практика - Галина Гончарова"

— Просто… ты же видел нашу лекарку с пятнадцатью чумоданами…

Ребята зафыркали. Ну все. Когда смеются, ругаться не станут.

— А к концу практики мы для Буздюка такое придумаем — тапочки в гоне ему раем покажутся, — пообещал Лютик. — Я ему тоже хамство не спущу.

— А мы сможем? Нас тут только четверо…

Лерг. Сомнительный ты наш…

— Мы — и не сможем? Только план надо разрабатывать уже сейчас.

— Это надо знать, на чем прищучить Буздюка.

— А чтобы знать — за ним надо следить.

— Возвращаемся к истокам, — подвела итоги я. — Надо развесить паучков по всему дворцу и раз в сутки обходить, чтобы снять материал. Или все-таки вывести закольцовку?

— Я думаю, с закольцовкой будет легче, — решил Лютик. — Надо только сделать четыре точки выхода, чтобы мы могли подключаться одновременно. Так на обработку и фильтрацию информации уйдет намного меньше времени.

Паучками мы прозвали миниатюрные следилки, которые вывешивались в комнатах и залах. Стоило в поле их видимости появиться нужному человеку — и они активизировались. И начинали записывать информацию. Потом маг, который их поставил, должен был обойти их и снять данные к себе на кристалл или в память — на выбор. У этого способа были свои плюсы и свои минусы, но наших паучков пока еще никто не ловил. Мы их специально делали с расчетом на две функции, и милые животные, стоило любому человеку войти в помещение, активизировались и принимались освежать или ароматизировать воздух, а при входе нужного человека еще и писали информацию. Таким образом, все их видели, но никому и в голову не приходило, что у маленьких магических узелков двойное назначение. Хотя директор наверняка догадывался. Но помалкивал. Ему-то мы ни разу ничего подобного не подсунули.

Сейчас мы с ребятами хотели вывесить паучков на магическую сеть, которую когда-то создал во дворце Сансан Тафид. Перегрузить они сетку не перегрузят, раз в сутки мы будем скачивать инфу, а еще лучше — сделать так, чтобы информация сама стекалась к нам. А то кто-нибудь обязательно поинтересуется — а чем это мы занимаемся каждый день в одних и тех же местах, а? Нам предстоит пробыть здесь еще не меньше лунного круга. Нет, лучше уж потрудиться немножко побольше, но зато каждый вечер получать все накопленное за сутки в одном месте, а не носиться по всему дворцу, как подстреленные. Мне и сегодня за глаза хватило.

Хорошо хоть Эвин успокоился.

— Эвин, ты в норме? Сможешь общаться с этим троглодитом?

— Постараюсь.

— Если что — говори мне. Или пинка дай, что ли. Выйдем во двор и подеремся.

Лютик — умница.

— А хочешь, я сейчас у Аддера посуду попрошу. Поскандалим вечером, вчетвером, по-семейному, — поддержала я.

Оборотень молча хлопнул меня по плечу. Я даже не покривилась. Хотя синяк будет. Ну и ладно, сейчас Эвину можно многое простить. А уж такую мелочь, как не рассчитать силы, — и подавно.

Оборотни, вообще-то, очаровательные люди: умные, добрые, очень миролюбивые…

Но где-то дней за пять до полнолуния и дней пять после полнолуния — у них критические. У всей страны. Зверь пытается выглянуть наружу, а зверю, сами понимаете, не объяснишь, что надо сдерживаться и не кусать соседей. Когда-то оборотни даже старались жить подальше от людей, потому что в такие дни не могли справиться с собой. Потом научились.

Способ справляться со своим животным оказался оригинальным. Именно в эти десять дней самый высокий процент скандалов, во время которых оборотни увлеченно бьют посуду. А что — и громко, и звонко, и новую потом купить можно. Опять же зверь хоть чуть-чуть, но под контролем. Никому не захочется драться на полу, засыпанном битым стеклом, керамикой и фарфором.

Семейные пары оборотней в это время стараются скандалить в спальне. А молодежь выматывает себя либо на тяжелой физической работе, либо на тренировочных площадках.

— Эй, там, лентяи! Идите-ка сюда!

Буздюк. Чтоб тебе пропасть, собаке…

Мы послушно встали с табуреток и засеменили на кухню. Никвик сиял, как ясное солнышко. Сколько ж он с Аддера содрал?

Но, переведя взгляд на повара, я тоже успокоилась. Аддер прикрылся поварешкой — и подмигнул нам. Этого — не обдерешь. И вообще, так за свои деньги он получает аж четверых профессионалов.

— Сегодня ночью мы идем охотиться на вора. Я сейчас занят, а вы отправляйтесь по адресу, который вам скажет Аддер, и развесьте там на заборе сигнализацию. По системе Тарвера. И смотрите, не напортачьте. Приду — проверю.

— Козел, — тихо прошипел оборотень.

— Вы что-то сказали? — тут же вскинулся Буздюк.

Лерг ослепительно улыбнулся и пнул приятеля по ноге:

— Он сказал — конечно. Как скажете.

— На время практики можете называть меня начальником, — задрал нос Буздюк.

Ага, щаззз, размечтался… Только после общей трепанации черепа!

— Так мы пошли?

— Идите.

Буздюк отпустил нас высокомерным жестом.

Мы и пошли. Для начала — в свою комнату. Плевать нам на все распоряжения, вот соберемся — тогда и отправимся к Аддеру узнавать адрес.

Второе письмо Ёлки

Ёлка: Привет. У нас все в порядке. Мы обживаемся.

Лютик: Ага, выживаем.

Лерг: Этот Буздюк — просто сволочь!

Эвин: Чтоб ему пропасть, собаке…

Лютик: Чтоб подохнуть в буераке…

Лерг: Алкоголем подавиться…

Ёлк: О! А ведь неплохо складывается! И овсянкой отравиться!

Лютик: Чтоб повяли его… уши!

Ёлка: Никакой пошлости в стихах! Сама прокляну!

Лерг: Чтоб одну попсу он слушал!

Ёлка: Под ноги ему — коряги.

Лютик: А пути — через овраги!

Лерг: На кикиморе жениться…

Эвин: И в день свадьбы — удавиться!!!

Ёлка: Ребята, надо Буздюку вынести благодарность!

Эвин: С занесением в печень, почки и селезенку?

Лерг: С росписью синяками…

Ёлка: За развитие творческих способностей и сплачивание нашей группы… садисты! Всё бы вам кулаками работать! Вот я для него уже начала тако-ое планировать…

Эвин: Поделишься?

Ёлка, многообещающе: Сперва все сама обдумаю. Давайте экипироваться… Тёрн, ты за меня не волнуйся, мы все нужное берем с собой. Посидим ночку, поймаем хулигана, объясним, что у наших друзей воровать нехорошо, и отсыпаться. Сигналка по системе Тарвера — хорошая и качественная вещь.

Лютик: Да. Только вымотает она нас по полной программе.

Ёлка: Лють, не шипи. Вымотала бы, если бы мы ее не хранили в заготовке!